Вельруф

В общем, по яйцам Безымянного я бить не стал. Даже не стал плевать на землю и громко материться — замечательный я со всех сторон человек. А плюнул мысленно и направился к Мильтену: послушник торчал на “рабочем посту”, но бросал на меня явно ожидающие взгляды.

19. Заслуженная слава

Поздоровались, и тут же Мильтен вывалил на меня “типа претензию”, что почтенные и уважаемые маги изволили затрахать: его персонально и Торреза. Последний затраханным быть не пожелал и выступил как передаст и катализатор, с Мильтоном в качестве точки приложения затраханности. И виноват, со слов жертвы церебрального секса (ну, есть надежды, что церебрального) разнузданных магов, именно я.

— Это в чём это я виноват-то? — хмыкнул я.

— Ну… не виноват, конечно. Но где ты был?!

— Не здесь, — хмыкнул я, представив Мильтена с руками в боки и сковородкой.

Образ комичный, но непривлекательный. Привередливый я какой, посетовал я на своё несовершенство.

— Это… ладно, я сейчас к Торрезу. Жди! Пожалуйста? — почти жалобно закончил послушник.

— Жду, жду, — успокоил я парня.

Потому что у меня есть “свои дела”. Но они не сказать, чтобы срочные, точнее — не требуют бежать, сломя голову. Да и будем честны — довольно умозрительны, вообще не факт, что нужны и помогут.

Просто план, пусть начерно, был такой: навестить Болотный и Новый лагеря, посмотреть на их магию, повчувствоваться и прочее. Попытаться, если выйдет, понять, прав я в моих выводах-моделях или нет. Дальше — добраться до пирамиды Зодчих, пошариться там, постучать в стены и вообще поиндианаджонствовать. Параллельно приглядывая за “удивительными и поучительными приключениями Марвина в рудной долине”. Помогать, по мере возможности и необходимости, ну и прочее. Очень неопределённый план, но лучше не было. Да и уже ломающийся под воздействием внешних факторов — обиженный в самую недотыкомность Рабен делает моё торчание в Старом лагере не слишком безопасным делом. Я и так торчать не особо собирался, но сейчас не стоит сугубо.

А узнать, что из-под меня понадобилась магам, до такой степени, что они предались разнузданной церебральной оргии — интересно. Может, что-то полезное с этого смогу поиметь.

— А, явился наконец, — пробасил появившийся Торрез, слова дурного не говоря, цапнул меня за плечо и потащил в кирку.

— Э-э-э… — обозначил я протестные действия творящимся произволом, даже подёргался слегка в магической хватке, без вменяемого результата, впрочем.

И был оттащен в какую-то келью, усажен на каменную скамью, после чего Торрез величественно вздохнул и сообщил:

— Меня достали, Вельруф.

— Э-э-э… — продолжил я упражнения в красноречии.

— Не понимаешь, — скорее сам себе сообщил Торрез. — Просто ты — грамотный. И сильный боец.

— Ну, что-то вроде…

— Такой, такой. И у нас, магов огня, есть для тебя работа.

— А какая?

— Внемли и не перебивай! Всё равно тебе надо знать, а то сдохнешь без толку.

И начал вещать, величественно игнорируя писки на тему “я ещё не согласился”. Впрочем, по мере рассказа я пищать перестал, впадая в задумчивость. А по окончании стал задавать вопросы, на которые даже получил ответы. И выходила… довольно подозрительная для параноистого меня картина. Впрочем, если не давать волю паранойе, а сопоставить ряд факторов — то вполне возможная.

Итак, то, что я грамотен — узнали ВСЕ маги кирки, включая архимага Корристо, которого я не видел. Что, в целом, неудивительно: я, как бы, читал записи чуть ли не у всех присутствующих в кирке.

А вот дальше начиналось интересное. Кто первый придумал подключить меня к решению довольно волнующего магов вопроса — Торрез не сообщил. Возможно, и не знал. Но кто-то соотнёс грамотность, слухи с арены, слухи о “добычливости охотника Вельруфа”. Выслушивая это, я даже задумался, а не нагадил ли я себе, переводя имя на местный манер? В смысле, “как корабль назовёте”, что-то вроде того. И “мировая слава”, по сути, скорее “всемирная известность”... Впрочем, скорее всего, глупости.

