Венера

– Давай поговорим?

– Уже поговорили.

– Нет, не о том.

– Господин высокородный Дао, о чём вам говорить с низкородной Венерой?
– съязвила я.

– Забудь про всю высокородность. Сейчас она не к месту.

– Мне больно. Вот тут, - показала на сердце.

– Я проверю тебя и вылечу.

– Это не лечится капсулой.

– Тогда как?
– он положил руки на мои бока.

– Ты ведь болен и хочешь вылечиться.
– Болен. Но лечиться не хочу, - и он вдруг поцеловал меня. Странно, но я не хотела отталкивать его.

– Что ты со мной делаешь?

– прервался он, проводя по моим волосам.

– Что же?

– Сводишь меня с ума, - и он вновь поцеловал со всей страстью.

Я его оттолкнула, но он не отпустил.

– Нет, Дао. Я не согласна на роль любовницы высокородного.

– А я тебе и не предлагал, - прошептал он.

– Как же не предлагал?
– припомнила я недавнюю "возможность расслабиться".

– То было до того, как я узнал, что ты не такая.

А меня это рассмешило. Видно, нервишки шалят! Судит по словам, а не поступкам.

– Ты не прав. Разве ты судил по поступкам? Слова могут лгать.

– Но ведь это тёмные лгут, если им выгодно, - вдруг сказал он.

– Тёмные? Светлые? День и ночь, мужчина и женщина, две стороны одной монеты. Нет чёрного и белого. Есть лишь разные оттенки. Если человеку плохо, надо ему помочь, если он дарит радость окружающим, то можно зарядиться этим светом и нести его дальше, - пробормотала я.
– А слова... Да, они могут ранить или лечить, но важнее поступки.

– Ты на меня больше не сердишься?

– Дао...
– я не хотела говорить. Поцелуй чуть уменьшил боль. Хотелось забыться, вопреки здравому рассудку.

– Называй меня по имени. Ларини.

– Лар...
– я не смогла сказать дальше.
– Больше не ставь надо мной экспериментов, ладно?
– отчаянно попросила я.

– Как скажешь, Нера, - сократил Венеру, лишь пропустив первый слог.

– Нера?
– я удивлённо вскинула бровь.

– Ты сократила моё имя. Я - твоё.

– Но Нера?

– Несущая свет. РА - свет на древнем языке.

Я улыбнулась. Впервые, как встретила его. Грустно, как мне показалось.

– Ладно, пойду домой. Уже пора ложиться спать.

Он удержал меня в объятиях.

– До завтра, Лар, - я не смотрела ему в глаза. Слишком больно.

– До завтра, Нера.

Он нехотя отпустил меня, а я пошла по склону вверх, а потом вниз, в долину, где сейчас жила.

Выгнав из своей постели настойчивых ухажёров, я обняла подушку из травы и уснула.

Глава 8

...Дао

Столько боли в её глазах, столько грусти. Никогда ещё он не видел такого. Чужое горе его не волновало. Разве что семья - единственная ценность в его жизни. Единственные люди, к кому он испытывал чувства. К маме, отцу, младшим братьям и сестре. Остальные родственники, хоть и считались частью семьи, но были лишь нахлебниками, к которым он не испытывал ничего, кроме презрения.

Он не назвал бы свои чувства любовью, у тёмных просто не было этого слова. Привязанность, уважение, ответственность.

Но никогда чужая боль не приносила ему мучений. Он не хотел, чтоб так вышло. Но это произошло. Этого не изменить. И раз светлые об этом знали и ничего не сделали, значит, этого избежать бы не вышло. Хотя, они всё же вмешались. Сейчас он уже не был уверен, что они не использовали его в своих целях, но они спасли ему жизнь, избавили от чипа. Он был благодарен за это. Но... Она плачет. Её слёзы приносят столько страданий. Он боялся к ней прикоснуться, не знал, как себя вести. И это он-то! Проживший длинную жизнь, имевший множество женщин, сейчас растерян, будто ребёнок.

Он хотел всё исправить. Но она не позволила. И он невольно зауважал её. В ней был стержень. То, чего не было у других жительниц её планеты. Да и тёмные женщины просто знали себе цену, поэтому набивали её, играя. Но она была искренней. Старалась казаться сильной, только у неё не всегда получалось. Он же не мог ей солгать, даже ради её же блага. Поэтому говорил то, что она спрашивала.

"Твоя женщина..." - вспомнил он слова мальчика. Может ли он считать её своей?

Они не понимали друг друга. Но готовы были выслушать. Только общение и остаётся?

Он хотел её, не просто на физическом уровне. Но что ей может предложить? Стать матерью его детей, которых он никогда не признает своими?

А когда она просто ушла, потерянная, но не сломлённая, он просто не смог отпустить.

"Моя женщина. Только моя!" - понял он про себя. Никому не позволит к ней прикоснуться.

Поцелуй она не отвергла, как и объятия. А потом сказала слова, которые даже он понял только сейчас. После плена, после встречи с нею.

Она не может стать женой высокородного тёмного. А жив ли тот высокородный тёмный? От него даже оболочки не осталось, она изменилась. Он не может вернуться в свой мир. Правда, сдаваться пока не следовало, тем паче сейчас, когда яйцеголовые его больше не могут подчинить. Но хочет ли он вернуться?

Дао сделал вид, что оставил её в покое. Сам же следовал за нею на расстоянии. Видел, как она ушла под навес. Слышал других женщин, видел других мужчин, ведь здесь не темнело. Сердце сжала рука ревности. Он спустился вниз, в долину. Стал на проходе. Ему даже кто-то из девушек улыбнулся, заигрывая. Но он искал глазами лишь её. Внутри навеса был полумрак. Но то ли благодаря собственному зрению, то ли за счёт скафандра, впитавшегося в слизистую глаза, он видел хорошо даже сейчас.

Но девушки укладывались спать, некоторые даже с мужчинами.

Её он нашёл в самой середине круглого навеса. Это означало, что она - особенная. Её здесь не просто уважали. Её выделили среди остальных, не только за внешность.

Он прошёл к ложу, где спала его Нера. Такая беззащитная и такая прекрасная. Какое-то время просто любовался ею, не замечая, что некоторые девушки на него смотрят. Сел рядом. Вскоре стихли разговоры, смех. Этот дом погрузился в сон. Он лёг рядом с его сокровищем.

Вначале их разделяло около полуметра, но Венера вздрогнула, всхлипнула. И он обнял девушку. Провёл нежно по светлым волосам. Она доверчиво прижалась к нему и затихла.