Великий Шу
Шрифт:
Но Юрек его не слушал — все его внимание было сосредоточено на спине идущего в нескольких метрах впереди Денеля.
— Ладно, Шу, хорошо. Все в порядке. Я обдумаю, только попозже, договорились? Извини, мне нужно сосредоточиться, собраться.
— Больше всего меня беспокоит, чтобы у тебя от избытка эмоций ум за разум не зашел, чтобы шайбы в головке местами не поменялись. Постарайся запомнить и понять хоть что-то из того, что я тебе сейчас говорю.
Денель отошел от кассы и подал чек продавщице. Та уложила в фирменный пакет десять новых колод и с улыбкой подала покупку. Денель, даже не оглянувшись на Юрека и Шу, быстрым шагом вышел из магазинчика и подошел к лифту. Учитель и ученик шли в четырех шагах сзади, не спуская глаз с пакета с надписью «Певекс». Юрек знал, что его может ожидать, утрать он хоть на секунду бдительность.
Они все вместе вошли в просторный
За столом Денель выложил справа от себя две стопки запечатанных карт и раскрыл свой «кейс». Внутри ровными рядами лежали пачки зеленых банкнот. Шу взял наугад несколько пачек и, разорвав упаковку, проверил, не «куклы» ли. Денель лишь иронически усмехнулся, протянул руку и сделал то же самое с деньгами Юрека.
Разыграли сдачу. Первому сдавать выпало Юреку. Он вытер платком распухший от насморка нос и присвистнул, но вышло не очень-то удачно.
— Через пару часиков кто-то засверкает голой задницей. Интересно вот, кто? Ничего, скоро узнаем, недолго осталось мучиться.
Денель. от такого рубашечного юмора и простецких прибауток даже не поморщился. Он был весь внимание и напряженно следил за руками Юрека, тасующего карты.
Покерное сражение началось в четверть одиннадцатого и должно было продолжаться до окончательного результата, то есть до того момента, когда один из соперников останется без денег. В первую же сдачу Юрек выиграл триста двадцать долларов. В картах у него хрен ночевал — пять разных. Чтобы сбить Денеля с толку, он сменил всего одну и затем дважды давал под него дальше. Наконец Граф не выдержал и бросил карты. Все наставления Великого Шу насчет главных принципов покера вдруг ожили в голове Юрека с необычайной четкостью. Он вспомнил, какое значение придавал мастер «войне нервов», поэтому, сгребая деньги, как бы невзначай бросил свои карты на стол так, что они открылись, и Денель не мог не увидеть, что у Юрека не было даже пары. Малыш с удовлетворением отметил, что на лице противника появилось злое, нервное напряжение.
В течение первого часа игра шла с переменным успехом, потом удачная полоса пошла у Денеля, и в какой-то момент он выигрывал более двух тысяч. Отыгрываясь, Юрек стремился не столько иметь на руках хорошую карту, сколько вывести Графа из себя. Он еще раз убедился в справедливости слов Шу, что раздражение — главный враг любого игрока в покер и нужно стараться привести противника именно в это состояние. Сначала Юрек симулировал игру «с колена», которая сводится всего-навсего к тому, что игрок ловко прячет где-то парочку карт (чаще всего действительно на колене) и при обмене имеет таким образом гораздо большую возможность выбора: он набирает комбинации уже не из пяти карт, а из семи. Прием этот считается подзаборным — ниже падать некуда — и к тому же хорошо известен всем, кто хоть когда-нибудь жулил в карты. Рассчитывать на него в игре с Денелем было бы глупо. Но Юрек только имитировал игру «с колена». Каждый раз, вытерев платком нос и кладя его обратно в карман, он на несколько секунд задерживал руку где-то под столом в районе бедра. Денель нервно доигрывал партию и немедленно начинал пересчитывать карты. Их всегда оказывалось ровно тридцать две. Денель ничего не понимал и раздраженно смотрел на Юрека. Но Малыш знал, что делал.
Вскоре он «освежил» свою игру новым элементом. Сдавая карты, он держал их в руке таким образом, что можно было подумать, будто к ладони приклеено крошечное зеркальце, каким пользуются дантисты. Это дает возможность знать, какие карты получил соперник. Денель выдержал две такие сдачи, в которых Юреку, кстати, подфартило, и он выиграл около полутора тысяч, а в третий раз внезапным резким движением схватил Юрека за запястье и силой разжал ладонь с картами. Никакого зеркальца там не было, а карты рассыпались по столу. Юрек взглянул на перекошенное злобой лицо Графа и спокойно объявил:
— За то, что вы рассыпали карты, я вас штрафую.
В «пульке» лежало двести долларов. Денель, ни слова не говоря, доложил еще две сотенные купюры. Пользуясь моментом, когда противник выведен из равновесия, Юрек рискнул и в самом деле сыграть «с колена». Две сдвинутые локтем на край стола, а затем сброшенные на колено карты счастливым образом дополнили «фул», состоявший из трех семерок и двух восьмерок. Когда Денель его вскрыл, в «пульке» было три тысячи. Граф в ярости швырнул
на стол трех тузов. Юрек сгреб доллары.— Идите ко мне, ребятки, вам здесь будет поуютнее,— закудахтал он, надеясь, что подобные присказки коробят нежный слух Графа.
