Венец. Эпизод третий

— Клевета! — вскричал мужчина с визгливыми интонациями, но тут же сдулся и пробормотал виновато. — Бес попутал. Деньги были нужны…

— Хорошо, что не стали запираться, Григорий Егорович, — похвалил я его. — Содействие следствию вам зачтется. Кому продали?

— Так у лавёра сразу и оставил!

Этим словом, пришедшим из французского и обрусевшим до полной неузнаваемости, называли специалистов по работе с «униками». Прачки, ага. Точнее, стиратели. Броское и в чем-то даже гордое название для тех, чей труд заключался в изготовлении подделок. И, да, как правило, они сами скупали «уники» у таких вот Григориев Егоровичей, а затем продавали перепривязанные устройства криминалу.

— Имя, адрес?

Мужчина запираться не стал. Сообщил и адрес, и даже номер коммуникатора лавёра.

— Сидите дома, мы с вами позже закончим, — бросил я ему, выскакивая из квартиры.

Пока мы спускались на первый этаж, пока шли к машине, позвонила Шар’Амалайя и сообщила, что своего «клиента» она нашла и сейчас следует за ним. Подозреваемый уркаган[1] — так мы стали его между собой называть — совершал променад вдоль набережной и ни о чем не подозревал.

— Кэйтлин тоже ведет себя нормально, — сказала она. — На всякий случай я приготовила оглушающее заклинание, будем надеяться, что оно не понадобится.

Отключив связь и уже садясь в машину, я услышал испуганный женский вскрик. Закрутил головой, ища источник опасности, но ничего не обнаружил. А вот орк заметил. Толкнув меня, он указал рукой куда-то наверх.

Я поднял глаза в тот самый момент, когда Григорий Егорович оттолкнулся ногами от узкого подоконника и вытолкнул свое грузное тело в воздух. Квартировал он на четвертом этаже и теоретически мог бы выжить при падении. Но не в том случае, если прыгать «рыбкой», нацелив голову на бетонную мостовую.

От влажного хруста внутри у меня что-то содрогнулось. И одновременно с пронзительной ясностью высветилась уверенная мысль — венценосец. После нашего ухода Григорий Егорович сообщил своему «господину» о приходе агентов Секции и о том, что выдал им данные лавёра. После этого получил приказ на самоубийство. Который только что выполнил.

Ну в самом деле — какая еще могла быть причина выпрыгивать из окна у мужика, который так любит пиво и носит такие усы?

— Гони, — фактически приказал я гному, захлопнув дверь. Мертвым не помочь, а вот живым можно было попытаться.

Ноб молча вдавил педаль в пол, и арендованный внедорожник с места рванул в карьер. Сам же я набрал номер Амалайи и сказал ей только одно слово.

— Глуши.

Потому что… а черт его знает, что сейчас придет в голову нашему венценосцу! Может, он и от Кэйтлин решит избавиться?

— Сделано, — так же лаконично отозвалась эльфка.

Никаких лишних вопросов — опытная дама поняла, что события понеслись вскачь, и не стала тратить время на выяснение подробностей.

— Тогда я сейчас уркагана подберу и к вам, — сообщила она.

— Я скину адрес.

Вроде, мы и недолго вместе работали, а уже научились друг друга с полуслова понимать. Что тут же подтвердил орк, уточнивший:

— Лавёр, вероятно, тоже под контролем?

Я кивнул. Скорее всего. И, с высокой степенью вероятности, он уже мертв. Был бы я венценосцем, я бы тут же начал рубить все ведущие ко мне нити. А раз уж обычный мещанин, давший свой «уник» для обеспечения секретности личности главного злодея, был на поводке, лавёра сами боги велели посадить на него же.

Но шанс был. Венценосец мог замешкаться, мог отвлечься на какие-то более важные дела, да и сам специалист по подделкам мог банально не взять трубку, чтобы получить приказ умереть. Не усилием же мысли он отдавал приказы — было бы так, погибший мещанин расстался бы с жизнью в нашем присутствии, а не после того, как мы уже ушли.

К счастью, Керчь — далеко не Екатеринодар. Город маленький, сонный, а по случаю завершения курортного сезона еще и полупустой. За каких-то шесть минут мы промчались от доходного дома до района, указанного нам Григорием Егоровичем, и влетели в торговый центр.

Официально лавёр работал часовым мастером и снимал небольшую комнатушку на цокольном этаже здания. Распугивая редких прохожих, мы втроем пролетели через проезжую часть, вломились — другого слова не подберешь — в здание и с топотом спустились по лестнице в цоколь.

Глаза сразу же выхватили из череды похожих друг на друга дверей одну с надписью «Ремонт часов», но гном заметил ее первым. Разогнавшимся локомотивом он снес ее, вслед за ним в небольшую комнатку вбежали и мы с Годро. И сразу поняли, что опоздали.

Венценосец уже позвонил лавёру. Не знаю, какой приказ он ему отдал, но было похоже, что он еще и нас решил запугать. Кровь была везде. На стенах, на потолке, на полу. Кровь заливала стол, в крови тонули крохотные детали часов и миниатюрные инструменты часовщика. Свежая, еще даже не успевшая свернуться кровь.

Сам лавёр лежал в углу и признаков жизни не подавал.

— Даже не верится, что вся эта кровь от одного человека, — стараясь говорить спокойно, произнес я. Приблизился к телу, осмотрел его со всех сторон, изрек вердикт. — Перерезано горло. Сам это сделал. Довольно неумело — несколько ударов. Умер не сразу, еще ходил и все тут заливал.

— Госпожа подъезжает, — некстати сообщил Ноб.

«Толку-то? — подумал я. — Чем она тут поможет? Разве что ей повезло, и уркаган оказался венценосцем?»

— Надо брать всех подозреваемых, — проговорил я вслух. — Привлекать полицию и просто арестовывать всех, кто может оказаться венценосцем. К черту уже следственные мероприятия, потом извинимся, если что.Этот псих совсем в разнос пошел, похоже, решил, что терять ему уже нечего. Да и слежка теперь ничего не даст.

— Согласен, — отозвался орк. — Но это компетенция госпожи. Дождемся ее.

Поднявшись на первый этаж и выйдя на улицу, мы стали ждать приезда эльфки. Я уже успел позвонить в полицию, вызвав их на два смертельных эпизода. Объяснять дежурному ничего не стал, сказал, что его начальство получит подробный доклад в ближайшее время.

— Зачем? — произнес вдруг Ноб.

Гнома мало интересовали следственные мероприятия и большая часть расследования, хотя одно время он увлеченно читал какого-то британского эксперта-криминалиста. Поэтому услышать такого рода вопрос именно от него было неожиданно.