Великий Линкольн. «Вылечить раны нации»
Шрифт:
Еще 30 тысяч солдат под командой генерала Батлера высадились с кораблей на реке Джеймс на полустрове Виргиния с целью напасть на Ричмонд с востока, опираясь на полоску земли, удерживаемую федеральными войсками еще со времен неудачного наступления Макклеллана.
Наконец, в центре начала мощное наступление Армия Потомака, под командой генерала Мида, над которым стоял Грант. Он-то и принимал все стратегические решения, которые в сумме своей должны были привести к неизбежной победе. Улисс Грант верил в формулу Наполеона: « Бог на стороне больших батальонов».
Но оказалось, что большие батальоны – условие недостаточное. Батлер дошел было до самого Ричмонда, но был остановлен подкреплениями южан, которые успели подойти из Южной Каролины. Зигель оказался обращен
То, что случилось при столкновении его войск с Армией Потомака, вошло в историю Гражданской войны под названием «Битва в глуши»[2].
IV
Солдаты Армии Северной Виргинии прозвали своего командующего, генерала Ли, «Старым лисом». Прозвище это было дано ему не зря. Роберт Ли был очень умен, силу противника видел вполне отчетливо – и он отказался просто становиться на пути идущего на него тарана. Вместо этого он отступил в пустоши, густо заросшие низким подлеском, где не было ни одного населенного пункта, даже деревень. Эта глушь пересекалась только несколькими дорогами, которые, если глядеть из леса, терялись из виду уже с двадцати метров. В такой местности терялись многие преимущества, которыми располагал генерал Грант, – он не мог развернуть в линию свои более многочисленные войска, он не мог использовать как положено свою прекрасную артиллерию, и сражение вылилось в великое множество отдельных столкновений. Конфедераты в таком виде боя имели перевес – как правило, они лучше стреляли. Грант понес большие потери – до 18 тысяч человек. Роберт Ли потерял вдвое меньше и полагал, что цель достигнута, – федеральная армия, как это было уже не раз и не два, начнет отступление.
Он ошибся.
Впоследствии Уильям Шерман, хорошо знавший Гранта, говорил, что лучшим качеством Гранта-полководца было полное, абсолютное нежелание считаться с тем, что неприятель может с ним сделать. Он отказывался слушать офицеров своего штаба, указывавших на возможность того, что Роберт Ли обойдет его правый фланг, и отвечал, что у него нет времени слушать такие глупости. Раз удар не удался, его просто надо повторить в другом месте, вот и все, и думать надо не о том, что неприятель может сделать с вами, а о том, что вы можете сделать с ним.
8 мая 1864 года удар был повторен, на этот раз несколько южнее, у крошечного местечка под названием Спотсильвейни. Здесь Грант смог выставить около 100 тысяч человек вместо 118 тысяч, с которыми он начал кампанию[3]. Ли успел последовать за ним и закрыть путь на Ричмонд. У него оставалось немногим больше 50 тысяч человек, и надеяться ему теперь следовало только на стойкость своих войск.
На этот раз сражение произошло на узком участке всего в 6–7 километров шириной и шло около двух недель, вплоть до 21 мая. Результат был таким же, как в «Битве в глуши» – ничья, при которой федеральная армия понесла большие потери.
Совершенно не считаясь с людскими потерями, Грант повторил удар на укрепленные позиции южан при Колд-Харборе. Здесь выбыло из строя еще 13 тысяч северян, и Армия Потомака, таким образом, за май 1864 года потеряла почти половину своего состава.
В своей очень известной истории Армии Потомака Брюс Каттон написал об этом кровавом мае следующее:
«…Происходило нечто ужасное и совершенно безжалостное. Cтарые слова, такие как «победа» и «поражение», утратили значение. Если один удар не удавался – немедленно наносился другой. Неуклюжий маленький человек с рыжей щетинистой бородой[генерал Грант] намеревался продолжать движение вперед, цена его не интересовала, и теперь вся война была одной непрерывной битвой…»
Когда-то про Гранта говорили, что он производит впечатление человека, готового головой пробить кирпичную стену.
Что и говорить – впечатление было верным.