Так вот, совокупность моих замечательных качеств сподвигла некую магическую голову переменной светлости предложить к решению вопроса меня. А остальная магическая общественность заподпрыгивала и с энтузиазмом подхватила.

Сам же вопрос был интересным, имел корни в старине глубокой и был не решён и поныные. А именно, ниже по течению речушек, но не добираясь до побережья, были развалины. Но “развалины” — скорее статус заброшенного помещения, на самом деле горная крепость (ну или что-то то такое) ни черта не развалилась, встречая любопытствующих вопиюще не разваленными и неприступными стенами и воротами.

Данная крепость оказалась на виду только после возведения барьера, причём повлиял ли барьер на это, или просто совпало — рассказчик не знал. А знал он, как и прочие маги огня, вот что: есть на скалах стена, за ней — площадь и жилые помещения. И стена, и решётки замагичены со страшной и неодолимой в короткие промежутки времени силой: единственная попытка магов огня разобраться была крайне неудачной. Разбираться “вообще” начали после того, как какой-то то ли грамотный, то ли перерисовавший донёс до магов содержание привратной металлической таблички, где говорилось о “тайнах магии, жизни и смерти” и прочих завлекательных вещах. Что, как минимум, интересно, так что я желание магов разобраться понимаю.

И вот, десяток стражников и пяток магов припираются под стены этой крепости, которые Торрез обозначал как “монастырь”, несомненно, по аналогии с поповством Инноса. Начинают пробовать проникнуть — и хрен. То есть базовые заклинания, пинки, удары небольшим стволом дерева и тонны мата на стену и ворота впечатления не произвели. Далее, через часок после этой шебуршни, хрен знает откуда на “исследовательский отряд” наваливается тьмуща агрессивной живности. Падальщики, вараны, снепперы (тиранозаврообразная ящерица, правда, относительно небольшая, метр в холке, да и не слишком опасная, судя по рассказам) в совершенно непотребных и непосильных количествах. Маги и стражники с визгами драпают от озверевшей фауны, потеряв пару стражников списочного состава. После чего, на просьбу “больше стражников” Гомез выставляет конский ценник в руде, который маги просто не тянут.

Но — интересно, что понимаемо. Для начала стали они узнавать и копаться в архивах, на тему что за “монастырь” был за скальной грядой, рухнувшей в реку. И — ни хрена точно не выяснили. Кроме каких-то невнятных преданиях старины глубокой, на тему того, что вроде бы на Хоринисе копошились друиды. Последние, кстати — просто священники Адонаса, только “отгородившиеся от мира”, копошащиеся в жопах Миртаны и с людьми старающиеся не коммутировать. В отличие от попов-простых магов, которым как бы религиозное звание автоматом навязывает “нести слово” божества непричастным массам.

При этом, что этот “монастырь” именно друидячий — никаких доказательств. Никаких обращений к Адонасу на табличке у врат, да и маги воды на вопрос ответили “не знаем, точно не наши, да и не очень интересно”. Может и врали, но судя по отказу в участии в совместной экспедиции — и вправду не особо интересно.

На экспедицию у магов то ли нет руды, то ли душит жаба. Ходить без группы поддержки эти типы не желают, потому что там и помереть можно. Ну и стали они отправлять “доверенных лиц” — наёмников. Мало того, что нарвавшись на неприятный разговор с Диего, которому не слишком понравилась убыль на пустом месте в призрачных рядах, так ещё и не получили никакого толкового результата. Кроме… пересказа о “закорючках на каменных плитах”. Вроде бы — латиницей, но беда в том, что призрак, перебравшийся через стену и не сожранный фауной за стеной (уж не знаю, врал или не врал, но рассказывал, что сотни тварей, сообщил Торрез) был неграмотен. Что неудивительно, но магам было интересно, аж задница полыхала. Не говоря о том, что друиды-не друиды, а судя по настенной живописи (помимо закорючек), обитатели этой крепости—”монастыря” занимались трансформацией в различных животных. Что, кстати, в “друидности” магов убеждало, хотя и не было каким-то вменяемым доказательством. Даже из узнанного мной выходило, что друиды — типы специфические, да и сидеть в горной крепости просто не стали бы.