Великое противостояние в космосе (СССР - США)

11. Концепция национальной безопасности Российской Федерации "Независимое военное обозрение", № 1, 2000 г.

12. Annual Report to the President and the Congress. William S. Cohen. Secretary of Defense. Wash., April 1998, p. 63.

13. Lester Brown, Christopher Flavin, Hilary French et al. State of the World 1998. New York, 1998, p. 187.

ГЛАВА 12

ПОЧЕМ КОСМИЧЕСКИЕ ТОВАРЫ И УСЛУГИ?

Исследования и практическое использование космического пространства занимают особое место в деятельности государств и по этой причине требуют особого экономического анализа. Прежде всего следует подчеркнуть, что среди мотивов, на основе которых принимались важнейшие решения, определившие масштабы и темпы развития национальных космических программ, экономические критерии и соображения были долгое время отодвинуты на второй план. Вплоть до начала 1990-х годов важнейшими приоритетами, которые должны были обеспечить национальные космические программы СССР и США, к которым в 1960-х годах присоединились страны Западной Европы, а затем Япония, КНР, Индия, Израиль, ряд других стран, сумевших создать собственный потенциал космической техники, являлись военное превосходство или способность решать военные задачи с помощью космических средств, соображения политического престижа и идеологического противоборства в мире, разделенном на антагонистические социальные системы, военно-политические и экономические группировки. Ясно, что степень реализации таких интересов очень трудно оценить в строгих экономических категориях выгоды, рентабельности или эффективности материальных вложений.

"Космические державы" (так называют государства, сумевшие самостоятельно создать космическую технику, средства вывода полезных грузов в космос и наземные системы управления космическими аппаратами и приема информации из космоса) руководствовались почти исключительно "национальными интересами" при организации своих космических программ, и это обстоятельство обусловило по крайней мере две особенности космической деятельности в 1950 - 1980-х годах. Во-первых, эта деятельность велась почти исключительно под контролем государства: правительство выступало заказчиком космической техники и жестко контролировало эксплуатацию космических систем. Во-вторых, международное сотрудничество организовывалось по "остаточному принципу": на фоне военных и политических задач космонавтики оно было фрагментарным и краткосрочным. Национальные космические программы во многом дублировали друг друга, что еще больше снижало экономическую рентабельность космической деятельности.

Приступить к космической деятельности смогли только немногие государства, обладавшие передовой промышленностью, развитым научно-техническим потенциалом и совершенной системой образования, способной подготовить научные и инженерные кадры высшей квалификации. Однако, направляя на космическую деятельность значительные материальные и интеллектуальные ресурсы, высшие государственные руководители сознательно пренебрегали другими не менее важными национальными приоритетами (например совершенствование экономики, развитие сельского хозяйства, повышение эффективности системы образования или социального обеспечения, борьба с голодом и болезнями, охрана окружающей среды и т.д.). В этом случае компенсировать экономические издержки космической деятельности для общества могла либо динамично развивающаяся конкурентоспособная экономика, "запрограммированная" на рост продуктивности и эффективности, даже в условиях отвлечения значительных ресурсов на космическую деятельность, либо долгосрочная линия правительства на постепенное увеличение вкладов космической программы в развитие некосмических отраслей экономики и в социально-экономические программы государства. Космические программы ведущих капиталистических государств, в которых удалось сбалансировать интересы правительства и монополий, оказались в большей степени готовыми к коммерциализации и постепенному переходу на взаимовыгодные связи с некосмическими секторами национальной экономики, а также к выходу на мировой рынок товаров и услуг. Успех их деятельности на этом рынке в целом соответствует уровню совершенства имеющихся в их распоряжении потенциалов космической техники, а также институтов и механизмов, обеспечивающих повседневное взаимодействие космонавтики и общества.

