Великой Тайной светится Любовь

LXXI

Боюсь остаться один…Но поздно, никто не вернется…Над осенью стелется дымИ в дыме скрывается солнце…Под небом еще голубым,Где юная дева смеется,В одной из редчайших картинСветится тайной колодце…

LXXII

Милая девчонка,Окрыленный бес,Скинь скорей юбчонку,Кругом темный лес…Скинь скорей юбчонку,Милая моя,Как же нежно, тонкоВозлюблю тебя…Небо покрываломРасстелит зарю,Вспыхнешь цветом алым,Я в тебе горю…

LXXIII

Когда весь шар земной проглотит вмиг ВселеннаяИ я из сна перелечу в громадный сон,И что-то яркое безумное нетленноеОзарит со мной реальный небосклон…Я все равно существованью не поверюИ буду мучить сам себя со всех сторон,Терзаясь в Cозданном – умалишенным зверем,Я причиню себе осмысленный урон…Дабы понять, что сквозь себя я просто падаю, —Из мира в мир, из мрака в мрак,И Неизвестного своим паденьем радуя,Вечным страхом заполняю страстный зрак…Быть может, дух святой появится из солнцаИли шагнет из тьмы божественная тень,Любой, кто есть, быть может, прикоснетсяИли войдет в мой образ сквозь мельканье сцен…А ведь когда-то мне казалось, – СовершенствоВладеет миром в множестве мировИ всяк, живущий, ощущающий блаженствоВезде находит сокровенный кров…Увы, Икара погубили крылья,Как Нарцисса в отраженье красота,Сизиф в труде извечном обессилел,Христос воскрес через распятие креста…Так каждый образующий легенду,Несет в себе определенный смысл,Я тоже сам себя сдавал в аренду,Чтоб ощущать собою пропасть числ…Но всякий раз врастая в мрак соблазнаИ все живое избирательно любя,Я видел мир внутри – снаружи несуразным,Едва осознавая сам себя…Так ничего сюда не привносящий,Я вместе с Павлом 1 в пустошь отойду,Я слишком долго любовался настоящим,Не видя Смерти проникающей в судьбу…Как не имел я ничего, так и не будуЖивое или мертвое иметь,Жизнь уподобив во Вселенной чуду,Я буду вновь искать себе одну лишь Смерть…

1

Павел – апостол Павел, написавший в послании к коринфянам: «Мы ничего не приносим в мир явно, чтобы что-то вынести из него»…

LXXIV

Я не могу быть без нее, ну, пусть стараИ, увы, уже не так желанна,Жизнь промелькнула как безумная играИ находиться в ней весьма престранно…Возьми живое все, вся красота обманнаИ то, чем дорожил еще вчера, —Исчезло без следа как будто тайнаОбъята небом в пламени костра…Прошепчет вдруг, как все случайноИ как приносят, и уносят нас ветра,Чтоб мы могли лишь раз в морях бескрайнихУвидеть, как целует мир заря…

