Венера

– Но почему?
– удивилась я.
– Они ведь наверняка вернутся.

– Нет, не вернутся. И получат по заслугам. Твой свёкр их уже перехватил.

Свёкр? Отец мужа? Кажется, Лар что-то говорил про то, что его будут искать. Неужели так скоро? У нас совсем не осталось времени.

– Пойдём, я тебя проведу на постоялый двор, - сказал Мииль.

А я расстроилась. Неужели нашему счастью пришёл конец? Что будет делать Лар? Я не хочу к тёмным.

Мы шли в молчании. На улицах было темно. Люди почти не встречались, но я никого и не видела. В глазах стояли слёзы. Лар.

И тут я ощутила его. Так, словно он стоит рядом. И смотрит на меня. Подняла взгляд. Это была правда. Как же я была рада его видеть и, недолго думая, кинулась в его объятия.

Уже прижавшись, подумала, что Лар будет недоволен тем, что проявляю свои чувства. Но это ведь не тёмные! Но муж не спешил отстранять меня, провёл рукой по распущенным волосам, другой же крепко прижимал к себе. И было так приятно, спокойно тревоги отступили.

Я отстранилась первой, испытывая неловкость перед зрителями. Но взгляд подняла на Лара.

– Пойдём, жена, нам предоставили ночлег.

Это прозвучало несколько грубо, безэмоционально. Но в глазах любимого сквозила усталость.

Он так и не распустил объятий, просто спросил, куда идти. Мы и пошли. Медленно, будто никуда не торопились. С нами шли прежние проводники. Молча вели.

Минут через десять остановились у одного дома с красивым подъездом и крышей крыльца, подсвечивающейся в темноте, точно фосфором окрашенная или светоотражающей краской. Город по-прежнему оставался тёмным. Неужели электричество всё потратили?

– А почему не горят фонари?
– спросила своего маленького друга, следовавшего рядом со спутником моего супруга. Он показался мне знаком, но не могла вспомнить, где его видела.

– Уже поздно. По улицам не положено ходить в такое время. Тут есть комендантский час.

Улочки давно уж опустели. Понятно. Всё же это военная база.

На постоялом дворе, куда нас привели, оказалось довольно уютно. Казалось, что мы попали внутрь дерева, весьма внушительного размера. Все стены украшены тёмно-коричневой корой. Пол же был светло-коричневым, будто паркет выложили. На стенах близ сводов стояли вазоны с какими-то струящимися вниз комнатными растениями. Потолки располагались на весьма внушительной высоте. Метров пять, наверное. Зато дышалось тут необыкновенно. Будто в лес попала. Сердце сжалось от тоски. Мы с мамой в последние несколько лет выбирались обязательно на природу, ходили в поход. В этом была своя романтика.

Столы же располагались чудно. Казались они многоярусными, на приличном расстоянии друг от друга.

Пол задрожал. Я вздрогнула и напряглась. А муж чуть сжал мою руку. И тут к нам подошёл великан. Раза в два больше нас с мужем. Тоже со светящимися волосами, пропорционален.

Он заговорил на незнакомом мне языке, но потом я почему-то поняла, что он сказал:

– Здравствуйте, гости дорогие. Устраивайтесь, где вам будет удобнее. Чего бы вам хотелось отведать?
– и всё это с добродушной улыбкой.

Похоже, меня не перестанут сегодня удивлять.

Мы разместились на самом верхнем ярусе, но при этом до потолка оставалось прилично. Это тебе не современные дома с низкими потолками.

Разместив нас с мужем и сделав заказ, синеглазый мужчина, так похожий на Мииля, ушёл. Спрашивать о родстве казалось неприличным.

– После ужина оставьте всё на столе. Ваши комнаты к тому времени будут готовы, - сказал сопровождающий мужа на языке, который залили мне яйцеголовые.

После этого они просто исчезли.

Нам принесли овощи и фрукты. Никакого мяса. Всё мелко нарезано на огромных блюдах и тарелки, обычные. Из приборов подали лишь вилки. И в кувшине какой-то напиток и две глиняных кружки.

Пожелав: "Смаачноого!", великан ушёл. Муж без особого желания отправил в рот несколько кусочков фруктов.

– О чём задумался?
– решила нарушить затянувшееся молчание. Сама при этом,распробовав фрукты, уплетала их вперемешку с овощами.

– Я просто устал, Нера. А ещё ничего не хочется. Такое ощущение, что со мной играют. Не нравится быть мышкой.

Я стала перебираться к нему и чуть не загремела с двухметровой высоты. Муж, благо, поймал. Усадил рядом.

– А кошкой?

– А?
– не понял Лар.

– Кошкой быть нравится?

Он замолчал.

– Прости, - прижалась к нему.

– Ты права. Я всегда был кошкой, а в последнее время почувствовал себя в роли мышки. Неприятно.

– Лар, - неуверенно начала я, стараясь поддержать его. Но и то, что хотела сказать, было важно.
– Твой отец где-то рядом. Ты из-за этого расстроился?

Муж никак не отреагировал. Ни одной эмоции. Правда, и раньше он не особо их проявлял.

– Отец меня не волнует. Не сейчас. Хотя, при иных обстоятельствах, я был бы рад его видеть.

Он сказал это, но, по моим ощущениям, он расстроился от того, что больше никогда не сможет увидеться с ним.

Я лишь обняла его крепче.

– Прости, это из-за меня.

Он отстранился и взглянул мне в глаза.

– Ты тут ни при чём. Я просто не знаю, как себя вести, что от меня хотят.

– Я в таких случаях прислушиваюсь к себе.

Он вздохнул. Тяжко так. Похоже, у мужа депрессия.

– А ещё мне поговорить с тобой надо, - сказал он, ковыряя какой-то овощ.

Вспомнила, как муж любит разговаривать и покраснела, как показалось, до кончиков ушей. Тело бросило в жар. И хоть притомилась за сегодня, пусть и отдыхала целый день, но желание не заставило себя ждать.

– Давай, я доем, отодвинула от него тарелку, - переводить продукты жалко.

Лар возражать не стал. А овощи были вкусные, и я наконец-то наелась.

Мы собрались уходить, и к нам подошла великанша. Довольно миленькая, роста такого же, как и супруг или кем там приходится ему великан. Наш стол ей был по уровню талии где-то, а она у неё имелась, хотя платье было свободным. Но ведь если ей сесть, то велик стол будет.

Она стала сгружать посуду себе на поднос.

– Ууже уухоодиите?

– Да, еесли моожно.

– Тоогда поодниимаайтеэсь на треетиий яаруус. Поосле леестницы наапрааво. У наас не прииняаты заамки. Не пеэреэжииваайте, ниикто не воойдёот. Коогда поокииниите своои хоороомы, мы приибеэрёомся. Приияатноого оотдыыха!