Великое испытание

В следующий миг двойная дверь открылась, где графа ожидала два ряда хорошо вооружённых… зверолюдов укрывающие свои звериные части тела в робах. Рядом с ними лежали его головорезы, а рядом с одним и зверолюдов лежала на траве без сознания сестра графа Аданория.

– Что за? – удивился граф. – Это уже не смешно. Что ты собираешься сделать? Кто ты вообще такая?

Девушка убрала кинжала с шеи графа и толкнула Хуана на лестницу где его помимо зверолюдей стали окружать и наёмники. Немного осмотревшись граф увидел свою жену Алису, что лежала окровавленная и без сознания в пару метрах от него.

– Алиса! – крикнул граф возлюбленную проверив её состояние и после того как он понял, что она жива он повернулся к девушке и расширил в удивлении свои глаза.

Там стояла Эгнаса Ютрейн в форме горничной, которая цепляла на левую ладонь магическое кольцо вмиг превратившись в Машу темноволосую девушку с чёлкой прикрывающий её правый глаз. Вскоре она бросила последние слова в сторону графа:

– Перемены — это всегда трудно, но вы для них не сделали абсолютно ничего.

Граф шокировано смотрел на Эгнасу, а потом на Асилу, которая появилась за её спиной вместе с Зенго, который смотрел на графа злобным взглядом. Его глаза были заплаканные будто бы он плакал уже не один час. В это взгляде была видна обида и злость.

– Зенго? – удивился граф.

– Зачем? – спросил мальчик. – Папа, зачем ты хотел меня убить?

– Что? – не понял слов своего сына граф. – О чём ты? Ты мой сын, зачем мне тебя убивать?

– Не лгите. – сказала Асила едва ухмыльнувшись. – Вы так боялись нового закона передачи титула наследнику при совершеннолетии, что собирались убить собственное дитя. Как вам не стыдно после этого лгать собственному ребёнку?

Вскоре граф услышал громкий топот и голоса разгневанной толпы. На территорию особняка ворвались люди. Это были фанатики из церкви который возглавлял Аббат в своих церковных светлых одеяниях и посохом в руках. Аббат, увидев странную картину где граф сидел на лестнице в окружении зверолюдей приказал толпе остановиться, а сам со своими приближёнными священниками подошёл ближе.

– Граф? – удивился старый аббат, а потом с усмешкой добавил. – Я знал вас очень давно, но я не думал, что вы так легко попадётесь под власть демона.

– Всё совпало. – произнёс появившийся блондинистый капитан Есей. – Он попытался убить своего сына по воле демона власти.

Графу казалось, что от всего этого он сходил с ума. Он не мог больше вымолвить ни слова. Он ещё раз посмотрел на своего сына, который разочарованно отвернулся от него и ушёл вместе с Асилой внутрь особняка. Затем граф посмотрел на бессознательную Алису, а потом Хуан и вовсе в ужасе опустил свои глаза вниз.

Аббат тем временем приказал своим пешкам:

– Арестуйте графа и всех остальных в особняке.

.

..

…

***

…

..

.

Этот небольшой эпизод в истории Убинтау останется как «девяностые». Никто так и не узнает почему Эгнаса назвала этот инцидент именно так. Все в королевстве будут считать, что граф Хуан попал под власть демона власти и принёс немалые беды своему народу пока сам купался в роскоши, а потом чуть позже Асила тайно обратилась в церковь, которая устроила восстание и свергла одержимого графа.

Сын графа Зерго Сандр станет новым графом под попечительством своей тёти Асилой Сандр. Сестра графа Аданория Сандр стала рабыней из-за участия в работорговле магически одарёнными людьми. Графа, его жену Алису, и всех дворян новая «власть» приговорит к казни. Эгнаса сдержала слово насчёт Алисы и заставила её неделю гореть и вопить на площади Сина пока Эгнаса в итоге не освободила её из плена и не заставила её наконец-то умереть в ужасных муках.

Графство тем временем будет восстанавливаться после многолетнего разгула преступности, нищеты и разбоя. Королевство готово было выделить для этого много золота чему жители города были безусловно рады, а сама Эгнаса наконец-то добилась того чтобы в симуляции войны с коалицией Син не открывал захватчикам ворота.

Том 2. Глава 7. Больше тайн

Изучая межвоенный период королевства Убинтау, я наткнулся на одно странное событие которое было кем-то намеренно скрыто из публичных источников, то есть архивов, мемуаров, писем и тому подобное. Если в графстве Сина за этот период произошла народная революция в результате которой свергли графа Хуана Сандра, то в графстве Трешкоб местные дворяне и вовсе выбрали нового лидера, но при этом сами графские дворяне взялись из ниоткуда. До 1322 года о них не было никаких записей. Их история началась слишком внезапно.

Исходя из этого я смею сделать неутешительный вывод. Похоже королева Эгнаса самолично назначила новых дворян в графстве Трешкоб даровав им титулы. Судьба же предыдущих дворян Трешкоба так и осталась нераскрытой тайной.

@Отрывок из «История Королевства Убинтау»

Под авторством Понскасено Лоуда.

.

..

…

***

…

..

.

Наверное, стоит вспомнить те дни, когда я только стала мастером-воителем, то есть во время коронации Эгнасы Ютрейн. Тогда моя жизнь дважды изменилась на до и после. Сначала я была волшебницей-авантюристкой, а затем я стала мастером-воителем присягнув на верность королеве Убинтау. Что я чувствовала, когда я вернулась в высшее дворянское общество, из которого я когда-то давно сбежала?

Презрение.

Ничего другого я чувствовать и не могла. Прожив жизнь без забот, без прислуги, нянек, учителей и конечно же родителей я научилась ценить каждую крошку хлеба съедаемую на завтрак где-нибудь в укромном месте пока дворяне оставляли остатки со своих столов своим домашним питомцам.

Я ценила каждую руку помощи что я получала на улице пока дворяне боролись между собой за влияние в тени постоянно подкармливая собственные аппетиты. Я научилась жить как обычные люди пока дворяне эту самую обычную жизнь пытались забыть и презреть на своих глазах и своих близких.

Я наполнилась презрением к тому как была устроена жизнь в этой стране, когда людей делят на дворян и простолюдин, богатых и бедных, сильных и слабых. Жизнь полная несправедливости вот что я поняла после побега из дома.

Я этого поначалу и не замечала, но для дворян причём абсолютно всех без исключений было предметом гордости недоброжелательно высказываться о своих слугах простолюдинах. Они с усмешкой на своих лицах отзывались о нищете, грязноте людей у которых ничего не было, которые готовы за золотые монеты душу продать пока дворяне упивались в роскоши и достатке.