Чрезмерная "закрытость" советской космической программы от общества, жесткий диктат командно-административной системы, практическое игнорирование критериев экономической рентабельности при разработке космических проектов стали причиной того, что при одинаковой степени милитаризации советской и американской космических программ, советская космонавтика не смогла завоевать на мировом рынке космических товаров и услуг позиций, хотя бы отдаленно сравнимых с реальными возможностями совершенной и конкурентоспособной (по проектным характеристикам) космической техники, которая находилась в распоряжении СССР. Унаследовав "критическую массу" совокупной инфраструктуры советской космической программы (исследовательские учреждения Российской Академии наук, научно-производственные объединения космических отраслей промышленности и систему подготовки кадров), Россия не может в современных условиях остаться в стороне от решения такой приоритетной проблемы, как приведение своих позиций на мировом рынке космических товаров и услуг в соответствие с тем потенциалом космической техники, которым она реально обладает.

Сопоставление данных из различных источников позволяет оценить совокупные расходы государств планеты на космическую деятельность - с момента начала реализации национальных космических программ до середины 1990-х годов суммой около 1 трлн. долл. Эту сумму составляют целевые ассигнования на космос в государственных бюджетах (в текущих ценах, без поправки на инфляцию), предоставляемые гражданским и военным организациям, создающим и эксплуатирующим космические системы. Около 90% этой цифры приходится на космические программы США и СССР. При этом официальная статистика по космической программе США общедоступна: к середине 1990-х годов общие ассигнования на космическую деятельность начиная с 1958 финансового года приблизились к цифре 450 млрд. долл. Расходы на советскую, а затем российскую космическую программу представляют собой не официальные данные, а различного рода экспертные оценки, которые основываются на разноплановых методиках и в своем большинстве приписывают советской (и по инерции российской) стороне расходы на космическую деятельность, близкие к расходам США.

Придав своей космической программе с первых месяцев ее реализации высочайший политический приоритет, США довели расходы на ее реализацию (усилиями гражданского ведомства - НАСА и министерства обороны) в период ее максимального размаха в конце 1960-х годов до 1% валового национального продукта (ВНП), который составлял в то время около 950 млрд. долл. или 5% расходной части федерального бюджета. В середине 1990-х годов США расходуют на космическую деятельность не более 0,5% ВНП, который уже превысил 5 трлн. долл. В денежном выражении ежегодные совокупные ассигнования из федерального бюджета на космическую деятельность США выглядят так: 1959-й 0,7 млрд. долл.; 1969-й - 5,9 млрд. долл.; 1979-й - 7,2 млрд. долл.; 1991-й - 27,6 млрд. долл.; 1995-й - около 30 млрд. долл. Стремясь приспособиться к новым, не во всем благоприятным тенденциям развития мировой космонавтики, правительство США и руководство НАСА провозгласили новый принцип развития американской космической программы: "Быстрее, лучше, дешевле". Началась поэтапная реализация мероприятий по сокращению ассигнований на космос и уменьшению занятости в космической промышленности и научно-исследовательских организациях космического профиля. Таким образом, космическая программа США в обозримом будущем будет руководствоваться более жесткими критериями экономической рентабельности и конкурентоспособности.

Общие ежегодные расходы главных участников космической деятельности в начале 1990-х годов (по оценкам французских экспертов) выглядят следующим образом: США - 30 млрд. долл., или 0,5% ВНП; СССР - около 20-22 млрд. долл., или более 1% ВНП; страны Западной Европы - около 3 млрд. долл., или от 0,05 до 0,2% ВНП; Канада - около 100 млн. долл., или менее 0,05% ВНП; КНР - 2 млрд. долл., или около 0,4% ВНП; Япония - около 1 млрд. долл., или около 0,05% ВНП; Индия - около 0,1% ВНП; Бразилия - 100 млн. долл., или около 0,05% ВНП. Отсутствие официальной статистики по СССР и России, а также по ряду других государств наряду с трудностями пересчета валют в доллары дают все основания считать приводимые оценки приблизительными. В частности, весьма проблематично, чтобы советские искусственные спутники Земли, среднее число запусков которых составляло в 1980-х годах около 100 в год, стоили столько же, сколько их зарубежные аналоги. По данным Стокгольмского института исследования проблем мира (СИПРИ), американский разведывательный спутник пятого поколения КН-11 стоит 500 млн. долл., спутник для исследования природных ресурсов "Лэндсат-5" - 600 млн. долл.; французский спутник дистанционного зондирования "СПОТ-1" - 200 млн. долл.

