Великое заклятие

– Какая у тебя рука горячая, – сказала Суфия. – Мне приятно.

Почувствовав, что детское сердечко окрепло, Ульменета расслабилась. Оно еще не до конца вылечилось, но будет здоровым.

– Ты мне больше нравилась, когда мяса было много, – сказал Зубр, – но ты здорово помолодела, конечно.

Ульменета пресекла его речь выразительным взглядом.

– Я же сказала: довольно дурить.

– А не попросишь, так и не получишь, – с ухмылкой отшутился он.

Впереди показался Ногуста – он шагом ехал навстречу им, и Ульменета почувствовала его тревогу. Черный не склонен поддаваться отчаянию и мрачным мыслям, но сейчас пал духом. Дагориан, Кебра и Коналин поскакали к нему, Зубр натянул вожжи, и Ногуста быстро рассказал об убитых людях и звере, который гнался за ним.

– Ты хоть разглядел его? – спросил Зубр.

– Нет. Замешкайся я хоть на мгновение, мне пришел бы конец, как тем двум влюбленным.

– Ты уверен, что это не медведь?

– Если так, то это отец всех медведей. Но я думаю, что это существо не из нашего мира. Я не видал еще зверя, способного разорвать взрослого человека пополам одним ударом, и не слыхивал о таком.

– Что же нам делать тогда? – спросил Дагориан. – Искать другую дорогу?

– Не знаю, – с тяжким вздохом сказал Ногуста. – На карте других дорог не отмечено, а если они и есть, их могут стеречь такие же звери – ведь этот, полагаю, послан сюда не случайно. И наконец, наших сил недостаточно, чтобы дать бой преследующим нас воинам, которые, должно быть, уже близко.

– Весело, нечего сказать, – пробурчал Зубр. – При таком везении нам только чумы не хватает.

– Да-а, – протянул Кебра. – Назад ходу нет, вперед тоже, а если мы останемся на месте, нас убьют креакины. Я в кои-то веки согласен с Зубром: удача, похоже, отвернулась от нас.

– Однако мы пока живы, – возразил Ногуста, – а выбор всегда есть. Вопрос в том, который выбор дает нам больше надежды.

– Назад возвращаться нельзя – стало быть, придется сразиться со зверем, – сказала Ульменета.

– Это каким же манером? – осведомился Зубр.

– С помощью магии и копий.

– По части магии у меня возражений нет, – сказал Зубр.

– Что вы имеете в виду, госпожа? – спросил Кебра.

– С объяснениями придется повременить. Четверо креакинов могут быть здесь уже через пару часов. Ступайте обратно в лес и вырубите там три древка для копий, длинные и крепкие.

Кебра поскакал к лесу, Дагориан за ним, но Ногуста задержался.

– Езжай к каньону, только с дороги не сворачивай, – велела Ульменета Зубру. Тот взглянул на Ногусту, ища подтверждения. Чернокожий кивнул и тоже направился к лесу.

– Если ты можешь убить зверя магией, зачем нам копья? – спросил Зубр.

– Убить его я не могу. Могу только скрыть от него наш запах и сделать нас почти невидимыми.

– Почти?

– Если зверь близко, он увидит, как вокруг нас колеблется воздух – знаешь, как бывает в жаркие дни.

– Я не хочу, чтобы зверь нас увидел, – захныкала Суфия.

Зубр посадил ее себе на плечо и сказал:

– Никакой зверь тебя не тронет, пока старый Зубр тут. Я ему сам голову откушу.

– У тебя даже зубов спереди нет, – усомнилась малышка.

– Зато десны крепкие, – хмыкнул он.

Мужчины вырубили себе копья восьмифутовой длины, крепкие, но громоздкие. Ногуста и Кебра привязали к своим древкам ножи, а середину Ногуста обмотал бечевкой, чтобы удобнее было держать. Копье Дагориана представляло собой просто заостренный кол. Ногуста с Кеброй ехали по горной дороге перед повозкой, уперев нижние концы копий в стремена. Разговаривали путники мало. Коналин сидел в повозке с Аксианой, Фарис и Суфией, привязав своего коня сзади.