LXXV

Жизнь в ракурсе любом неубедительна,В нелепом, даже жалком откровенииБог улыбкою блестит обворожительно,Народ склоняется в привычном изумлении…Я видел в зеркале его не один раз,Но о Смерти никогда не спрашивалЯ видел в записи отчаянный экстаз,Кино о Боге из сознанья нашего…Служило подтверждением тому,Что вдохновенье исторгало ахинею,Ну, кто бы смог осмыслить эту тьму,Чтобы потом увидеть свет за нею…Как много раз я в ящик попадалИ как собака лаял в микрофоне,Проникновенной Смертью плыл финалЗа голым чертом в чудном фаэтоне…На этом месте сотни юных дев,Закрыв глаза, вдруг нежно трепыхались,И я, со всеми мигом ошалев,Ощутил, как влез в меня мерзавец…Но большей частью жизнь уже прошлаИ вместо дев одни несчастные старухиИщут в памяти хоть капельку тепла,Но вместо птиц в глазах летают мухи…Вот в этом месте надо хохотать,Ибо в страхе мы ласкаем наважденье,Я еще в юности записывал в тетрадь,Что мир к войне идет с избытком уважения…Неадекватен был премудрый мавр,Второпях душивший Дездемону,У идиотов страшно жаждет лаврНа голове сплести огромную корону…А жизнь, как не вздыхай, не убедительна,В нелепом жалком пошлом откровенииЛюбая дева с водкой соблазнительна,Как очень экстремальное мгновение…Комический эффект от этой жизниВоплощается в космический аффект,Бог, ты, если рядом, только свистни,Я подарю тебе свой нежный интеллект…Роль Бога в моем маленьком спектаклеУже полвека Неизвестный исполнял,Не знаю даже кто он, друг ли, враг ли,Но, несомненно, безупречный идеал…Невидимый, он всюду ощущаем,Нигде не говорящий, все ж любим,Хранитель самой вечной тайны,Он вьется надо мной как херувим…Украдкой в лоно девы запускает,Исподтишка толкает под венец,Не он ли всех безумьем ослепляет,Душ инженер, влюбленности творец?!…Роль Бога в моем маленьком спектаклеОн, разыграв, поднялся тут же в высь,Вместо волос оставив мне кусочек пакли,И вместо смысла прожитую жизнь…Вот отчего с тоской глядя на небо,Хочу я где угодно зарыдать,Вспоминая девы сладостное тело,И всего земного мрака благодать…

LXXVI

Мир тает на глазах, лишая насВозможности осмыслить Смерти час…Но если там, во тьме, за сказочным пределом,Где люди исчезают без следа,Мы вновь приобретаем то же тело,С которым к нам придут пропавшие года…То для чего тогда мы снова умираем?! —Молчит Творец, и не в ладах с собой,Гуляет по земле? и в небе пламя,Обозначая устремленный – в Вечность – бой…

LXXVII

Я не слаб и не раб, но мне виден этапПо которому гонят всех тех, кто ослаб…Кто с мечтою в свое воскресеньеВдруг теряет мысль о спасенье…И меня убивает осмысленный бред,Где добру или злу предпочтения нет,Там где ангел по небу летает,Провожая грешников стаю…Я стою в тишине со свечой,Ощущая лишь образ ночной…Его в прошлом безумно любил,А теперь потерял в тьме могил…Так ли есть этот Бог и спасенье,Мрак сулит лишь одно наважденье…Жизнь прошла и прошлый рассветГде-то спрятался в таянье лет…Под шагами не путь уже, бездна,Словно в лоне в ней каждый исчезнет…Нет у истины доброго слова,Всякий смертный ложью окован…И живой или мертвый, я – рабСтрасти спрятанной в лоне у баб…Только это всего лишь игрушка,Чтоб я Бога во тьме не подслушал,Не вошел в его душу страданьемИ не завладел вдруг созданьем…Ведь все мы – подобие БогаИ всех нас ни мало, ни много,Но мы жаждем по сути спасенья,Веруя в час воскресенья…

LXXVIII

Поднимет пьяниц свет луны,Бутылка влезет в рот,И люди превратятся в сны,Ночь в вечный переход…Оттуда, где дрожит земляИ там, где зло не спит,Летит заблудшая душа,Ища прекрасный вид…Но лепестки красивых розБумажками дрожат,И прах укрытый морем слезХранит полночный сад…И море странною волнойЗовет по звездам вдаль,И только ласковый прибойСтирает вмиг печаль…

LXXIX

В них все умерло, они пьют вместе водку,В их скучной жизни смерть наступит без проблем,А когда-то они вместе в одной лодкеВплывали к сказке в сладострастный плен…Весна прошла, и в них уже все умерло,И очень даже странно отчегоОни сидят вдвоем в полночных сумерках,Поминая добрым словом бытие…

