Великий Шу

— Знаешь, у меня дух перехватило и глаза на лоб полезли, когда я тебя увидел,— конспиративным шепотом начал Ярек.

— Жены испугался? — кокетливо взглянула на него Йоля и встала с шезлонга. Они медленно пошли вдоль бассейна.

— Шутишь все. А я в самом деле не переношу домашних скандалов. Дорота прямо помешана на том, что я ей изменяю.

— А ты ей изменяешь? — Йоля продолжала кокетничать. Они подошли к дому с теневой стороны, и Йоля прислонилась к холодной стене.

— Ясное дело,— жмурясь, как кот, Ярек оперся о стену рукой прямо над плечом девушки.— А ты все цветешь, выглядишь, как кинозвезда с картинки,— добавил он опять шепотом, который, вероятно, должен был создать еще более интимную обстановку, и фиглярски улыбнулся. Йоля ответила точно такой же улыбкой.

— Ты... ты так улыбаешься... ты что, думаешь, я бесчувственный, что ли? Я к тебе всегда питал...

— Я знаю.

— Я так рад, что ты ко мне приехала. Да еще как снег на голову.

— Я тоже рада.

Ярек сделал движение, как будто хотел ее поцеловать, но она вскинула руку, приложила палец к его губам и легонько отпихнула его. Затем, как цыганка, взвесила в одной руке висевший у него на шее тяжелый золотой медальон и кивнула на стоявший поблизости «порше-каррера»:

— Это тебе отец все покупает или тесть тоже заботится?

Укол был легкий, чисто женский, поэтому Ярек не обиделся, а беззлобно отмахнулся:

— Да брось ты, Йолька. Лучше расскажи, что с тобой происходит. Ты как-то пропала...

Йоля остановилась у розового куста и склонила голову.

Ярек скороговоркой продолжал:

— Ну да, конечно, нас считали чуть ли не супружеской парой, но сама знаешь, как все в жизни бывает, тем более такие вещи...

— Я знаю, как в жизни бывает,— спокойно согласилась Йоля, как будто речь шла не о ней.— Ну что тебе сказать, я во Вроцлаве закончила университет, потом вышла замуж.

— Муж у тебя отличный. Сразу видно. Только вот по этому делу... Ну ты понимаешь, ведь не мальчик уже...

Йоля слегка покраснела, что можно было расценить по меньшей мере двояко.

— У-у. На этот счет будь спокоен. Старая школа.

Откуда-то с террасы до них долетел крик Дороты:

— Ярек!

— Позвонишь? — он торопливо провел рукой по Йолиному бедру.

— Может быть,— усмехнулась она обещающе.

Перед ними возникла запыхавшаяся Дорота.

— Ярек, а может, вы вниз спуститесь, к нам? Здесь и поиграете? — В ее голосе слышалась робкая надежда.

— Спокойно, малышка. Там предстоит битва титанов, дело сугубо мужское, женщины не допускаются, — он захохотал и поцеловал жену в щеку, которую та беспрекословно подставила.— Чао, девочки!

Хозяйка и гостья вернулись к бассейну. Йоля налила себе полстаканчика кока-колы, обернулась, подцепила ложечкой два кусочка льда и как-то не очень понятно спросила:

— Ярек все еще увлекается покером?

— Вы были знакомы раньше? — вопросом на вопрос ответила Дорота, изобразив на лице полнейшее равнодушие, что было верным признаком того, что внутри у нее все начинает закипать.

— Да, мы учились вместе. Я помню, он тогда среди наших мальчишек считался хорошим игроком.

— Вы учились в политехническом?

— Да, полтора года. А потом перевелась в университет.— Йоля сладко потянулась, что почему-то еще больше испортило Дороте настроение. Она беспомощно обернулась на дом, но мужчины уже уединились на втором этаже, и ничего другого, как быть гостеприимной хозяйкой и развлекать свою милую гостью, ей не оставалось.

— Уф-ф, какая жара,— сменила она тему.

