Венера из меди

Так как я спрашивал Сабину Поллию, я предположил, что это она и есть. Из-за ее спины по направлению ко мне выдвинулись два крепких парня в ярко-синих туниках.

– Отзови своих псов! – приказал я. – У меня приглашение от хозяйки дома.

– Ты информатор?

Манера задавать прямые вопросы, давал возможность предположить, что она не леди.

Я кивнул. Она дала знак двум парням на флангах отступить. Они отошли в стороны как раз достаточно чтоб не мешать приватной беседе, но оставаясь достаточно близко, чтоб как следует намылить мне шею, если я вздумаю причинить обиду хозяйке. У меня не было никакого намерения так поступать, если кто-то не обидит меня первым.

– Если бы меня спросили, – сказал я откровенно, – леди не должны нуждаться в телохранителях в собственном доме.

Я старался не выражать своим лицом никаких эмоций, в то время пока дама пыталась сообразить, не обвинил ли я ее в том, что она публичная девка.

– Дидий Фалько. Сабина Поллия, я полагаю?

Я протянул ей руку для рукопожатия, обдуманный и совершенно не по правилам принятого этикета жест. Она не выглядела довольной, но приняла ее. У нее были маленькие руки с пальцами, украшенными множеством колец с драгоценными камнями; короткие пальцы с бледными овальными ногтями, как у девочки. Сабина Поллия решилась и отослала обоих парней в туниках цвета адриатического моря. Что леди должна была послать за дуэньей, она, очевидно, забыла. Она опустилась на кушетку, довольно неизящно; грациозная Венера снова получила преимущество.

– Расскажи мне о себе, Фалько!

Риск – моя профессия: она собралась развлечь себя, допрашивая меня.

– Ты частный информатор. Как давно занимаешься этим?

– Пять лет. С тех пор как покинул легион из-за ранения.

– Ничего серьезного?

Я ответил сухой, вялой улыбкой.

– Ничего, что помешало бы мне делать то, что я хочу!

Мы долго смотрели друг другу в глаза. С такой красоткой трудно было обговаривать условия моего найма.

Она была из тех кошечек с классическими формами: с прямым носом чуть ниже центра хорошо сбалансированного лица, чистой кожей и чрезвычайно ровными зубами – великолепным профилем, хотя лицу чуть-чуть не хватало эмоций, так как владельцы красивых лиц никогда не должны проявлять эмоций, чтоб получить то, что они хотят; кроме того так можно испортить краску на лице, которая им никогда не нужна, но которой они всегда пользуются. Она была хрупкой, и умело играла на этом – толстые браслеты со змеиными головами подчеркивали тонкость ее рук, и маленькие, по девичьи надутые губки. Все было продумано, чтоб заставить мужчину таять. Ни один не сможет уклониться, когда женщина приложит усилие, я покорно растаял.

– Я слышала, ты работаешь на Дворец, Фалько, хотя мой слуга сказал, что ты не хочешь об этом говорить…

– Правильно.

– Быть частным информатором должно быть увлекательно?

Она, очевидно, надеялась услышать скандальные откровения о бывших клиентах.

– Иногда, – ответил я нелюбезно. Большинство моих прежних клиентов были людьми, о которых я предпочел забыть.

– У тебя был брат, герой войны, как я слышала.

– Дидий Фест. Он заработал корону с зубцами 36 в Иудее.

36

Возможно Corona Vallaris – награда за взятие полевого укрепления.

Мой брат Фест нашел бы это забавным, что я пользуюсь его заслугами.

– Ты знала его?

– Нет, а должна была?

– А многие женщины знали.

Я улыбнулся.

– Сабина Поллия, как я понимаю, есть что-то в чем я могу помочь тебе?

Эти куклоподобные существа могут оставить такую же рану, как стрела из метательной машины.

– И, в чем ты хорош, Фалько?

Я решил, что пришло время восстановить контроль над ситуацией.

– Госпожа, в чем я хорош – это в своей профессии. Мы можем вернуться к делу?

