Великий танковый грабеж. Трофейная броня Гитлера
Шрифт:
Части Красной Армии стали готовиться к новому массированному танковому наступлению на Холм. Немцам удалось раздобыть 3,7-см противотанковое орудие. Самолетами им доставили еще три таких орудия и недействующий танк Т-34. В День Красной Армии, 23 февраля 1943 года, советские войска силами целой пехотной дивизии при поддержке танков начали наступление на Холм. Слабая тактическая подготовка привела к тому, что за два дня они предприняли 18 атак, которые успешно отбивались немцами. 5 мая гарнизон прорвал блокаду, уничтожив 42 советских танка.
Когда в ходе военных действий произошел перелом в пользу Сталина, немцам пришлось чаще применять трофейную советскую бронетехнику, особенно после своего разгрома под Сталинградом и при попытке удержать Харьков. Успешное наступление Красной Армии зимой 1942/43 года уничтожило сначала 3-ю и 4-ю румынские армии, затем 8-ю итальянскую и 2-ю венгерскую армии. За этим последовал разгром немцев под Сталинградом. Фельдмаршал Фридрих Паулюс
В конце января Красная Армия освободила Курск и, перейдя Донец, вышла с юго-востока к Харькову. Месяц спустя советские войска приблизились к Днепру, угрожая немецким позициям под Харьковом и Ростовом-на-Дону. В Харькове им безуспешно попытался противостоять только что прибывший 1-й танковый корпус СС. Генерал Пауль Хауссер, опасаясь того, что Харьков может стать вторым Сталинградом, не подчинился приказу Гитлера стоять насмерть и 15 февраля покинул город. Фельдмаршалу Манштейну удалось развернуть мощное контрнаступление, и 14 марта Харьков снова был взят немцами. В ходе тяжелых боев 1-й танковый корпус СС потерял половину своих танков. 2-я танковая дивизия СС «Рейх» потеряла 75 танков и штурмовых орудий. 1-й танковый батальон был отправлен на Запад для учебных занятий и не вернулся к началу операции «Цитадель», наступлению на Курск. Для восстановления потерь Ваффен СС на Харьковском тракторном заводе началось переоборудование трофейных танков Т-34. Этим занялось одно из подразделений 2-й танковой дивизии СС. На небольшой сборочной линии танки разбирались, реконструировались и собирались заново. 2-я рота 2-го полка этой дивизии была оснащена именно этими боевыми машинами [153] . В мае 1943 года дивизия СС «Рейх» располагала 25 танками Т-34, и 4 июля в ней насчитывалось 18 таких бронемашин вместе с 10 «Мардерами» чешского производства [154] . Наступление на Курской дуге началось в начале июля 1943 года, друг против друга выступили танки Т-34. 2-я танковая дивизия СС, имевшая 8 танков Т-34, вступила в бой с советской танковой колонной. Немецкие Т-34 находились на возвышенности и обрушили сокрушительный огонь на наступающие советские боевые машины [155] . В конце сражения во 2-м танковом корпусе СС осталось лишь 12 боеспособных Т-34. В дивизии «Рейх» таких танков было только два [156] . 11 июля в боях под Ржавцом, у реки Донец, 6-я немецкая танковая дивизия также использовала трофейные Т-34. Майор Франц Баке шел в авангарде, надеясь проскочить незамеченным под покровом ночи. Лейтенант Хутчманн возглавлял колонну, в которой находилось два захваченных немцами советских танка, рассчитывая на то, что противник примет их за своих.
Сначала удача была на стороне немцев, проехавших в нескольких метрах от двигавшейся навстречу советской части. Один из немецких танков Т-34, к несчастью для его экипажа, сломался в тот момент, когда к нему приблизилась советская танковая колонна, на броне которой сидела пехота. Немецкий танк съехал на обочину, однако красноармейцы сразу поняли, в чем дело, и тут же открыли огонь. Майор Баке рассказывал об этом так:
«Впереди шел трофейный танк Т-34. Я приказал прекратить все разговоры в радиоэфире. Мы молча миновали первое дорожное ограждение противника и проехали мимо смертоносных противотанковых орудий, расчеты которых, видимо, приняли нас за своих.
Когда сломался один из наших Т-34, возглавить колонну пришлось танку PzKpfw IV. Впереди лежал Ржавец. На краю города стояло несколько «тридцатьчетверок». Они с готовностью уступили нам дорогу, очевидно, посчитав нас своими танками, возвращающимися с фронта. Затем показалась танковая колонна, двигавшаяся в противоположном направлении.
Лейтенант Хутчманн, находившийся в первом танке, сообщил, что перед нами 22 советских танка Т-34. Они проехали мимо моей колонны. Затем шесть или семь советских боевых машин выехали из колонны, развернулись и пристроились нам в хвост.
Я приказал остальным своим танкам продолжать движение и развернул на дороге мой танк, вооруженный лишь учебной пушкой, в надежде на то, что вражеские бронемашины будут вынуждены остановиться. Семь советских «тридцатьчетверок» приблизились ко мне и полукругом окружили меня.
Я приказал своему механику достать кумулятивные снаряды. Затем мы вдвоем выбрались наружу. Нам удалось ускользнуть из поля зрения противника с правой стороны. Мы положили снаряды на два советских танка и поспешили скрыться.
В ночи прогрохотало два взрыва. Два неприятельских танка были выведены из строя. Затем мы повторили операцию и обезвредили еще две советские бронемашины. Пятый танк врага был уничтожен одним из моих танков» [157] .
