Великий танковый грабеж. Трофейная броня Гитлера

В начале сентября немцам принадлежало в Западной Европе не более 100 боеспособных танков, тогда как англо-американцы располагали 7700 средних и легких танков. В сентябре 1944 года английские парашютисты под Арнемом вступили в бой с немецкими танками французского производства – переделанными в огнеметы «Char B». По счастливой случайности части французских танков удалось избежать краха Западного фронта. В апреле 1945 года PzKpfw B2-bis (f) был захвачен англо-американцами в голландском городе Девентере.

Глава 6 Т-34 против Т-34

На рассвете 22 июня 1941 года маршал Жуков позвонил Иосифу Сталину и сообщил о том, что немецкие войска напали на Советский Союз. Какое-то мгновение Жуков слушал тяжелое дыхание на другом конце провода; похоже, что советский диктатор лишился дара речи. Несмотря на противоположные свидетельства, Сталин постоянно настаивал на том, что Гитлер не посмеет напасть на СССР. Получалось, что он жестоко ошибся. Жуков и другие высокопоставленные советские руководители были немедленно вызваны в Кремль. Через несколько часов Жуков уже был по пути на фронт, чтобы попытаться стабилизировать стремительно ухудшавшуюся ситуацию. Созданным за целое десятилетие советским танкам грозила возможность подвергнуться полному уничтожению, и почти на полгода Гитлер получил в свое пользование практически все сталинские бронемашины.

Масштаб титанических сражений на Восточном фронте в 1941 – 1945 годах затмевает все прочие театры военных действий Второй мировой войны. Уничтожение и захват немецкими войсками летом 1941 года огромного числа советских танков практически не поддается осмыслению. На огромный танковый парк Красной Армии, состоявший из 20 тысяч боевых машин, Гитлер бросил 3200 танков. Ему сильно помогло то, что 60 процентов советских танков находилось в боеспособном состоянии, а основная их масса была технически устаревшей, и с ней удалось легко и быстро справиться.

Для обороны западных границ Советского Союза у Сталина было 2,9 миллиона солдат, организованных в 170 дивизий, поддерживаемых 1800 тяжелыми и средними танками, включавшими в себя 1475 новейших танков КБ и Т-34 и тысячи совершенно устаревших легких танков [135] . В действительности лишь 56 дивизий находились в первом эшелоне обороны, остальные размещались в сотнях километров от государственной границы. В течение всего трех недель под ударами гитлеровских войск русские потеряли 2 миллиона человек, 3500 танков и 6000 самолетов.

Русские знали, что война с Германией неизбежна, но оказались не готовы к ней. «Сердце нашей тяжелой и оборонной промышленности бьется быстро, – вспоминал маршал Жуков. – За довоенные годы и месяцы она развивалась мощно и стремительно» [136] . Однако оно билось, видимо, не так мощно, если далее Жуков признается: «С января 1939 года по 22 июня 1941 года Красная Армия получила более 7000 танков, в 1941 году выдала примерно 5500 танков всех типов. Что касается танков КВ и Е-34, то заводам до войны удалось выпустить только 1861 штуку, что было явно недостаточно» [137] .

Даже высшие партийные функционеры из ближайшего окружения Сталина не имели истинного представления о техническом обеспечении Красной Армии. «В первые месяцы войны мы ощутили страшную нехватку оружия разного рода, – вспоминал Никита Хрущев. – Я был членом Политбюро и принадлежал к ближайшему окружению Сталина, но не знал, какую острую потребность мы испытываем в винтовках и пулеметах, не говоря уже о танках и тяжелой артиллерии» [138] .

Генерал-полковник Кузнецов играл важнейшую роль в обороне Ленинграда и танкового завода имени Кирова. Основная масса из имевшихся у Кузнецова 1045 танков была устаревшей, 75 процентов танкового парка нуждалось в ремонте. Новых танков было всего 105 штук. При этом 12-му механизированному корпусу удалось собрать 84 процента своих танков, а 3-му механизированному корпусу – только 55 процентов. В последнем имелась лишь половина нужного числа танков, причем большую их часть составляли устаревшие Т-26; имелось всего несколько Т-34 и лишь два новых КВ-1. 7-й механизированный корпус не имел ни одного из требуемых уставом 420 танков Т-34; в нем насчитывалось лишь 120 КБ. Совершенно очевидно, что этим объяснялась катастрофа первых недель войны [139] .

Во время вторжения в Советский Союз гитлеровская разведка активно занималась изучением отдельных типов советских танков, таких, как БТ-5, Т-26 и Т-28. Еще до начала войны ОКВ учредило особый отдел для исследования советских промышленных предприятий, оборонных заводов, также месторождений полезных ископаемых, особенно нефти. Немцы, кстати сказать, успели неплохо изучить советские бронемашины, исследовав захваченные в Испании во второй половине 1930-х годов, поступавшие республиканцам из СССР.

И Гитлер, и Муссолини понимали, насколько было удобно иметь для противостояния Франции верного союзника в лице франкистской Испании. И немцы, и итальянцы в годы Гражданской войны в этой стране оказывали активную помощь фалангистам Франко. Для прикрытия операции «Волшебный огонь» под видом немецких туристов в Испанию отправляли добровольцев и пересылали военную технику, оружие и боеприпасы. Германия также предоставила фалангистам «добровольческую» экспериментальную танковую, противотанковую и авиационную часть под названием легион «Кондор» под командованием генерала фон Шперле, а также военных советников и инструкторов.

Испания оказалась хорошим полигоном для обкатки первых немецких танков. Полковник Риттер фон Тома, ветеран Первой мировой войны, командовал в Испании танковым корпусом. Его советники обучали танкистов Франко и приобретали бесценный боевой опыт. Танковая группа «Дроне» под командованием фон Тома помогла фалангистам поставить в строй 122 танка [140] . Фон Тома вспоминал: «Было ясно, что Испанию можно было рассматривать как некий «Европейский Олдершот». В годы войны в Испании я командовал всеми немецкими сухопутными войсками… они занимались обучением танковых частей Франко и приобретали боевой опыт» [141] .

Обычно военные советники передавали франкистам танки сразу после того, как они были готовы к вводу в строй, ограничиваясь исключительно консультационной ролью. Особенно в конце войны. Однако фон Тома, как и любой солдат, не мог удержаться от представлявшейся возможности и во время пребывания в Испании 192 раза принимал участие в танковых боях. Вскоре немцы обнаружили, что поставляемые республиканцам из Советского Союза танки Т-26 оказались сильнее немецкой бронемашины PzKpfw I, но немецкая 3,7-см противотанковая пушка PaK 35/36 способна пробивать 40-мм броню с расстояния примерно 400 метров.

Фон Тома быстро понял, что советские танки лучше воевавших против них в Испании немецких и итальянских, и предпринимал усилия для того, чтобы заполучить в качестве трофея Т-26. Он писал:

«Русские танки начали прибывать к республиканцам довольно быстро, уже в конце июля (1936 года). Они были тяжелее наших, вооруженных лишь пулеметом. Я предложил по 500 песет за каждую захваченную русскую бронемашину, считая, что будет целесообразно использовать их в наших собственных целях. Мое предложение особенно пришлось по душе марокканцам, которые доставили мне немало советских танков» [142] .