– Я бы тоже мог сделать себе копье, – посетовал он.

– Ты еще недостаточно хорошо ездишь верхом, – сказал ему Зубр. – Когда лошадь пугается, справиться с ней не так-то легко, а тут еще и копье держать надо.

Коналина это не убедило, но он промолчал.

Когда они спустились вниз, дневной свет стал убывать. Ногуста вернулся к повозке, чтобы спросить Ульменету, когда она намерена прибегнуть к чарам, но она сделала ему знак молчать и сама спросила:

– Что ты чувствуешь?

– Что чувствую? Да ничего особенного.

– Грудь не печет? Странно.

На миг он подумал, что она свихнулась, но тут же ощутил, как нагрелся талисман на груди. Ульменета притронулась к губам, затем к уху, и Ногуста понял ее: за ними следят, к ним прислушиваются.

– Да, теперь припекло, – сказал он. – Простуда, наверное.

– Простуда? – начал Зубр. – Какого...

– Молчи, – приказала Ульменета, сильно ущипнув его за руку.

Зубр, вероятно, не послушался бы ее, но тут лошадь Кебры взвилась на дыбы, чуть не сбросив всадника. Кебра выронил копье и ухватился за седло, а конь попятился.

Впереди на дороге возникла светящаяся фигура около семи футов ростом. Черные крылья, раскинутые у нее за плечами, колыхались на ветру, как плащ. Лицо с широким лбом и узким подбородком напоминало черный перевернутый треугольник с белой прорезью рта, огромные раскосые глаза пылали, как угли.

– Это только образ, – шепнула Ульменета, но Ногуста, не слушая ее, уже метнул нож. Клинок прошел сквозь видение и упал на дорогу.

– Ты не можешь причинить мне вред, человек. – Демон поднялся в воздух на своих черных крыльях и подлетел к повозке. Он смотрел на ребенка, которого держала Аксиана. Суфия с криком забилась под одеяла, лошади забеспокоились. – Вам нет необходимости умирать всем, – сказал демон. – Чего вы этим добьетесь? Разве вы способны остановить меня? Нет. К чему же тогда пытаться? Позади у вас, совсем близко, мои креакины, впереди – гогарен. Рассказать вам, что это за существо, или вы знаете о нем из сказок?

– Шестиногий зверь, – сказал Ногуста. – Весит втрое больше тяжелого коня.

– Скорее впятеро. – Видение, мерцая глазами, приблизилось к Ногусте. – Да, ты похож на него, – сказал демон, и Ногуста услышал ненависть в его голосе. – Последний из его помета. Но вернемся к гогарену. Он не похож на ваших земных животных. Вечно голодный, он пожирает все, что живет и дышит. Никто не может приблизиться к нему, ибо он излучает ужас. Сильные мужчины при виде его падают на колени и мочатся прямо в штаны. Вам не одолеть его с вашими жалкими копьями. Я видел, как ты убегал от него, и думаю, что уж ты-то меня понимаешь. Твое сердце стучало, как боевой барабан, а ведь ты даже не видел зверя. Скоро вы увидите его, а затем умрете, все до единого.

– Что ты предлагаешь взамен? – спросил Ногуста.

– Жизнь, ничего более – ведь дело ваше проиграно. Будь у вас хоть малейшая возможность добиться успеха, я предложил бы сделать вас богатыми или продлить вашу молодость лет на сто. Твоему лысому другу это определенно пришлось бы по нраву. Но сейчас в этом нет нужды. Младенец мой. Оставьте его с матерью у дороги, и можете ехать, куда пожелаете. Креакины не тронут вас, и гогарена я отзову. Даю вам также слово, что с королевой ничего не случится.