Венера

–  Можете опустить майку,- объявил он, поднимая хомут сканера и защелкивая его обратно на место.

–  Жить буду, доктор?
– пошутил я.

Коротко кивнув, он добавил внушительным тоном:

–  Триглицерин у вас вырос. Слишком много сладкого. Может, ввести блокировку в кухонные биосинтезаторы?

Я засмеялся:

–  Только не забывайте, что я - владелец судна. И могу убрать любую блокировку из компьютера на камбузе.

–  Тогда остается только надеяться на ваш здравый смысл. Вам необходимо побольше упражнений и поменьше жирного.

–  Хорошо!
– кивнул я.

–  А в остальном вы в прекрасной форме. Заправив майку в штаны, я спросил:

–  Чем вы занимаетесь в свободное время?

–  Свободное время? Я рассмеялся.

–  Хотите сказать, не знаете, что это такое? Хмурый облик доктора на мгновение просветлел.

–  Пишу докторскую. Здесь к этому располагают все условия. Никто не мешает. Не отвлекает. Да и космонавты - народ в основном здоровый. Так что никаких оправданий, не увильнешь.

–  И какова тема вашей работы?

–  Подспудное сходство организмов Марса, юпитериан-ских лун и Земли.

–  Ну что ж,- протянул я.- Возможно, на Венере отыщутся еще какие-нибудь организмы, которые раздвинут рамки вашей работы.

И тут случилось чудо. Доктор Уоллер улыбнулся. Светлая широкая улыбка засияла на его черном лице, показав ослепительно белые зубы.

–  Слабо надеюсь на это, мистер Хамфрис. Я специально примкнул к этой космической миссии, чтобы убедиться в том, что в моей работе можно поставить точку; что нет никаких дальнейших источников для изучения, а значит, осложнений не предвидится.

* * *

За первую неделю полета я лишь дважды встретился с Маргаритой Дюшамп. Первый раз - вскоре после того как мы оторвались от земной орбиты.

Как только мы прошли сквозь замочную скважину и двери земного притяжения остались позади, мы по уже намеченной траектории направились прямиком к Венере, капитан Дюшамп оставила Родригеса на мостике и попросила меня пройти вместе с ней в капитанскую каюту, как она ее называла. Это была небольшая каюта всего в нескольких шагах по коридору от моих апартаментов.

–  Мне хотелось бы, чтобы вы познакомились с биологом,- бросила она через плечо, открывая дверь.

–  То есть с вашей дочерью,- уточнил я, ступая в каюту, которой по размерам подобало бы называться, скорее, шкафом.

Свободного пространства здесь оказалось едва ли больше, чем в чемодане. Из всей меблировки - лишь койка и складной раздвижной столик. Дочь капитана вытаскивала из дорожной сумки, расстегнутой и брошенной на койку, какие-то вещи и даже не повернулась, когда скрипнула дверь.

–  Маргарита, я хочу представить тебя владельцу этого корабля.

Она повернулась, слегка в замешательстве. Думаю, у меня был такой же вид. Даже, я бы сказал, донельзя смущенный. Маргарита оказалась копией матери. Конечно, выглядела она моложе, и лицо ее - не такое строгое и неприступное, и

все же мне показалось, будто я вижу перед собой клон. Та же высокая стройная фигура. Те же прожигающие насквозь глаза и волосы цвета воронова крыла.

И все же, насколько уверенной и неприступной была мать, настолько неуверенной и смущенной казалась дочь. Волосы, постриженные до плеч и собранные в узел на затылке у матери, у дочери отросли значительно длиннее и свободно падали с плеч.

–  Перед тобой мистер Ван Хамфрис,- объявила Дюшамп. Затем, повернувшись ко мне, представила: - Моя дочь Маргарита.

–  Сын Мартина,- пробормотала она, сделав шаг навстречу. Уголком глаза я заметил, что ее мать подобралась, как пантера перед прыжком.

Я протянул руку.

–  Рад встрече, мисс Дюшамп.

Она ответила слабым коротким пожатием, едва коснувшись моей руки. Пальцы у нее оказались горячими и дрожали. Казалось, между нами проскользнул электрический разряд.

–  Маргарита получила докторскую степень по биологии в Оксфорде,- объяснила Дюшамп, как мне показалось, с вызовом, но в ее голосе не было и следа, ни единого признака родительской гордости. Затем она присовокупила: - Я думаю, что вам пришла пора встретиться.

–  Очень рад знакомству,- кивнул я Маргарите. И, взглянув на ее мать, добавил: - Хотя, боюсь, в этой экспедиции для вас не найдется много работы.

Ответной улыбки не последовало. Очень серьезным тоном она ответила:

–  Возможно, я могла бы оказать помощь в других научных исследованиях,- ее голос звучал низко, казался мягким и покорным.

Казалось, стены каюты покрылись льдом, как в небольшом эскимосском иглу.

–  Мы найдем тебе работу, не беспокойся,- поддержала дочь капитан Дюшамп.

–  Да, мама. Я не сомневаюсь. Ты всегда найдешь мне работу.

Я решил, что самое время раскланяться. В воздухе повисло такое напряжение между матерью и дочерью, что, казалось, электрические лампочки в каюте сейчас взорвутся.

* * *

Доктор Уоллер рекомендовал мне физкультуру, и я стал бегать трусцой по лабиринтам коридоров в трюмах «Третьена». Главный грузовой отсек старого промышленного судна, некогда перевозившего несметные тонны руд, напоминал гигантскую металлическую пещеру. Наши запасы, приборы, запчасти уместились в одном углу одного из огромных трюмов. Прежнему экипажу пришлось попотеть, чтобы очистить такую территорию: открыть отсеки в вакууме и как следует просифонить здесь все, чтобы посторонний мусор вынесло в космос. Эта процедура продолжалась несколько дней. И все же на металлических переборках остался толстый слой рудной пыли. Под кроссовками у меня постоянно что-то хрустело. За что ни хватись - на пальцах оставалась сажа.

Но это только вызывало улыбку. Меня радовало все. Ведь я касался пыли иных миров. Вместо того чтобы сидеть дома и балдеть от виртуальных симуляторов, я притронулся к далеким мирам, планетоидам, плывшим в немой безмолвной пустоте космоса биллионы лет, с тех пор как возникла Солнечная система. С тех пор как она была создана.

Затем я обнаружил в трюме отсек, где находился старинный плавильный цех. Ныне здесь царила пустота и тишина. Но мне казалось, что я ощущаю жар громадных печей на ядерном топливе, пожирающих тонны руды. Здесь сжигались в шлак породы, чтобы выплавить из них крупицы драгоценных металлов, выделить необходимые минералы, которые необходимы растущей и пополняющей свет человеческой расе.

Впервые меня озарила догадка, чем же на самом деле занимается корпорация, возглавляемая отцом. Они конвертировали - пользуясь финансовым и горнорудным термином- древние ошметки, оставшиеся со времени создания Солнечной системы, в спутники и фабрики, а также космические суда. Все это делалось для людей, живущих на Луне и Марсе, в бронированных модулях, плавающих на льдинах юпитерианских лун.

Казалось, я слышал несмолкающий шум камнедробилок, скрежет шестерней и вибрации ремней конвейера, по которым разбитая в прах руда уходила в раскаленные добела устья печей. Стоило закрыть глаза, и передо мной появлялись водопады лавы, изливавшейся в сепараторы следующего громадного отсека.