– Давно пора! – заявила Поллия обиженным тоном.

Почему я всегда оказываюсь виноват?

– Если я правильно понял Гиацинта, это семейная проблема? – спросил я несколько сурово.

– Не совсем! – Поллия засмеялась. Она снова надула губки, но это меня не обмануло: леди испытывала трудности. – Ты нужен нам, чтоб не пустить проблему в семью!

– Тогда давайте сперва опишем эту "семью". Здесь живет Гортензий Нов; кто еще?

– Мы все живем здесь. Я супруга Гортензия Феликса; Гортензия Атилия супруга Гортензия Крепито…

Браки между рабами: обычная ситуация.

– Нов, среди этого братского триумвирата, все еще счастливый холостяк?

– Пока еще, – ответила она с напряженностью в голосе. – Но они не братья, Фалько! С чего ты это взял?

Я был немного озадачен.

– Одинаковые имена; ты назвала вас всех семьей…

– Мы не состоим в родстве. Но мы – одна семья. Имя нашего патрона 37 Гортензий Павл.

В добавок к обычной неразберихе, когда каждый римлянин в знак почтения получает имя своего отца, такое же как его братья и собственные сыновья, здесь я имел целую банду бывших рабов, которые после освобождения носили фамилию своего бывшего хозяина. Женщины тоже.

37

Бывший хозяин раба. После освобождения вольноотпущенник юридически подчинен своему бывшему владельцу и выступает как клиент, поддерживая своего патрона, получая взамен покровительство в делах и в суде.

– Гортензия Атилия – вольноотпущенница из того же самого дома?

– Да.

– Но не ты?

– Ах, нет, из того же.

– Твое имя другое…

Сабина Поллия подняла гордые полумесяцы бровей, забавляясь за мой счет.

– Я запутался! – признался я ничуть не смущаясь.

– Я состояла при хозяйке дома, – заявила она. Слова "принадлежала" и "была освобождена" не были произнесены. – Я взяла ее имя… Фалько, это имеет отношение к делу?

– Возможно, будет полезным.

Главным образом это поможет мне избежать случайного оскорбления; я не хотел бы случайно обидеть клиентов, которые мне платят, иначе я рискую, что мне заплатят меньше.

– Итак: вас пятеро, и вы получили свободу за хорошую службу… (По желанию Павла, без сомнения.) Вы живете с тех пор вместе; переженились между собой; работаете вместе, до сих пор.

Так как минимальный возраст для освобождения раба составляет тридцать лет, проницательный взгляд на Поллию позволял полагать, что она уже минимум десять лет как свободная. Возможно, и больше, подумал я бестактно по отношению к возрасту женщины.

– У вас установившееся хозяйство; вы явно процветаете. Об остальном несложно догадаться: сюда может прийти посторонний – возможно шлюха, но мы перейдем к ней через минуту – и схватить ваш незанятый конец. Вы хотите, чтоб я отшил ее?

– А ты догадлив, Фалько.

– Я люблю быть сытым… Как далеко зашло дело?

– Гортензий Нов формально обручен.

– Неосторожный человек! Прежде чем я соглашусь взяться за это дело, – я глубоко задумался, – скажи мне, почему я должен думать, что ты и Атилия просто не раздражены от того, что эта умная ловкачка может порушить ваш привычный распорядок в доме?

Поллия, кажется, признала этот вопрос справедливым.

– Естественно, нас заботит счастье нашего старого друга.

– Естественно! – воскликнул я, – Как я понимаю, вопрос заключается в деньгах?

– Если Гортензий Нов приведет в дом невесту, у которой будут добрые намерения, мы только поприветствуем ее.

Я посчитал чудом, что две женщины смогли разделить одно хозяйство, не говоря уж о трех. Я так и сказал. Она объяснила, как они достигли гармоничного сосуществования:

– Феликс и я живем в этом крыле; Крепито и Атилия в противоположном. Мы встречаемся для дел и развлечений в официальных помещениях в центре дома…