Из приведенных выше статистических данных и экспертных оценок следует, что по таким показателям, как объемы материальных и интеллектуальных ресурсов, направляемых на космическую деятельность, Советский Союз явно опережал все другие космические державы и межгосударственное объединение Европейское космическое агентство (ЕКА). И хотя конкретные экономические показатели российской космической программы (стоимость объектов и полезных нагрузок, выводимых в космос; издержки, связанные с предстартовой подготовкой и запусками в космос; ценообразование на космические товары и услуги и т.д.) нуждаются в уточнении, один показатель не вызывает сомнения: научно-исследовательская, промышленная и кадровая база российской космонавтики достаточна для того, чтобы обеспечить России конкурентоспособные позиции на мировом рынке космических товаров и услуг.

В США и других капиталистических государствах авиационно-космические корпорации проводят гибкую политику. Они ориентируются на довольно широкую номенклатуру продукции, поставляемой на внутренний и мировой рынок, совмещают работу над космическими проектами с разработкой и производством военной и гражданской авиационной техники, а также некоторых видов бытовой техники. В России научно-производственные объединения и конструкторские бюро, занятые в космической программе, чаще всего специализируются на уникальной наукоемкой продукции узкого профиля, обладающей очень высокой надежностью. Рассчитывая на финансирование из государственного бюджета и на выполнение проектных требований, формулируемых РКА (ранее Министерством общего машиностроения), эти организации до сих пор мало ориентируются на рынок некосмической продукции, хотя при соответствующей подготовительной работе могли бы успешно конкурировать с производителями некоторых видов некосмической наукоемкой продукции.

После окончания "холодной войны" критерии целесообразности и рентабельности космических проектов подвергаются серьезному пересмотру, освобождаются от приоритетов политико-идеологического, чисто военного и престижного характера. Экономическая целесообразность становится одним из первостепенных по своему значению мотивов национальных и международных космических программ. Но рентабельность вложений в космические проекты складывается из нескольких элементов, обеспечить оптимальное сочетание которых в большей степени способна национальная космическая программа, чем единичный космический проект частной корпорации. Эксперты Комитета ООН по исследованию космического пространства в мирных целях выделяют три группы критериев полезности для общества космической деятельности: 1) ощутимые, поддающиеся количественной оценке; 2) ощутимые, но не поддающиеся количественной оценке; 3) косвенная польза, которая непосредственно не ощущается, но тем не менее проявляется в политическом и социально-экономическом прогрессе. В период "холодной войны", политического и военного соперничества, идеологических конфронтаций предпочтение отдавалось критериям второй и третьей категорий. В настоящее время все большее значение приобретают критерии первой группы.

Анализ многочисленных оценок рентабельности вложений в космонавтику позволяет предложить следующие элементы "общественной полезности" космической деятельности:

стимулирующее воздействие ассигнований на космическую программу, которые по различным каналам направляются в промышленность, научно-исследовательские организации и учебные заведения, связанные с реализацией космических проектов;

непосредственная прибыль от эксплуатации прикладных космических систем, составляющих не более 50% совокупного национального потенциала космической техники. После окончания "холодной войны" доступный для общества потенциал прикладных космических систем заметно расширяется за счет подключения к нему весьма эффективных систем двойного назначения, ранее обслуживавших только военные ведомства и спецслужбы;