Веллоэнс. Книга первая. Восхождение
Шрифт:
рту чашки с горячей ароматной жидкостью. Для юноши путешествие грозит чем-то
страшным, неизведанным. Только перестал просыпаться в холодном поту после
побега, только приспособился к деревенской жизни, только подправил дом, только, только, только… Не нравились ему эти «только». Будто кто-то настойчиво
подталкивает вперёд, не дает остановиться, передохнуть, понять – что, где и как.
Староста терпеливо ждал. Для Авенира это предложение непонятно, как
беспричинная пощечина от любимой – страсть это или ненависть, а жжёт
одинаково.
не раздумывал бы. Юноша поднял глаза:
– А что вы мне посоветуете?
– Глинтлей – это место возможностей. И опасностей. – Старик пощипал
бороду. – Тебе придется использовать всю сноровку. Коли извернешься, займешь
достойное место. Советовать? Не мое это дело – брать на себя ответственность за
чужую судьбу. Если б у меня была возможность вернуть молодые годы, не
раздумывая, покинул деревню. У тебя есть выбор, в наше время такой радости
Фортуний не принес…
– Вы о чем? – Авенир приподнял бровь.
– Ты слыхивал, что Старый Дон зовет меня художником? Я в ответ звал его
корягой, но слишком уж ему досадно было, – Роуэльд ухмыльнулся, в голосе
мелькнула нотка грусти. – Когда я был твоего возраста – то бишь полста лет назад, вместо разбитой прогнившей деревни здесь стоял красивый городок, Лиополь. Я
тогда управлял знатной живописной. Раскрашивал по заказу комнаты, рисовал
картины, изготовлял краски и масла, обучал подмастерьев и знатный люд. Мне это
нравилось. Приступало время окольничества – каждый из общины его проходит.
Два года, чтобы мир посмотреть, себя показать и выбрать – вернутся в Лиополь, или выйти из общины в мир иноверцев. Я рвался отсюда – мнил лет эдак через пять
стать художником при Глинтлейском дворе. Но, увы, мечтам не суждено было
сбыться.
На город налетели джунгары – свирепые воины, полулюди-полузвери. Почто
они покинули степь? Никто не знает. В течение четырех лет они набегали на
Лиополь и соседние деревни, сжигали дома, убивали без разбору. Нужно было
предпринять что-то для спасения, и я возглавил горстку выживших. Старый Дон
был окольником, отслужил в Глинтлейской страже и мнил себя в будущем
стоначальником, храбрым воином и мудрым стратегом. Он обещал защитить
общину. После битвы его вытащили из руин кожевни в полумертвом состоянии – с
переломанной ногой и без двух пальцев на левой руке. Спрятались вот в этом
самом здании. Оно единственное уцелело после всех тех времен. Никто бы и не
подумал, что забытый всеми, залепленный грязью коровник – на самом деле
заколдованная крепость. Сколько свиномордые не пытались взять нас – таранами, поджогами, даже валунами закидывали – на доме лишь царапины. И, странное дело
– и те исчезали! Как будто дом этот, как живое существо, которое само себя лечит.
Осада прошла, мы же еще полтора месяца отсиживались – благо, погреб и нужник
здесь безмерны. Когда вышли на свет,
увидели, что все уничтожено.Роуэльд затих, провалился в воспоминания. Потом вдруг встрепенулся:
– Гроумит их дери! Ничего не осталось. Даже пласт земли будто срезан. С тех
пор худо-бедно отстроились, обжились. Я так и остался жить здесь, обустроил
хоромы. Запасы сделал всевозможные и убежище народу – мало ль чего. Только
земля стала поганая, порченая. Сколько золота истратил на лучших земличей!
Много старались – ничего не смогли. А ты смог. Дон тебя поначалу невзлюбил –
заподозрил, что магией балуешься – мы чародеев не жалуем. А потом попривык -
увидел, что выгоды для себя не ищешь. Он такой – ради принципа хоть на вертел.
Зрит в тебе свои несбывшиеся мечты. А, как и я, впрочем. Выбор за тобой, нашего
интересу тут нет – нам с корягой недолго на этой земле осталось… Можешь жить
здесь – и вся жизнь пройдет спокойно. Но кто знает, что с тобой будет, если
примешь вызов судьбы?
Глава 3. Служба
В исследовательском зале вовсю готовились к эксперименту. Олег Суховский, водопроводчик «Экостарс», выходец из бывшей Федерации, третий день был сам
не свой. На работе – ругань. Дома – скандалы. Начальство поставило задачу
провести охлаждение к найденному эпифакту в короткие сроки – нелегко это, вот и
сдают нервы. Два месяца высоколобые ученые бьются с находкой – все
подключили, настроили, проверили. А не работает. Не хватает чего-то. И на
совещании какой-то умник двигает гипотезу, что надо бы атомной энергией
попробовать. Вот и приходиться подключать трубы, чтобы теплоносители не
повзрывало.
Ночевали в лаборатории, трудились в три смены – и к сроку всё сделали, подогнули, заварили. Осталось только коллекторы настроить, да напор
подрегулировать. Олег сидел под потолком на трубе из биопласта, внизу
поблескивала находка. Изрезанный гранями куб, серого цвета с металлическим
отливом, размером с литейный котёл прошлых веков. Литейный котёл. Давно, ещё
в школе, учитель рассказывал, как раньше из-за этих устройств происходили
несчастные случаи. После смены уставший пьяный работяга мог залезть в чан
поспать, а с утра мужики, не проверив котел, пускали машину в дело. Бедняга даже
голоса подать не успевал – в мгновение ока заливало расплавленной сталью.
В зал вошли двое. Первый росл, статен, одет в дорогой деловой костюм.
Хеминс, глава компании. Второй – толстяк в синем рабочем халате, с большими
старомодными очками и визгливым истеричным голосом. Это Гринвин,
заведующий исследовательским отделом. Среди своих его иногда звали Гранитом, иногда Граненым. Одно прозвище за упертость, которая даже в мелочах
зашкаливала за все мыслимые пределы. А второе… Что ж, любил дядя заложить за
свой белый воротничок. Вот тебе и светило науки – с перегарищем, какое лишь у