Венера

Это не ухажёр?

Я осторожно приблизилась к нему. И, хоть была начеку, он оказался быстрее. Схватил меня, заваливая наземь и умащиваясь между моих ног. Неужели вот так всё будет?

– Нет!
– вскрикнула я.

Мужчина поднял на меня взгляд. А потом зажмурился.

– Убей меня! Прошу.

Я старалась не думать о том, что он прикасается там ко мне своим... Не думать об этом! Но слеза предательски заскользила по щеке.

Когда перед глазами появился светящийся нож, я, кажется, поняла в чём дело. Его глаза, будто дымкой подёрнутые. Карие, не жёлтые, как у венерианцев. Его заставляют это сделать? Но он борется с этим? Он рванулся одновременно со мною. Когда я прикоснулась к ножу, вспышка света заставила мужчину просто упасть на меня обмякшим телом. Меня всю трясло. И хоть боли я не почувствовала, но что, если он успел?

А потом увидела в сиянии ножа лицо мужчины с золотистыми волосами и синими глазами.

– Тебе надо ввести осторожно нож по позвоночному столбу.

– Зачем?

– Чтобы обезвредить чип.

– Значит, это правда.

– Чип? Да. Не болтай, слушай.

Дальше он говорил, как надо ввести нож. А я решила на себе проверить. Уж лучше тогда себя убить. Если честно, жить не хотелось, если таки успел. Но когда я ввела нож по самую рукоять, ощутила покалывание.

– У тебя тоже был чип. Правда, не активированный. Нож обезвредил его. Теперь медленно вытаскивай.

Я послушалась. Удостоверившись, что в порядке, кровь не хлещет из раны, да и раны никакой нет, я проделала ту же процедуру с мужчиной.

– Как нож понадобится вновь, просто представь его, - сказал сияющий мужчина с синими глазами и просто исчез, вместе с ножом.

А напавший на меня пошевелился.

– Ты как?
– спросила его по-русски.

– Прости, - в его глазах отразилась боль.
– Я не хотел. Точнее хотел, но не так! Прости, - он потупил взгляд.

– Что это значит?
– я вскинула бровь и пошла одеваться. Странно, но после всего смущения перед незнакомцем не было. На душе было паршиво. И хоть крови я не заметила, я до сих пор ощущала прикосновение там.

– Увидев тебя в зарослях я испытал желание. И яйцеголовые воспользовались этим, велев изнасиловать тебя. Я не мог сопротивляться. Жуткая боль пронзала каждый раз, как не выполнял приказ. Хотя, нет мне оправдания.

Его слова не приносили облегчения. Не так должен был быть первый раз! Глаза на мокром месте.

– И сколько таких жертв приказа у тебя было?
– хотелось быть сильной, вот только голос предательски дрогнул.

– Я не знаю точно. Около тридцати.

Мне стало тошно. Нижняя губка задрожала. Слёзы потекли по щекам. Хоть по приказу, хоть нет, сути это не меняет. Он - насильник.

– Вот только яйцеголовые не добились того, чего хотели, - тихо сказал он.

– Что ты хочешь сказать?
– спросила просто, чтобы не думать, хотя мне было не интересно.

– Ты первая, на кого у меня... Ну, видя кого, у меня появилось желание. Не первая в жизни, но первая после вживления чипа.

Даже не знаю, радоваться мне или огорчаться от этой новости.

– Одеться не хочешь?
– смотреть на него голого не хотелось.

– У меня нет одежды.

– Значит, скафандр, - сделала вывод я.

Страха больше не осталось. Но обида точила изнутри. Именно обида и боль.

– Ты нож видел?
– отчего-то спросила я.

– Да. А ещё ты с кем-то говорила.

– Мне сообщили, как можно обезвредить чип, - отметила, что ему не интересна эта тема.
– Ты не спрашиваешь ничего, значит, знаешь что-то.

– Или не собираюсь это обсуждать. Не уверен, что яйцеголовые не видят моими глазами.

– Яйцеголовые?

– Твари, проводившие надо мной эксперименты, - в его словах чувствовалась скрытая ненависть.

А я... Мне бы ненавидеть этих яйцеголовых, испоганивших мою жизнь, но лишь безразличие внутри к ним, но не к нему.

– Что они хотели?

– Что-то такое, чего раньше у них не получилось, - зло выплюнул он.
– Думаю, убить вождя.

– У тебя есть подобный опыт?
– тут же пожалела, что спросила. Одно дело расценивать этого типа как потенциального убийцу, а другое - знать, что он - убийца.

– Нет. Но теоретически я знаю, как убивать.

Я закрыла глаза, стараясь совладать с чувствами. Не убийца. Не факт, конечно, что его словам можно верить, но он пока не совершил ничего плохого. Хотелось верить в это. Что пытался, но не завершил начатое.

– Твои глаза...
– начал он.

– Это не настоящий цвет глаз. Мне говорили, что они под цвет кожи. Я, наверное, похожа на статую, - грустно предположила я. Странно, что меня пытались венерианские парни соблазнить, да и вот этот мужчина соблазнился. Но он, в отличие от меня, почти не выделяется среди местных. Разве что цвет глаз. Я села на траву, задумчиво глядя вдаль.
– Значит, скафандры наши похожи. И ты не можешь вернуться на Землю.

Не знаю, стало бы мне легче быть подальше от него и отпустить его домой.

– На землю?
– не понял он.

– Домой, - я прикусила язык. Про око СВА не стоит распространяться. Да и мы слишком далеко ушли от него. Два месяца добирались, ведь надо было опередить солнце, поскольку здесь задержимся.

И что мне делать теперь с этим мужчиной?

– Как твоё имя?
– спросила его.

– Да... Ларини, - замешкавшись, выдал он.

– А моё - Венера, - представилась я.

Он лёг рядом, чуть согнув ноги в коленях. Ничуть не смущаясь своей наготы. Я скользнула взглядом по его телу. Худощав, кости выступают. Ноги выглядят сильными, а вот в остальном - скелет, обтянутый кожей. А вот волосы красивые. Иссиня-чёрные, точно вороново крыло. Правда, не факт, что это настоящий цвет, ведь его скафандр делали похожим на местного жителя. Собранные в косу, доставали волосы до лопаток. Глаза серо-карие какие-то, правда, серый цвет сохраняется на глазном яблоке. Возможно, такой эффект от скафандра.

– Ты разглядываешь меня так, будто впервые мужчину видишь, но при этом так холодно.

– Голого мужчину?
– уточнила я.

Он сел.

– Хочешь сказать, что у тебя ещё не было мужчины?

– Не было, - тихо сказала я.
– Ну, разве вот ты...

– Я успел начатое?
– переменился он в лице.

Я молчала.

– Твоя женщина...
– прошептал он.

Сглотнула. Тело покрылось гусиной кожей, я поёжилась.

И хоть не знала, о чём он говорил, но внутри точно что-то оборвалось.

– Слушай, а давай сделаем друг другу приятное? У меня давно не было женщины. У тебя - мужчины. Ты мне приятна. Снимем напряжение... И первые эмоции забудутся...
– сказал он довольно весело.

– Да пошёл ты!...
– сквозь зубы выпалила я, во мне закипало возмущение.

– Ладно, как скажешь, пойду!
– он встал и пошёл куда-то, чем заставил пожалеть о своих словах. Идти на попятную я не собиралась, но оставаться одной было страшнее. Почему-то сейчас одиночество ощущалось особенно остро. И эта внутренняя боль. Может, правда, стоило согласиться. Попробовать всё исправить.