Велосипед судьбы

– Понятно, сейчас всё упакую. Вы очень разумная и предусмотрительная девушка!

– Спасибо, мне это уже говорили.

***

– Ты обиделась? – спросил Данька, пока Василиса регулировала сиденье.

– Я расстроилась. Мне не нравится, когда решают за меня. Даже родители. Но они хотя бы формально имеют на это право, которым, к слову, никогда не злоупотребляют. Я думала о тебе лучше, поэтому слегка разочарована.

– Прости, я совсем не хотел тебя обидеть. Наоборот, хотел сделать подарок. Понимаешь, я же корректор. У меня куда больше денег, чем мне нужно. Они мне, собственно, вообще не нужны, у меня есть всё нужное, а если понадобится что-то, мне достаточно попросить у Школы. Поэтому это был бы совершенно ни к чему не обязывающий тебя жест. Но я не подумал, что ты можешь отнестись к этому иначе. Не сердись на меня! У меня тоже не очень большой опыт общения не по работе.

– Подарок – это, например, цветы. Но не велосипед. Это разные вещи.

– Ты любишь цветы?

– А что, если я механик, то должна любить только болты эм-восемь на тридцать два?

– Блин, я опять тебя обидел, да? Да что ж такое…

– Ладно, будем считать, что просто не твой день. Но велосипед мне нравится, так что купить его было, пожалуй, неплохой идеей. Кроме того, я узнала, что у меня, оказывается, есть деньги. А теперь я поеду домой. То есть, на волантер, потому что обычного дома у нас нет. Там километр проводов надо протащить, а в подпалубном пространстве узко, папа там застрянет, как тот пьяный матрос.

Что нам делать с пьяным матросом, что нам делать с пьяным матросом? – тихо запела она, затягивая крепление подседельной трубки.

Может, простить его, ради бога,

И не судить его слишком строго,

Он ничего не хотел сделать злого,

Этим ранним утром? – подхватил Данька.

– Не подлизывайся. Я всё равно сержусь. Правда, больше на себя.

– Давай чуть-чуть прокатимся? Я не задержу тебя надолго!

– Зачем?

– Ну вот смотри. До волантера три квартала, пара минут. Ты закопаешься в своих проводах, потом вылезешь – а уже вечер, темно. А как же испытать новый велосипед? Неужели совсем не хочется?

– Хочется, – вздохнула она. – Но не с мотком же кабеля на руле.

– Давай закинем его на волантер, прокатимся и вернёмся. Это будет быстро, клянусь!

– Ты помнишь, что сегодня не твой день?

– Я верю в то, что всё можно исправить!

– Или ещё больше испортить… – скептически ответила Василиса. – Ладно, давай прокатимся. Действительно, надо же испытать новый велик.

***

Велик оказался хорош. Катился легко, охотно набирал скорость от лёгкого касания педалей, прекрасно управлялся и тормозил, и даже почти не тряс на брусчатке. Василисе так понравилось ехать, что она успокоилась и перестала сердиться на Даньку. В конце концов, она и сама довольно неловкая в отношениях.

До волантера добрались мигом. Васька взбежала по трапу, кинула бухту кабеля на пол гондолы, крикнула в коридор: «Я скоро буду, не теряйте!», – и спустилась обратно.

– Куда поедем? – спросила она.

– Держись за мной!

Они поехали по прямой широкой улице, вполне заслуживающей названия проспекта. Василиса отметила про себя, что машин тут совсем немного, а те, что есть, в основном грузовые. Маленькие такие грузовички, ближе к большому пикапу, которые развозят продукты по лавкам и магазинчикам. Видимо, личные машины тут действительно не нужны, не такой уж большой город. А вот велосипедистов хватает. В основном прогулочного стиля – небыстрых и неспортивно одетых, катящихся неторопливо и беседующих друг с другом.

Вскоре город кончился – внезапно, без пригородов, как обрезанный. Дома, дома, дома – раз, и дорога идет среди полей.

– Куда мы едем? – спросила Василиса.

Данька притормозил, поравнявшись с ней, протянул руку, коснувшись её локтя, и мир моргнул. Вокруг встала сумрачная туманная перспектива Дороги – странного межпространства, сквозного пути, проходящего нигде и везде одновременно.

– Зачем? – спросила Васька, в очередной раз удивившись, как глухо и странно звучат тут голоса.

– Нам сюда! – Данька показал на проявившийся боковой съезд.

Над ними зажглось яркое солнце, под колёса покатилась трава. Васька нажала на тормоз и встала, слегка проскользив задним колесом по влажной зелени.

– Смотри, какие цветы! – сказал Даниил, обведя вокруг широким жестом руки.

Цветы действительно были замечательные. Огромные, размером с два кулака соцветия поразительно сочных оттенков. Синие, лиловые, багровые, пурпурные и оранжевые, они росли неровно разбросанными островками посреди поля невысокой травы, раскинувшегося до горизонта. Как будто их высыпали пригоршнями разноцветного бисера на зелёное одеяло.

– Красиво, да? – спросил парень. – Ты же любишь цветы?

– Это красиво, – мрачно вздохнула Василиса. – И я люблю цветы. Но пожалуйста, немедленно отведи меня обратно.

– Что-то не так?

– Всё не так.

– Я не понимаю, правда… Я хотел сделать тебе приятное!

– Послушай, Дань. Я думаю, ты, правда, хотел как лучше. Но ты так ничего и не понял. Ты снова решил за меня. Ты не спросил, хочу ли я оказаться в другом мире, в полной зависимости от спутника, без которого мне не выбраться. В мир, который, я уверена, погиб, и в котором мне не выжить. Фактически, я сейчас твоя заложница. Почему ты думаешь, что это должно быть приятно?

– Я не…

– Да, ты ничего такого не имел в виду. Надеюсь. Но ты снова распорядился мной. Из самых лучших, разумеется, соображений, – отмахнулась она от раскрывшего рот для возражений парня. – Но это неважно. Потому что я не шмурзик, которого можно взять на колени и погладить. Мне не надо делать хорошо без моего согласия. Теперь ты отвезёшь меня назад, или оставишь на этом чёртовом кладбище?

– Отвезу, – мрачно сказал Данька, – держись рядом…

***

– Поругались? – проницательно спросила мама за ужином.

– Так заметно?

– У тебя очень выразительное лицо.

– Не то чтобы поругались… Просто неправильно всё как-то.

– Хочешь рассказать?

– Нет, наверное. Не хочу.

– Знаешь, Вась, люди только с виду живут в общем мире. На самом деле – каждый в своём, и пересекаются они только частично. Поэтому чаще всего окружающие ведут себя не так, как мы ожидаем, потому что видят не то же самое, что видим мы. Даже если они рядом.

– И что с этим делать?

– Учитывать.

– Ну спасибо, мам! Это очень мне помогло! – фыркнула недовольно Василиса.

– Иногда то, что воспринимается как обида, является просто непониманием.

– Можно подумать, это что-то меняет!

– Иногда меняет. Иногда – нет. Это не тот опыт, который можно передать, придётся наступить на все грабли самой.

– Отличное материнское напутствие. Но я лучше не пойду туда, где эти грабли валяются.

– Поспорим?

– Нет! Ни за что! Я в каюту. Наслаждаться заниженной самооценкой, обвинять во всём себя и размышлять о своей невдалости. Лучше бы провода весь день тянула, там хотя бы схема есть…