Денель задумался, затем собрал карты и раз уже, наверное, в десятый стал их пересчитывать. В первую секунду Юрек похолодел, но тут же легким движением ноги сбросил карты на ковер и осторожно, стараясь, чтобы туловище даже не шевельнулось, стал по очереди отодвигать их ботинком от себя как можно дальше.
Денель закончил считать. В колоде было тридцать карт. Он триумфально посмотрел на Юрека, но тот заботливо раскладывал перед собой деньги, совершенно не интересуясь тем, что делает соперник. Сбитый с панталыку Денель откинулся назад и заглянул под стол. Между его широко расставленными ногами лежали две карты. Юрек тоже нагнулся и взгляды противников встретились под столом.
— У вас карты упали,— заметил Юрек, шмыгнул носом, покачал головой и добавил: — Может быть, возьмем новую колоду?
Денель закусил губу. Протестовать, доказывать недоказуемое и выставлять себя в глупом свете не хотелось, хотя он проиграл «пульку» в три тысячи. Он молча поднял с ковра карты, распечатал новую колоду и закурил.
— По рюмочке? — предложил сидевший в глубине комнаты на диване Шу.
Денель кивнул. Шу наполнил три рюмки, две поставил на стол, а сам вернулся на свое место, откуда, потягивая маленькими глотками «Курвуазье», наблюдал за тасующими карты руками.
Все шло по плану.
Великий Шу сидел у маленького столика, заставленного всевозможными бутылками, соками и кока-колой. Впервые за последний, может быть, десяток лет его волновала игра, да еще игра, в которой он сам участия не принимал. Он пил рюмку за рюмкой, и сердце колотилось, как в юности. Разумеется, такой прилив чувств вызывал в нем не конечный результат происходившей за столом дуэли. Результат он знал. Великий Шу наблюдал за талантливыми маневрами молодого человека, прицепившегося к нему, как репей, еще в какой-то провинциальной глуши и таскавшегося за ним и во Вроцлаве, и вот теперь в Варшаве. Надо отдать ему должное — он своего добился. Необходимо иметь в себе нечто большее, чем просто интерес к картам или желание выиграть, чтобы с такой страстью отдаться игре, в которой можно проиграть все, а выиграть лишь деньги. Петр делал, что мог, чтобы отвадить молодого человека от карт, — не подействовало. Видимо, невозможно повернуть в другую сторону то, что предопределено судьбой. Сейчас же смешной мальчишка на его глазах превращался в Шу, настоящего Шу с большой буквы. Предположения переходили в уверенность. Петр Грынич уже знал: именно вот этот простоватый с виду паренек в скором времени будет лучшим игроком в этой стране.
Соблюдались все необходимые условия, в единый клубок сплелись все нити, чтобы родился преемник, достойный своего учителя. Но решающий миг был еще впереди.
Петр пил рюмку за рюмкой, чтобы заглушить охватившее его беспокойство. Нет, он сомневался не в себе и не в правильности своего выбора, он сомневался в Юреке, которого один удар мог вознести на недосягаемую для других высоту, но легко мог и уничтожить. Петр слишком хорошо помнил свою молодость и тот миг, когда он лежал в зарослях, уткнувшись лицом в мокрую землю, и с холодной, спокойной яростью шептал сам себе: «Я один на всем свете. Мне не поможет никто. Мне нечего терять, поэтому я сильнее всех». Малышу еще предстояло это прошептать. Петр только боялся, сможет ли он так же четко и сразу все сформулировать.
После трех часов игры деньги стали уплывать в другую сторону. Юрек, разумеется, заметил, что Граф все выигрывает и выигрывает, но в чем дело, понять не мог. Когда же при солидной «пульке» на сдаче Графа он сразу получил на руки как нарочно уложенный «стрит», то, почуяв опасность, даже не стал ввязываться в пародирование, а бросил карты, как будто у него ничего не было.
От былой уверенности в себе не осталось и следа, но Юрек тут же взял себя в руки, стараясь определить причину такого везения. Сам он последнюю удачную игру сыграл полчаса назад. Граф тогда довольно примитивно пометил тузов. Юрек на это внешне никак не среагировал, спокойно проиграл две средние «пульки», а за это время нанес точно такие же фальшивые пометки на семерки и восьмерки. Граф разохотился, вошел во вкус, удвоил ставки, сыграв под Юрека втемную, и прикупил к своим двум тузам не двух тузов, как рассчитывал, а семерку и восьмерку. Поняв, в чем дело, он даже не пробовал блефовать и как-то спасти лежащие в «пульке» две с половиной тысячи. Еле сдерживая проклятья, Граф зашвырнул всю колоду в дальний угол комнаты и распечатал новую.