Великий поход

Я засмеялся и покачал головой.

– Не все так просто. Мне надо вовсе не в Москву. Я там недавно был.

– Куда же вам надо?

– По своим делам.

– А именно?

Вежливая настойчивость, казалось, сочится изо всех пор китайца…

– Уважаемый Мао Шэ, вы уверены, что хотите это знать? Некоторые знания не приносят радости, но ставят человека в безвыходную ситуацию.

Мое заявление адмирала не смутило.

– Абсолютно уверен. Я работаю на благо Китая. И мне не кажется, что, замышляя какой-то вред нашему государству, вы пошли бы на переговоры со мной. Даже из-за любимой женщины.

Покачав головой, я возразил китайцу:

– Мила вовсе не моя любимая женщина. А выполнение задачи, поставленной передо мной, пойдет на пользу не только Китаю, но и всему человечеству. Да только верить мне у вас нет никаких оснований. Я весьма четко это осознаю.

– Мы можем попытаться вам поверить… Ваша миссия связана каким-то образом с господином Фукуро?

– Скорее всего так.

– И вы считаете, что армия Китая работает на компанию «Чижапко»?

О, генерал решил говорить откровенно. А вот насколько откровенным нужно быть мне? Да, я действительно не верю в полную самоотверженность китайских военных и неподкупность высших чинов. У меня есть для этого определенные основания. Просчитать цель моего визита в Китай довольно легко. А тот факт, что меня пытались перехватить сразу три магистра при поддержке сил специального назначения, говорит об определенном интересе правительства Китая или генералитета армии к моей миссии. И, наконец, то, что Мао Шэ разговаривает со мной о судьбе Милы, говорит, что она попала именно к нему и, следовательно, он тоже приложил руку к операции по пресечению моего «проникновения на территорию».

Но, если бы Мао Шэ имел твердое намерение помешать мне встретиться с Фукуро, если бы его задачей была защита интересов «Чижапко», он не стал бы затрагивать «скользкую» тему. Значит, не все так просто…

– Я полагаю, армия Китая велика. И в ней действуют как здоровые силы, так и не вполне чистые на руку люди, – ответил я.

– Верно подмечено, Даниил.

– Но если вы имеете какие-то счеты к господину Фукуро…

Мао Шэ энергично покачал головой.

– Что вы, что вы! Какие счеты? Я лояльно отношусь к нему, как к любому гражданину Восточно-Азиатского альянса. Но это ведь не значит, что я ем у него с руки?

– Нет, не значит. Сформулирую по-другому: интересы Китая – это не интересы «Чижапко».

– Наверняка, – кивнул адмирал. – Даже интересы Восточно-Азиатского альянса и интересы Китая – далеко не одно и то же. А уж компания «Чижапко» – не наша вотчина…

– Тогда мне непонятно – почему переговоры о судьбе гражданки России ведете вы? Если за мной и за Милой охотились люди Фукуро, почему она попала к вам?

Мао Шэ улыбнулся по-настоящему широко.

– Жизнь часто преподносит нам сюрпризы. Операции идут не так, как их планировали руководители. Магистрат Китая был привлечен частной компанией – потому что в тот момент интересы Магистрата и компании совпадали. Вооруженные силы действовали в рамках поддержки операции Магистрата, но подчиняются они верховному командованию, а никак не господину Фукуро или представителям его компании в Китае. Что касается магистров, то они, возможно, имели определенные виды на девушку. Но они не предъявили прав на вашу Милу сразу, а теперь – не будут же они драться с армейскими силами? Это абсолютно исключено. Девушка у нас. Я решаю, предъявить ли ей обвинение в контрабанде или отпустить с миром.

– У вас этим занимается не таможня или пограничная служба?

– Преследование по поводу ввоза в Китай некоторых запрещенных веществ может предпринимать и армия, и Магистрат… Но после встречи с вами магистры были сильно деморализованы…

– Я бы даже сказал – потрепаны…

– Но в большей степени – смущены вашим натиском. Тем, что вы могли противостоять троим, а потом защититься от удара с орбитальной станции, не уничтожая ее. И убраться неведомо куда… Поэтому в данный момент с вами веду переговоры я.

