Венец. Эпизод третий
Шрифт:
Гном, минуя полицейскую управу и нашу штаб-квартиру, направил машину к особняку Горына. Тот находился в районе, облюбованном состоятельными людьми, то есть на первой береговой линии. Как это обычно и бывает, элита иные социальные группы в месте своего гнездования терпеть не хотела, поэтому отгородилась от мира высокими заборами, торчащими на каждом углу камерами и шлагбаумами. Нам дважды пришлось останавливаться и демонстрировать служебные удостоверения, чтобы проехать дальше.
В конце концов наш внедорожник остановился перед массивными кованными воротами на въезде в усадьбу Немировского. Никогда не понимал любви богатых людей к таким вот анахронизмам. Ну, есть у тебя деньги — поставь что-то
Ворота были приоткрыты. Не распахнуты настежь, а именно приоткрыты — створки разведены ровно на такую ширину, чтобы внутрь мог пройти один человек.
— Это предостережение или приглашение? — наморщил нос Ноб и тут же щелкнул тумблером на приборной панели. — Чего это ворота не заперты?
Не успел никто из нас подыскать объяснение, как из широченной воротины показался полуметровый человечек в мундире солдата двухвековой давности.
— Нету хозяина! — крикнул он весомо и махнул рукой. — Позже приезжайте.
Домовой, вот как. У Горына на воротах стоит настоящий перевертыш. Не иначе, для произведения правильного впечатления на приезжих. Вот сейчас бы на него Василича нашего напустить, но он остался в штаб-квартире. Пока позвонишь ему, пока он доберется.
— Калитку открывай, мелочь! — гном высунулся из окна и продемонстрировал значок Секции. — Есть хозяин или нету его, нам без разницы.
— Ордер, будьте любезны, — голос домового стал вежливее, но тон остался непреклонным. — Ежели ордер имеется, то наше вам пожалуйста, а ежели нету, то позже приезжайте.
— Не заставляй двери сносить! — пригрозил Ноб, моментально начавший заводиться.
— Вы бы, господин хороший, думали допрежь того, как домовому на его земле угрожать, — и не подумал сдавать назад метаморф. — Я туточки по закону оформлен — и по сувременному, и по Правилу. Сказано же вам, коли ордера нет, поворачивайте оглобли!
Гном повернулся к эльфке, та едва заметно вздохнула и отрицательно покачала головой.
— Да он время тянет, госпожа!
— Мы уже здесь, куда ему деваться, — не приняла Амалайя довод гнома. — Антон, звони Филиппову. Путь оформляет ордер на задержание. И едет сюда. Годро, сканирование местности. Ноб, на тебе карты поместья. Я Шатром займусь. Кэйтлин, помогаешь мне.
Женщины вышли из машины и, игнорируя возмущенно сопевшего домового, принялись возводить над усадьбой Немировского «шатер отчуждения». Я же, поговорив с Филипповым и передав ему задание эльфки, позвонил на городской номер нашей штаб-квартиры.
— Слушаю, — ответил Василич, не успел я и пары гудков вызова услышать.
— Мы возле дома Немировского, который Горын. Поместье под защитой домового. Можешь с ним поговорить, а то нам кажется, что он время тянет?
— Кэйтлин вернули?
Черт! Ясное дело, в горячке Василичу никто не удосужился позвонить и сообщить, что его любимица снова свободна и находится в безопасности. Нелюдям такая мысль просто в голову не пришла, а я банально забыл.
— Да, она с нами, все в порядке, — стараясь, чтобы в голосе не прозвучали виноватые нотки, произнес я.
В ответ несколько секунд слушал тишину в трубке, которая для меня звучала, как обиженный голос метаморфа, произносящий: «А позвонить руки отсохнут?»
— Сейчас прибуду, — произнес он, наконец. Голос его звучал, как обычно, ровно. — Толку, правда… Если он на своей земле…
Пока мы ждали, местный перевертыш прохаживался вдоль ворот, как маленький солдат-преображенец, и поглядывал на нашу компанию с нескрываемой неприязнью. Но
мы эти его взгляды игнорировали — толку злиться на существо, выполняющее свою работу и предназначение?Первым прибыл Василич. Он тепло кивнул Кэйтлин, которая ответила ему светлой улыбкой, вежливо — всем остальным, и сразу же приступил к переговорам с собратом. Преображенец встретил Василича настороженно, но его доводы о хозяине этого места все же выслушал. Правда, толку, как и говорил наш перевертыш, от этого было немного. Домовые, они темное и светлое о человеке по-другому понимают. Тем более, о человеке, с которым контрактом связан. Взять того же Василича: сколько он всего для меня делал в УБОМПе, на что ни санкций не было, ни даже сколько-нибудь законных оснований.
Еще минут через двадцать приехал Филиппов с ордером от судьи. Получил он его на удивление быстро, что объяснялось звонком Амалайи в Екатеринодар, и, соответственно, просьбой оттуда к местным «по возможности ускорить процедуру». К этому времени поместье Немировского уже стояло под колпаком, в установке которого принимала участие и Кэйтлин. Уж не знаю, сколько она в него вложила, а сколько эльфка, но девушка выглядела так, словно из нее всю кровь через трубочку высосали.
Правда, как выяснилось, работали они зря. Годро, буквально только что закончивший со сканированием поместья на наличие живых существ, утверждал, что никого внутри нет. Шар’Амалайя, по ее лицу это было видно, подавила рвущиеся с губ ругательства и принялась названивать всем причастным службам, второй раз за день объявляя краевой розыск и протокол «Разведение мостов».
Домовой Горына бумагу внимательно изучил, понюхал и зачем-то даже лизнул печать (неграмотный он, пояснил Василич), после чего вернул ее полицейскому и неохотно открыл ворота.
— Только хозяина все одно нету, — услышали мы его слова, обращенные уже к нашим спинам.
Перевертыш не соврал, как и способности Годроха. Поместье стояло полностью пустым: ни хозяев, ни прислуги, один только домовой и остался. Прибывшие полицейские прочесывали территорию, а мы, побродив по большому дому и закончив с первичным осмотром, обнаружили ведущую от него выложенную камнем дорожку к морю. Прошли по ней и оказались на настоящей частной пристани. У такой вполне могла стоять морская яхта, которая у Немировского, кстати, имелась. Но сейчас мы ее не наблюдали.
— Не понимаю, на что он рассчитывает? — Шар’Амалайя смотрела на пристань и качала головой. — Береговики его посудину в два счета догонят, даже если он соберется к османам бежать. А куда он еще может отправиться? Для него это единственный путь отхода.
Договора о выдаче преступников между нашими государствами не было. Как, в принципе, и никаких других договоров, кроме соглашения о прекращении огня и о государственных границах, подписанного больше века назад. Этим порой и пользовались деятели вроде Горына. Не всех, правда, ждал у османов теплый прием, но, если Немировский и правда занимался работорговлей, то турки обеспечат ему убежище.
Однако Амалайя была права. Даже если наш беглец и рванет через Черное море к территориальным водам Османской империи, после введения протокола «Разведение мостов» ему никак не добраться до цели. Береговая оборона, военные суда — никто не даст ему пересечь границу. А яхта, какой бы комфортабельной и скоростной она ни была, не может поспорить со сторожевиками.
— Меня больше интересует, кто его предупредил, что он так резко на срыв пошел, — сообщил я в пространство. — Филиппов говорит, что Немировского еще утром видели в этом его ресторане, где он встречи проводил. Да и вообще — смысл ему бежать? С его деньгами и адвокатами у него больше шансов отбиться, чем бросать все и уходить на нелегальное положение.