— Может, искупаемся? — предложила Йоля.

— Лень что-то. Попозже.

***

После обеда хозяйка и гостья сидели в большой гостиной на первом этаже и тупо смотрели телевизор. Все, что они хотели друг другу сказать, они уже сказали. Подкалывать и подковыривать друг друга охоты больше не было. Духота сделалась одуряющей. Дорота и Йоля молча пили чай, потом кофе, потом опять чай, изредка поглядывая на потолок, отделявший их от мужчин. Покер несколько затянулся.

Мебели в гостиной было немного, но вся она производила впечатление очень дорогой и была явно или привезена с Запада, или куплена на валюту. Пол был устлан огромным желтым ковром с длинным ворсом. Посередине стоял стеклянный стол, вокруг — четыре кресла. Одну стену занимала квадрофоническая система «Грюндиг», по всем четырем углам стояли усилительные колонки. У окна цветной телевизор «Сони» с большим экраном. На стене над телевизором висела картина Выспяньского, на другой стене — рисунок обнаженной девушки какого-то знаменитого современного польского художника, который «свои рисунки не подписывает, а фамилию вспомнить уже невозможно, но она, кажется, где-то записана», как следовало из объяснений Дороты. Две остальные стены были из толстого стекла. Одна выходила на террасу и в сад, сквозь вторую была видна огромная оранжерея с диковинными растениями и цветами. Дорота монотонно перечисляла, что там у них растет и цветет, но на полуслове прервала сама себя и спросила вслух:

— Может быть, им поесть что-нибудь отнести? Сколько же можно?!

Йоля опять повернулась к телевизору и, не отрывая глаз от экрана, пожала плечами:

— Да все мужики, как дети. Не надо им мешать. Пусть забавляются, сколько хотят. Это так облегчает жизнь...

Дорота взглянула на нее с неприязнью:

— Не знаю, как ваш муж, но Ярек у меня совершенно неуправляемый. И если...

В этот момент наверху громко хлопнула дверь, и на лестнице показался хозяин дома:

— Дорота!

Та вскочила и с облегчением посмотрела на мужа:

— Закончили?

Лицо, шея и грудь Ярека под распахнутой рубашкой были покрыты капельками пота. Он мотнул головой.

— Слушай! Где у тебя эти... ну «баксы» [3] , сама знаешь, какие?

Дорота обернулась на Йолю, но та с интересом смотрела телевизор: в рекламном клипе красивый молодой человек надевал на руку сияющей невесте венчальное кольцо с бриллиантом.

— Ярек...— умоляюще прошептала она.

3

«Buck» (англ.) - широко распространенное в разговорной речи название доллара.

— Где?! — грозно рявкнул муж.

— Они в шкатулке на зеркале. В спальне. Но ты же не хочешь...

— Заткнись, корова! — прорычал напоследок Ярек и исчез.

Дорота выбежала на кухню и бессильно опустилась на стул. Она долго сидела в каком-то оцепенении, потом выплакалась, в ванной привела себя в порядок и вернулась в гостиную.

Иоля увлеченно смотрела теленовости: Эдвард Терек что-то с жаром объяснял шахтерам, а те хмуро слушали.

— Мы так засиделись,— она повернулась к Дороте.— Даже неловко как-то. Они там заканчивать не собираются?

Дорота молча проглотила все эти слова заботы, но все же вспомнила о своих обязанностях хозяйки:

— Если вы хотите лечь, то пойдемте, я вам покажу, где у нас комната для гостей, а то неизвестно, когда все это кончится.

Йоля встала и с благодарностью улыбнулась:

— Давай на «ты». Мы целый день провели вместе, ты обо мне так заботилась, пока эти ненормальные...

Дорота не знала уж, что и подумать. Наконец она утешила себя мыслью, что девушке скорее всего тоже не сладко с этим своим муженьком. Может быть, он ей дома еще и не такие сцены устраивает. Это так сильно поправило ей самочувствие, что она даже чмокнула Йольку в щеку.