LXXX

Незамутненная смертная связьЧистой и светлой ЛюбвиРождает безумья грешную страсть,Бросая нас в лоно Земли…Секс как великая сила ТворцаСклоняет к паденью мораль,И наша мораль не имеет лица,Зато его носит печаль…Познавший тайну ее объяснитьНе может живущим никак,Нас всех оплетает бесовская нитьИ тянет с Любовью во мрак…Мы все друг за другом вместе умрем,Творения высших существ,Мы для того и строили дом,Чтоб всякий рожденный исчез…Здесь век пробегает как легкая тень,Года проплывают как сны…Зайдя тихо к звездам под вечную сень,Я слышал, что шепчут они…Вот, вижу, как ярко светит звезда,А ее давно уже нет,Но свет из нее попавший в меняДоносит течения лет…И так в протяженности странных лучейЯ буду сквозь тьму ощущать,Что мир этот был с рожденья ничей,Пока не нашла его Мать…Ее устами шептала Любовь,Душа излучала тепло,Весь мир убаюканный тайнами снов,Проник, разгоревшись, в нее…С тех пор она стала рожать и рожать,Людей окуная в рассвет,И в лоне ее живет благодатьКак вечно тающий след…

LXXXI

Эсхатология безумья воплощеньяУже ношу в себе одно безумьеИ праху гениев украдкой поклоняюсь,Ведь их стишок во мне еще не умер,И разум закружил чудесный танец…И рифмы падают, озвучивая Вечность,Проливает свет волшебная заря,Лоно дев выводит бесконечность,Мы, ими завладев, кричим: Ура!…Неужели нас придумал кто-то в шуткуИ сознательно всех нас с тоской раздев,Заставил забежать в рай на минутку,Связав с мечтой альтруистический посев…Вот так вынашивая бред один в себе,На прахе гениев украдкой сплю с тетрадкой,Стихи как люди произносятся в борьбе,Зато блажен весь мир в правдивом беспорядке…И все же кто там вдруг подсматривает сверху,Глядит, как в лоно девы я вхожу,Из любопытства что-то пишет на заметку,Уподобляясь втайне просто миражу?!…И до чего же, Вечный, любопытен,Засовывает нос в любую щель,Я ощущаю его в небе по наитью,Когда дева нежит дивную свирель…А я по облакам взлетаю птицей,Всем сердцем ощущая ее трель,И счастлив тем, что смог здесь народиться,И увидеть в лонах сказочную цель…И лишь одно мне только непонятно, —И чего он там подсматривает сверху,Неужели даже Вечному приятноВ сближенье нашем обретать утеху?!…

LXXXII

Дева манила, ветром обвита,Казалось, Тайна тянула во тьму,И сквозь звезды как вечное ситоСеяла с нею жажду мою…Взрывалось пространство безумной свободойИ лес раскрывался душистой смолой,Трава распускала косы по водамИ дева меня обмывала слезой…И губы сладко дрожа лепесткамиНасквозь проницали душу мою,Мечты под луною неслись облакамиИ оплетали лучами звезду…Чуть-чуть и я в ней оказался ребенком,И Бога увидев, в Тайну вошел,И в Тайне молчал, очарованный тонкоДевой, в которой светился мой пол…

LXXXIII

Подсознанье умаляет чувство дружбы,Глаза модифицируют весь мир,Дух обладанья нам опорой служит,Протирая благочестие до дыр…Предназначенье страстью тут же метит,Судьба определяет жизни круг,Обман везде разбрасывает сети,Превращая чувства в бездну мук…Сознательно страдая от безверьяИ полагая этим выделить себя,Пою псалмы опустошенным зверемТебе, моя несчастная Земля…Ты тоже движима одной тоской без смысла, —Объединяя все, рождая без конца,Ты в утешенье воздвигаешь числаВ незримых формулах идеи от Творца…Но почему я ощущаю всюду стену,Через которою пройти к Нему нельзя,И почему уберегают нас мгновенья,Ослепляющие нежностью глаза…И лишь вопрос стоит: Куда, откудаМы так усердно протекаем в Бесконечность,Едва опомнившись от сладостного блуда,Вдруг ощущаем себя в лоне, где спит Вечность…Пусть жизнь всегда больна своим страданьем,Но припадая в тьме к распятию Христа,Я заполняюсь вмиг земным очарованьем,Чтоб жизнь начать вновь с чистого листа…