– Мы дружественно настроены по отношению к Китаю. И нам ни к чему сбивать орбитальные станции.

– Такая позиция не может не радовать…

Я взглянул в глаза адмирала Мао Шэ. Кто знает, не он ли отдавал команду об уничтожении монастыря в Мендонг-Гомпа? Не из-за его ли приказа погиб Дима? Но сейчас это не имеет значения. Мы занимаемся политикой, а политика не терпит сантиментов.

– Мой путь лежит в Сеул, – решился я. – Как вы, наверное, поняли, мне поручено передать послание господину Фукуро.

– Но вряд ли я могу помочь вам в этом, – равнодушно ответил Мао Шэ. – На территории Кореи я не имею никакой власти.

– Помочь? Разве я просил помощи? Я лишь хочу, чтобы вы мне не препятствовали.

– Если вы собираетесь покинуть территорию Китая – у армии не будет к вам никаких претензий. Да и у остальных структур, как я понимаю, тоже. Единственное, чего мы опасались, так это присутствия такого… – китаец на мгновение замялся, – необычного человека в нашей стране…

– Выйдем на палубу, – предложил я. Адмирал взглянул на меня с подозрением. Боится, что с палубы мне будет легче удрать? Но там же легче нанести по мне удар – например, с орбиты… И на палубе будет меньше глаз и ушей, следящих за нами Хотя для магистров, которые наверняка выполняют при Мао Шэ роль не только охранников, но и наблюдателей, услышать наш разговор не станет проблемой…

Мы прошли по уже знакомому мне коридору, поднялись по винтовой лесенке и оказались на крыше небольшой металлической башни, с которой было видно и небо, и землю, над которой величественно плыл реактивный лайнер. Вой турбин здесь почти не ощущался – корабль был оборудован акустическими компенсаторами.

Внизу проплывали желто-серые квадраты деревень, лежащие среди яркой весенней зелени полей. Вдали виднелся большой город – красные и голубые стены, сверкающее на солнце стекло, серый асфальт площадей и улиц…

– Пекин? – осведомился я у адмирала.

– Пекин, – кивнул он. – Великая столица… Мила ждет вас там. Я не собираюсь причинять вред молодой девушке только из-за того, что ваши с ней пути пересеклись. А насколько я понял, вы встретили ее почти случайно… И как бы ни сложились наши дальнейшие отношения, я отпущу Милу домой. Забуду о мутагенах, которые ей подбросили…

– Вы не очень-то любите господина Фукуро и его людей? – спросил я.

– Не очень, – подтвердил Мао Шэ.

– И даже не боитесь в этом признаться?

– Мы ведем частный разговор… А Фукуро хочет, чтобы в альянсе доминировала одна страна. Япония. Хоть и всячески это скрывает. Я считаю такую политику по меньшей мере неправильной. Даже преступной.

– Тогда – еще один вопрос: приказ об атаке монастыря в Мендонг-Гомпа отдавали вы или ваши люди?

Мао Шэ вздрогнул. Лицо его на мгновение исказилось, но он быстро взял себя в руки – только уголки губ опустились ниже.

– Армия не воюет с собственным народом, Даниил. Тем более с монахами. Преступники, по приказу которых бомбили монастырь, и исполнители должны быть наказаны. Но, боюсь, сейчас это трудноосуществимо. Удар по монастырю был нанесен с территории Халифата. И китайский боевой спутник проявил всплеск неконтролируемой активности без приказа с земли…

Я просто не поверил своим ушам.

– И вы не контратаковали, когда по территории Китая был нанесен удар со стороны соседнего государства?

– Приказа от высшего руководства альянса не поступило, – скрипнул зубами Мао Шэ. – Может быть, это и правильно. Война унесла бы значительно больше жизней, чем эта «трагическая ошибка»… Из Халифата по дипломатическим каналам пришло заявление относительно того, что был произведен непроизвольный запуск ракет. За десять минут до их попадания в цель… Дежурный оператор доложил о ситуации командующему, связался с монастырем… Монахи были предупреждены, у них было пять минут на то, чтобы уйти под открытое небо… Но никто не ушел.