Великий Шу

Потом они лежали на предусмотрительно захваченном из дома пледе. Он, натыкаясь глазами на обнаженные фрагменты Агнешкиного тела, невольно сравнивал ее с Баськой и с тем, что совсем недавно видел в «Виктории». Юрек никак не мог понять, куда девалась вся Агнешкина сексопильность, так возбуждавшая всех лютыньских мужчин, включая и его. А еще ему подумалось, что у него все-таки не самое редкое хобби на свете и лежащая рядом разомлевшая женщина вызывает в нем гораздо меньше страсти, чем расклад «каре» против «фула».

В полдень следующего дня Юрек опять приехал на стоянку. Агнешку он вчера оставил в деревне, у ее родни. Работы не ожидалось. С похмелья после ночного пьянства голова раскалывалась, и неудержимо клонило в сон. Он приехал к столбику с надписью «такси», как будто это было единственное место на земле, где он еще был нужен. Ни одного пассажира. Юрек подремывал, просыпался, окидывал мутным взглядом пустую площадь и засыпал опять. В жару туристские группы устремлялись на озера, так что пустовала даже городская гордость — кафе-кондитерская Микуна. Спала площадь, спал городок, а ведь всего двух-трех туристских автобусов было бы достаточно, чтобы вдохнуть в них жизнь. Нечто подобное происходило и с Юреком. Он дремал лишь в ожидании импульса, способного пробудить его к деятельности.

После обеда к стоянке подъехал коллега Юрека по кличке Деревенщина и припарковал свой «фиат» рядом с «Волгой». Юрек окончательно проснулся лишь тогда, когда тот открыл переднюю дверь и протянул руку:

— Здорово!

Юрек молча пожал ее.

— Не было тебя. Ездил куда-нибудь? По делам?

Юрек сделал неопределенный жест, который мог означать все что угодно. Голова разламывалась, и выслушивать откровения приятеля хотелось меньше всего на свете, тем более что Юрек знал их наизусть. Жизненное кредо и вся философия Деревенщины умещались в том, что «в такси, как на рыбалке: двое сидят рядом, ловят. Так у одного еле-еле клюет плотвичка величиной с козявку, а другой карпов по полтора кило таскает».

Коллега Юрека по профессии, видимо, прочитал на его лице мольбу хоть сейчас не делиться с ним своими откровениями и наблюдениями и в замешательстве умолк. Но тут же вынул из кармана две «красненькие» и повертел ими перед Юреком:

— Смотри, две сотни. На «левом» курсе перепало. Могу рискнуть. Сыграем?

Юрек Гамблерский скосил глаз на грязные смятые бумажки, достал свое кожаное портмоне и раскрыл: оба отделения распирались толстыми пачками купюр по тысяче злотых.

— Когда у тебя вот столько будет, тогда и сыграем.

— Не слабо. Со сберкнижки снял? На что? Новую тачку купить хочешь?

Юрек только начал раздумывать, что бы ему такое ответить, как тот увидел приближающегося к стоянке потенциального пассажира и поспешил к своему «фиату».

Юрек смотрел на деньги. Этот жест напомнил ему другой, точно такой же. Теми же были и слова, которыми Граф спровадил его из Варшавы в Лютынь. Только сейчас перед ним со всей отчетливостью обозначилась пропасть, существующая между ночным баром со стриптизом в «Виктории» и замызганным сиденьем лютыньского такси. Сам он находился где-то посередине: туда таким, как он, вход был заказан, а здесь жизнь утратила всю свою прелесть и смысл.

А ведь его место было там. Если бы у него было столько же денег, сколько у Денеля, он бы у него выиграл. Точно.

В раскрытое окошко просунулась чья-то физиономия.

— Свободен? — спросил мужчина.

Не говоря ни слова, с каким-то мстительным наслаждением Юрек завертел ручку, поднимавшую стекло, нажал кнопку, блокирующую дверь, и в ту же секунду понял, что в голове у него уже сидит готовый, продуманный во всех деталях план, гениальная простота которого могла сулить только одно — удачу. Круг замкнулся.

«Волга» аж подпрыгнула, резко рванувшись с места.

***

Всей обстановки в маленькой, обшарпанной, комнатенке с рваными обоями на стенах только и было, что два стула, стол, металлическая кровать с неубранной грязной постелью и шкаф, дверцы которого были сорваны с петель, а потом кое-как вставлены обратно. В стене торчал гвоздь, на нем — деревянная вешалка, на которой висел вполне приличный серый костюм и чистая рубашка с галстуком. В квартирке было еще помещение, откуда невыносимо несло мочой, и крохотная кухня с газовой плитой. Весь пол кухни и ведущего в нее коридорчика был уставлен пустыми бутылками из-под водки.

Обитателем этого убогого жилища, типичного для новостроек в городах Силезии, был Кристиан Гамблерский, брат Юрека. Братья молча сидели друг против друга. Несколько лет назад они расстались, чуть не подравшись. У Кристиана были финансовые затруднения и связанные с этим неприятности. Он должен был внести в кассу футбольного клуба, где работал, пятнадцать тысяч злотых. За этим он и приехал к брату. У Юрека денег не было, но он же мог в любую минуту занять у кого угодно. Мог, но не стал этим заниматься, потому что старший брат особого доверия не внушал. Когда он увидел забитый пустыми бутылками коридор, то, кажется, догадался о причине его финансовых хлопот и про себя отметил справедливость своих тогдашних опасений насчет пятнадцати тысяч в долг.

Вообще-то, трезво рассуждая, у Юрека вроде бы не было шансов реализовать свой план. Кто-нибудь другой отказал бы ему наверняка. Но в жилах Кристиана текла та же самая кровь, что и у Юрека, — кровь старого Гамблера, самого предприимчивого кабатчика во всем городке. Юрек начал не сразу — он долго крутил вокруг да около, стараясь хоть чем-то заинтересовать Кристиана. Необязательные слова, ничего не значащие реплики. Все это время он с демонстративным укором рассматривал окружавшую его нищету. В настороженном поначалу взгляде брата все более стал проступать оттенок неловкости. Юрек зашел в туалет, сплюнул и с отвращением подставил голову под струю ледяной воды из-под крана. Кристиан посмотрел на него, как на сумасшедшего.

— Дело есть, — решился наконец Юрек, после чего отжал руками мокрые волосы и опять сунул голову под кран.

Кристиан молчал.

— Сегодня правительство утвердит повышение цен на все изделия из золота. На сто процентов повышение, то есть в два раза подорожает. Только это, как ты сам понимаешь, тайна. Завтра ночью, с субботы на воскресенье, во всех ювелирных магазинах будет проводиться переоценка: новые ценники, то да се. Но это будет только завтра. Сегодня об этом еще никто не знает. Просекаешь ситуацию?

Кристиан молчал.

— Так ты понял или нет?!

— Я не понял, зачем ты башку под холодную воду суешь,— хмуро произнес Кристиан.

— Неважно, это мое дело. Я тебя спрашиваю, ты понял, что я тебе только что сказал?

— Ну понял. Золото подорожает.

— Так что?

— Пятнадцатью тысячами могу рискнуть,— в голосе Кристиана была явная издевка.

Юрек сделал вид, что намек больно задел его.

— Перестань. Кто старое помянет... Я тогда нехорошо поступил, факт. Но ты сейчас можешь оставить в покое прошлое и сосредоточиться на деле? Я ведь предлагаю бизнес. Денег можно заработать мешок.