V
В самом начале кампании 1864 года в Вашингтоне настроения
были самые радужные, от нового командующего ожидали истинных чудес. Чудеса обернулись морем крови и никаких очевидных успехов не принесли.Дела на западе тоже шли не очень-то хорошо.
Там был задуман координированный поход в Джорджию, и целью его была столица штата, Атланта. Hачиная с мая 1864 года Шерман раз за разом пытался принудить стоящую против него армию КША под общим командованием генерала Джозефа Джонстона к сражению – и каждый раз Джонстонy удавалось уклониться и отойти. Армия Шермана выигрывала некое пространство, но разгрома противника не достигала, и в результате все надо было начинать сначала.
Вся эта бойня имела политические последствия. Hа Линкольна снова посыпались упреки, и его снова обвиняли в « затягивании войны…» и в « бессмысленном кровопролитии…». Грант на вопросы о том, когда же все это закончится, лаконично отвечал, что наступление будет продолжаться, « даже если это займет все лето…» – что, надо сказать, звучало не слишком обнадеживающе.
Армия Потомака несла беспрецедентные потери, и получалось, что генерал Макклеллан в свое время был прав, отказываясь идти на штурм неприступных позиций южан, – он берег жизни своих солдат. К тому же по всему выходило, что правы и демократы – война действительно ни к чему не вела, кроме все новых и новых жертв, и из этого неоспоримого факта должны были бы быть сделаны и выводы. Макклеллан теперь выступал как кандидат в президенты от демократов – уж он-то наверняка сможет закончить дело приемлемым миром.
В довершение всего корпус южан под командой генерала Джубала Эрли [4] прорвался долиной Шенандоа к самым окрестностям Вашингтона. Сил у него было немного, и брать столицу США он и не собирался – его целью было посеять панику и вызвать отход Армии Потомака из Виргинии.
Линкольн был сильно встревожен. Он выехал в один из фортов на линии укреплений, защищавших Вашингтон, и даже попал там под обстрел. Согласно легенде, он стоял на парапете, пока какой-то сержант не рявкнул на него: « А ну, немедленно вниз!»Трудно сказать, случилось ли это в действительности – биографии известных людей обрастают всякого рода живописными деталями, имеющими мало общего с действительностью, но телеграмма Гранту с требованием перебросить часть его сил на защиту столицы действительно имела место.
Улисс Грант дрался примерно так же, как дрался бы бульдог, – однажды вцепившись в свою жертву, он ее уже не выпускал ни за что, и отозвать его было нелегко даже хозяину. Первый приказ Линкольна был попросту проигнорирован, понадобился еще один.
К этому времени Грант уже успел втянуться в долгую осаду Петерсберга, на подступах к Ричмонду, и оставлять ее ни за что не хотел.
В Вашингтоне, конечно, многого не знали.
Безумная настойчивость Гранта стоила его армии огромных потерь, но и его противнику приходилось плохо. Огромные ресурсы Севера позволяли быстро восполнять потери в людях и снаряжении – у Юга такой возможности не было. Петеpсберг был значительным по величине городом, в нем жило 18 тысяч человек, то есть он был чуть меньше Атланты. Туда сходились дороги, через которые шло снабжение Ричмонда. Роберт Ли не мог бросить его на произвол судьбы – и получилось так, что Грант наконец-то достиг своей цели, – он приковал Армию Северной Виргинии к защите одного определенного пункта.
Кампания, проходившая летом 1864 года на востоке, стала самой кровопролитной за всю историю войны. Федеральные войска потеряли убитыми, ранеными и пленными примерно 55 000 человек, в то время как Конфедерация – только 32 600. И все же это была стратегическая победа Севера. В процентном соотношении Грант понес огромные, неслыханные потери в размере 45 % личного состава подчиненной ему армии.
Но его противник, Роберт Ли, потерял еще больше, около 50 %.
Восполнить свои потери он не мог, и они были невосполнимы не только в количественном отношении. В самом начале кампании, еще в мае 1864 года, Филип Шеридан в обход своего номинального начальника, генерала Мида, запросил разрешения Гранта на крупный кавалерийский рейд в сторону Ричмонда.