Великое испытание

Я молилась Богам чтобы я смогла выбраться из этого проклятого дома. День за днём я говорился про себя «Я хочу уйти из дома» и однажды Боги всё-таки услышали мои мольбы.

Когда мне было десять лет отец продал меня за три золотые монеты. Он внезапно ворвался в мою спальню раздел до гола и связал, не забыв мне заткнуть верёвкой рот. Попутно избивая меня ботинком, он положил меня в ящик и заколотил его гвоздями. Я была словно в гробу, мне было очень страшно. Я думала, что он меня убьёт, а я не хотела умирать. Я хотела свободы.

Я прекрасно помню, что я тогда услышала. Какое-то сырое дурно пахнущее помещение, звук ночных сверчков и голос отца наполненный кажется искренней любезностью. Никогда не слышала от него подобного.

– Хех~, господин, ох господин, уверяю вас вам понравиться товар. Всего лишь три золотые.

– Говоришь три золотые? – услышала я приглушенный мужской голос.

– Конечно-конечно всё честно. Маленькая, лет, наверное, десять... или девять уже не помню. Беленькая, ну и конечно же непорочная…

– Держи.

Я услышала звук монет. Отец тихо рассмеялся, кажется, получив деньги.

– Хах~. Всего вам доброго, господин. Повеселитесь там.

Я заплакала в этот момент. Вот сколько стоит моя жалкая жизнь: три золотые монеты. Отец был так любезен с тем человеком. В его голосе не было ни капли сожаления и сострадания лишь радость избавиться от меня. Он хотел продать меня поскорее. Я ему была не нужна. Осознание этого рвало меня изнутри. Я вообще кому-то нужна в этой жизни? Кому же? Хоть кому-то? Нет… я никому не нужна.

Я пролежала холодной, голой, связанной внутри ящика целую неделю. Я слышала цокот копыт и пение лесных птиц. Я не пила и не ела, я умирала в полной темноте с сухостью во рту. Я не знаю куда меня везли, но… обо мне так и не разу не позаботились. Не знаю сколько времени прошло, думаю немного, но…

Меня внезапно облили водой. От того что я схватила ртом много воды я чуть не захлебнулась и немного прокашлялась. Вода была ледяная. Я несколько раз кашлянув задрожала от холода и влаги, а затем… удар по лицу.

– АААА~!!!

Я вскрикнула, почувствовав жжение на левой щеке. Было больно. Я открыла глаза и задрожала от ужаса. Я увидела растерзанные тела людей на полу и подвешенные на стенках. Много крови было везде и неприятный металлический запах от них. Какие-то железные штуки, вонзённые в тела мёртвых людей и стоявшие рядом словно в назидание за непослушание. Мужчины в тёмных одеяниях стояли передо мной. Один из них заговорил с кем-то.

– Хорошенькая сучка согласитесь же? Ну что, сучка, хорошо спала?

Я хотела что-то ответить, но на ум ничего не приходило. Я хотела сказать «не бейте» или спросить «где я», но я уже не видела в этом толк. Я боялась последствий этих действий. Они что-то хотят со мной сделать. Наверное, снова избить, как мои родители, братья и сёстры. Мне становилось не по себе.

– Не отвечай, знаю, что хреново. – с усмешкой проговорил мужчина. – Ну ничего, сегодня спать вообще не будешь. Сделай этим господам приятно и хорошо, а иначе…

Мужчина ударил меня плетью по спине.

– аааААА~!!! – вскрикнула я от боли почувствовав, как по моей спине побежали горячие ручьи крови.

Я согнулась и стиснув зубы застонала от боли заставляя мужчин ухмыляться от вида моей слабости и полной никчёмности.

–... а иначе ты сдохнешь, сучка. – договорил мужчина, а затем повернулся людям в тёмных мантиях. – Она ваша. Трахайте её на здоровье.

«Ч-что они хотят от меня? Что они собираются с-сделать? П-почему они ненавидят м-меня? П-почему?!»

Надо было молиться Богам не о том, чтобы я покинула свой дом, а том чтобы я перестала страдать или хотя бы чувствовать боль. Почему я такая глупая и почему Боги столь безжалостны? Не знаю… как же больно.

«Кто-нибудь… помогите…» плакала я пока меня окружали мужчины с ухмылками на своих лицах.

– Хе-хе-хе~! Не ебал я ещё таких крошек! – ехидно смеялся один человек схватив меня за подбородок сильно сдавливая своими пальцами мою челюсть. – Открой ротик, белянка, покажи свой язычок.

– Я её в задницу выебу. – сказал другой мужчина, схватив меня за попу больно царапая её своими ногтями. – Суй свой хуй побыстрее мне тоже надо намочить.

– Заебал, мы только пришли. Товар же надо проверить.

Он засунул мне в рот пальцы и подёргал за язык. Я пыталась сопротивляться, но он схватил мои руки и потянул их вверх, а другой рукой кто-то схватил меня за ноги подняв меня в воздух. Я не знаю, что они собираются со мной сделать. Надо мной кажется снова будут издеваться, но на этот раз это делать будет не моя семья, а эти… чудовища.

Я постоянно задавала себе вопрос за что мне это? Я всегда была хорошей девочкой. Я всегда… слушалась всех. Так почему мне никто и никогда не сказал: «Умничка, Эмилия!» или «Люблю тебя». Почему? Я не понимаю. Сестра тоже хорошо себя вела, и она получала любовь и заботу, так почему же страдаю я одна? Они ведь тоже… должны страдать!

В этот день меня в мой десятый день рождения отец продал меня в рабство, через неделю меня избили и изнасиловали, посадили в клетку и кормили мокрым безвкусным хлебом, а потом опять насиловали и избивали.

Я уже давно потеряла волю к жизни переживая один и тот же день снова и снова. Я не видела смысла и дальше жить. День за днём я страдала, а потом перед тем как заснуть тихо плакала, съёжившись в углу клетки. Этому кошмару не было конца.

Я каждый раз обманывалась, когда видела проблеск надежды на то, что этот нескончаемый кошмар прекратится. И вот опять. Я проснулась в спальне внутри клетки, где я жила, одетой в тряпки. Несмотря на ужасные условия жизни я выглядела ещё можно сказать женственной.