Венок любви

Но потом, видимо, решив, что вряд ли маркиз слышал об ее отце, ответила:

– Да, он часто принимал в них участие, но в основном это были местные стипл-чейзы.

– Кстати, – оживился маркиз, – ваши слова напомнили мне о том, что я сам скоро собираюсь устроить стипл-чейз у себя в поместье. Я уже приказал привести в порядок беговые дорожки, правда, сам еще их не опробовал. Думаю, нам удастся возвести препятствия не хуже, чем на скачках «Грэнд нэшнл».

– Грандиозная идея, дядя Ленокс! – оживился Родерик. – Если вы позволите мне взять одну из ваших лошадей, держу пари, что у меня есть шанс выиграть!

Маркиз рассмеялся.

– Если ты будешь выступать под своими цветами, это сочтут неспортивным!

– В таком случае, – рискнул предложить Родерик, нерешительно взглянув на дядю, – я мог бы нанять собственных жокеев…

– Судя по нынешнему состоянию твоего банковского счета, – сухо изрек маркиз, – я полагаю, что это было бы серьезной ошибкой.

– Увы! Ничего не поделаешь… Если вы не дадите мне вашу лошадь, мне придется довольствоваться ролью зрителя, – со вздохом промолвил Родерик.

Желая подбодрить молодого человека, Диона улыбнулась ему через стол.

– Если вы тоже намерены участвовать в стипл-чейзе, – глядя на девушку, произнес Родерик, – советую стать на колени перед дядей Леноксом и попросить какого-нибудь из его скакунов. Они считаются самыми лучшими во всем графстве!

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – с уважением посмотрев на маркиза, промолвила Диона. – Надеюсь, мне будет позволено ухаживать за ними, если его светлость решит взять меня на работу.

Маркиз откинулся на спинку кресла.

– Так вы всерьез рассчитываете стать женщиной-конюхом или работать на псарне? – спросил он с сомнением в голосе.

– А почему бы и нет? – с вызовом воскликнула Диона. – Лошади любят женскую руку. Иногда только нам, женщинам, удается превратить норовистую лошадь в послушную и тихую. Видимо, мы обладаем каким-то секретом… Я слышала, что цыгане весьма искусны в обращении с конями. Вероятно, в этом таится некое волшебство…

Маркиз, не ожидая такого поворота в беседе, с любопытством посмотрел на свою гостью.

– А я слышал, что цыгане могут заставить своих лошадей делать все, что угодно, – сказал он. – Вы случайно не знаете, как они этого добиваются? В чем секрет такого успеха? Некая магическая формула или заклинание?

Диона поспешно отвела глаза. Маркиз понял, что она знает ответ на этот вопрос и сейчас прикидывает, что лучше – ответить честно или сделать вид, что ей ничего не известно.

Надо сказать, что маркиз обладал неким даром – он мог заставить людей поступать согласно его желанию, сконцентрировав свою волю на том или ином субъекте.

Вот и сейчас, заметив колебания Дионы, маркиз направил свою энергию в сторону девушки и мгновенно добился успеха. Диона обернулась к нему и, словно повинуясь неведомой силе, которой она не могла противостоять, начала, запинаясь, говорить:

– Я действительно… немного знакома с их секретами… Цыгане на самом деле могут полностью подчинять себе лошадей и собак, и те послушно следуют туда, куда надо их хозяевам… – еле слышно пролепетала девушка.

– И они поделились этими секретами с вами? – лукаво сверкнув глазами, полюбопытствовал маркиз.

На этот раз Диона не ответила улыбкой на улыбку. Посерьезнев, она сказала:

– Они очень доверяли моему отцу… И он был дружен с ними. Собираясь продать особо ценного коня, они всегда первым делом предлагали его отцу…

– И никогда не обманывали?

– Ну что вы! Конечно, нет. Цыгане никогда не обманывают своих друзей, а нас они считали друзьями…

– Почему?

Он произнес это короткое слово так требовательно, что Диона почувствовала, что уклониться от ответа ей не удастся, и послушно начала:

– Цыгане из года в год останавливались на наших землях и – представьте себе – ни разу ничего не украли!

Она взглянула на маркиза, ожидая увидеть на его лице недоверчивую улыбку, но, как ни странно, похоже, что маркиз поверил ей. И тогда Диона продолжала:

– Ни разу не было так, чтобы мы не досчитались курицы или яйца, а когда цыгане уезжали, на месте их лагеря все было в идеальном порядке и лишь пепел костров напоминал о том, что они действительно были здесь!

Рассказывая об этом, Диона мыслями вернулась в прошлое. Она с нежностью вспоминала, что все, кто сталкивался с ее отцом и матерью, относились к ним с неизменной симпатией.

Очевидно, ее родители были так счастливы, их окружала такая аура, которая делала счастливыми всех, кто был с ними рядом.

Как разительно отличалась эта жизнь от того, что ей пришлось пережить в доме дяди Хереворда! Мрачность унылого Грантли-холла с первой минуты, как девушка переступила его порог, окутала ее душной пеленой и уже не оставляла все то время, что Диона провела под не слишком гостеприимным кровом сэра Хереворда.

Глаза девушки против воли отражали все, что она в этот момент чувствовала, и маркиз, внимательно наблюдавший за ней, понял, что, кажется, разгадка ее тайны близка.

Диона подняла глаза на маркиза, и, когда их взгляды встретились, ей показалось, что некие волшебные токи соединяют ее и маркиза.

Эта таинственная связь не имела никакого отношения к тому, где они в данный момент находились, а была частью вечности, откуда все мы пришли в этот мир и куда в конце концов уйдем.

И вдруг Родерик нарушил это очарование, вернув их на землю своим вполне прозаическим замечанием:

– Давайте еще поговорим о стипл-чейзе. Каковы будут призы, дядя Ленокс, и кого вы предполагаете пригласить участвовать в скачках?

– В основном моих друзей, – ответил маркиз, – ну и, конечно, всех соседей, у кого найдутся приличные лошади.

Из этого ответа Диона сделала не слишком приятный для себя вывод, что единственным человеком, кому не доведется ни участвовать в стипл-чейзе, ни даже наблюдать за ним в качестве зрителя, будет она сама.

Среди владельцев приличных лошадей наверняка будут знакомые ее родителей, а значит, может возникнуть опасность, что, увидев Диону, они ее узнают.

Наверняка там будут и те, кто приезжал погостить в Грантли-холл за то время, что она жила у дяди. А многие из этих людей, как вспоминала сейчас Диона, смотрели на нее с явным удовольствием.