Венецианский купец

Тотчас и мне позвольте обвенчаться.

Бассанио

От всей души, коль ты найдешь жену.

Грациано

Благодарю; вы мне ее нашли.

Мой взгляд, синьор, не меньше быстр, чем ваш;

Вы госпожу увидели, а я —

Прислужницу. Вы полюбили — также

И я. Как вы, я мешкать не люблю.

Вот здесь, в ларцах, судьба таилась ваша,

Но также и моя, как оказалось.

За нею я ухаживал до поту

И клялся так, что в горле пересохло

От пылких клятв; и наконец, вполне

Растрогавши красавицу, добился

Согласия — с условьем, если счастье

Отдаст вам госпожу.

Порция

Нерисса, правда?

Нерисса

Да, госпожа, коль вы на то согласны.

Бассанио

И ты, Грациано, говоришь серьезно?

Грациано

О да, синьор!

Бассанио

Наш пир весьма украсит ваша свадьба.

Грациано

Мы с ними побьемся об заклад, у кого родится первый мальчик — на тысячу червонцев.

Нерисса

Как, и поставим все на карту?

Грациано

Нет; в этом случае выиграть нельзя, если все поставить на карту.

Но кто идет сюда? Лоренцо с милой

Язычницей? Как! Старый друг Салерио?

Входят Лоренцо, Джессика и Салерио, посланец из Венеции.

Бассанио

Лоренцо и Салерио, прошу вас, —

Коль новость положенья моего

Мне власть дает принять вас. — Разрешите,

Мой ангел, мне друзей и земляков

Просить гостями быть?

Порция

И я прошу их:

Я рада им, супруг мой.

Лоренцо

Благодарю, синьора. — Я, синьор,

Не собирался навестить вас здесь;

Но встретился с Салерио по пути —

И он просил меня, чтоб с ним пошел я,

Не принимая отговорок.

Салерио

Да,

На то причины есть. — Синьор Антонио

Привет вам шлет.

(Отдает Бассанио письмо.)

Бассанио

Еще не вскрыв письма,

Прошу сказать, как друг мой поживает.

Салерио

Не болен он, коль не считать души;

И не здоров — душой. Его письмо

Вам объяснит все дело.

Бассанио читает письмо.

Грациано

Нерисса, чужестранку обласкай.

Салерио, руку. Что в Венеции слышно?

Как царственный купец, Антонио добрый? 56

Удаче нашей будет рад он, знаю;

Мы, как Язоны, добыли руно.

Салерио

Найди вы то руно, что он утратил!

Порция

Недобрые в письме, должно быть, вести —

Согнали краску всю с его лица.

Друг умер, верно; что б еще могло

Так выраженье изменить мужчины

Столь твердого? Как! Хуже все и хуже? —

56

Как царственный купец, Антонио добрый… — Эпитет «царственный» в применении к купцу объясняется тем, что крупным итальянским купцам, торговавшим на архипелаге, предоставлялись известные административные права на некоторых островах, где они чувствовали себя почти государями, а иногда и на деле основывали самостоятельные княжества. Вообще же выражение royal merchant было довольно привычным в Англии, где в значении «королевский купец» оно применялось, между прочим, к Роберту Грешему, основателю Лондонской биржи, советнику Елизаветы и ее агенту в разных финансовых делах.

Бассанио! Я ведь ваша половина;

Позвольте ж мне по праву половину

Того, что есть в письме.

Бассанио

Любовь моя,

Здесь самые ужасные слова,

Когда-либо чернившие бумагу!

Когда я вам открыл свою любовь,

Я честно вам сказал, что все богатство

Мое в крови: я истый дворянин.

Я правду вам сказал; но, дорогая,

Себя считая за ничто, и тут

Похвастал я, сказав, что ничего

Я не имею, — должен бы сказать я,

Что меньше я имею, чем ничто.

Себя всего я другу заложил,

А друга — злейшему его врагу,

Чтоб денег мне достать. Вот вам письмо:

Бумага эта — точно тело друга;

На ней слова — зияющие раны —

Кровоточат. — Но правда ли, Салерио,

Ужель погибло все, без исключенья?

Из Триполи, из берберийских стран, 57

Из Мексики, двух Индий 58 , Лиссабона,

57

…из берберийских стран… — Берберией или Варварией называлась вся область Африки, прилегавшая к западной части Средиземного моря.

58

Две Индии — Ост-Индия (сейчас называемая просто Индией) и Вест-Индия — архипелаг, лежащий между материками Северной и Южной Америки.

Из Англии? И ни один корабль

Не спасся? Все разбились об утесы,

Грозу купцов?

Салерио

Нет, ни один, синьор.

Притом теперь, хотя б имел он деньги

Наличные, чтоб уплатить жиду, —

Тот не взял бы. Я не встречал созданья

Во образе людском, чтобы так жадно

Стремилось человека погубить!

Он день и ночь не отстает от дожа;

Твердит, что попрана свобода будет

В Венеции, когда ему откажут.

Знатнейшие сенаторы, сам дож,

Купцы — его все тщетно убеждали;

Не хочет он от кляуз злых отречься:

«Просрочка… правосудье… неустойка!»

Джессика

Еще при мне он клялся — я слыхала —

Тубалу с Хусом, землякам своим,

Что хочет получить он лучше мясо

Антонио, чем в двадцать раз ту сумму,

Что задолжал он. И, синьор, я знаю, —

Когда закон, и высший суд, и власти

Не вступятся — погиб Антонио бедный!