Советские части отступили и взорвали мост, который немцы отремонтировали, и 3-й танковый корпус двинулся вперед. Последующие контратаки красноармейцев снова отбросили 6-ю танковую
дивизию на другой берег реки.После того как немцы стали нести тяжелые потери на Восточном фронте, они начали отчаянно вводить в строй все советские бронемашины, которые только попадались им под руку. Ими были захвачены грузовики и другая техника, в том числе и бронеавтомобили. Все это использовалось для борьбы с нарастающим советским партизанским движением, причинявшим немало неприятностей тылам вермахта. При подготовке операции «Барбаросса» в начале 1941 года из резервистов среднего возраста были сформированы 9, а позднее 14 охранных дивизий. Вооруженные оружием легкого калибра, они охраняли на Востоке линии связи. В октябре 1941 года 444-я охранная дивизия для укрепления огневой мощи была снабжена трофейными русскими бронеавтомобилями. Немцы осуществляли многочисленные операции по борьбе с партизанами, вроде операций «Карлсбад» и «Гамбург», начатые соответственно в октябре и декабре 1941 года [158] . На этом этапе партизанское движение было еще относительно небольшим, по сравнению с последующими годами, но немцы уже в первые месяцы войны поняли, насколько уязвимы их линии связи. В конце 1941 года охранным войскам вермахта противостояли 30 тысяч партизан, а в начале 1944 года – уже 200 тысяч [159] .
Как и предполагалось, охранные дивизии не смогли справиться с ростом сопротивления советских людей и уже в следующем году получили подкрепление в виде пяти резервных дивизий. Позднее на охрану линий связи были брошены еще семь учебно-полевых дивизий. В середине июня 1942 года немецкие полицейские батальоны были организованы в моторизованные полицейские полки, каждому из которых была придана рота бронеавтомобилей. В годы войны в Советском Союзе несли службу 14 немецких полицейских полков.
В то время как немцы пользовались советской трофейной техникой, Сталин размещал на Восточном фронте танки английского и американского производства. Великобритания снабжала Советский Союз танками «Черчилль» и «Валентайн», а также транспортерами, которые воевали против войск Роммеля в Северной Африке. Согласно договорам о ленд-лизе Америка поставляла Красной Армии танки М33 «Ли» и М4 «Шерман». Русским не очень нравились танки «Черчилль» и «Ли» своей неповоротливостью и слабым вооружением по сравнению с советскими боевыми машинами. Иные танки, кроме «Шермана», поставленные по ленд-лизу, не пользовались в Красной Армии популярностью, потому что были плохо вооружены и не приспособлены к суровому климату России. Великобритания и США полагали, что в Советском Союзе той поры была слабая подготовка водителей бронемашин. В 1943 году 20 процентов советских танковых бригад пользовались лендлизовскими танками и примерно 10 процентов бригад были полностью оснащены ими. В 1941 – 1942 годах Великобритания и страны Содружества отправили в СССР 3270 танков, а США с этих лет и до конца войны – 7000 танков [160] . Многие из них были захвачены немцами, и некоторое их количество было брошено в бой против их прежних владельцев.
Не сумев захватить сталинские оборонные заводы, Гитлер попытался уничтожить их с воздуха. Была проведена боевая операция «Гертруда» – массированная бомбардировка в 1942 – 1943 годах советских электростанций. В ноябре 1944 года немцы провели операцию «Айзенхаммер» (Железный молот) – авианалеты на советские фабрики и электростанции. И та и другая операции не смогли существенно помешать развитию оборонного производства СССР.
Гитлер сильно недооценивал способность русских перестроить систему оборонных предприятий и в конечном итоге жестоко поплатился за свою недальновидность. В феврале 1943 года у немцев на Восточном фронте имелось всего 495 танков в 18 танковых дивизиях. Их судьба была предрешена. Хотя многие считают началом краха вермахта события Сталинградской битвы в январе 1943 года, на самом деле это произошло позднее, в ходе сталинской операции «Багратион», развернутой в середине 1944 года. От этого удара немцы больше не смогли оправиться.
Операция «Багратион» началась 22 июня 1944 года, ровно через три года после нападения Гитлера на Советский Союз. Советское военное командование использовало в ней более 1 миллиона человек, более 4 тысяч танков и самоходных орудий, 24 тысячи орудий и более 5300 самолетов. Через три дня Москва объявила о своих боевых потерях с 1941 по 1944 год: 49 тысяч танков, 48 тысяч пушек, 30 тысяч самолетов и 5,3 миллиона человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Удивительно, как народ смог оправиться от таких огромных потерь.
В течение недели было разгромлено три немецкие дивизии и уничтожено 900 танков. Несмотря на все свои усилия, 5-я немецкая танковая дивизия, находившаяся к северу от Минска, и 12-я дивизия, располагавшаяся к югу от него, не смогли устоять под натиском советских войск. По иронии судьбы 20-я немецкая танковая дивизия, отступавшая от Бобруйска, прикрывала свой отход при помощи 45-тонной 122-мм САУ «Иосиф Сталин» [161] . В конце лета 1944 года немецкая армия потеряла 25 дивизий численностью 350 тысяч человек, а также 2 тысячи танков. Немецкое танковое производство не справлялось с восполнением таких катастрофических потерь, и даже передислокация нескольких сот советских танков так и не поправила положения.