Верь в меня

— Поговорим? — предлагает он, перестав меня разглядывать.

— Разве мы уже не поговорили в машине?

— Я бы сказал, недоговорили. Ты так не ответила на моё предложение, Настя.

??????????????????????????— Ты сейчас о предложении замуж? — спрашиваю я, а он кивает; взглядом прищуренных глаз мажет по моей правой руке, где на среднем пальце красуется его кольцо. — Я ответила тебе уже. У меня контракт, поэтому я остаюсь здесь, в столице.

— Значит, нет?

Скупо улыбаюсь:

— Я не говорила тебе «нет».

— Ты не сказала мне «да».

— Не сказала, потому что не могу переехать в другой город к тебе. А ты вряд ли ты согласен на переезд.

Потоцкий держится уверенно и лишь желваки, играющие на скулах, выдают его напряжение. Наверное, он ожидал, что после предложения выйти замуж я буду вне себя от радости, брошусь ему на шею, но случился облом. Я, спокойная как удав, отреагировала на предложение стать одной семьёй, будто меня позвали в кино.

Нет, на самом деле всё не так.

Я в шоке, правда. Туго соображаю, потому что не ожидала от Данила такого решительного шага. И где-то внутри меня действительно от радости верещит та девятнадцатилетняя девушка, влюбившаяся в самого красивого парня с глазами чайного цвета.

— Если дело лишь в контракте, то это не проблема.

— Ты меня сейчас уговариваешь? — ухмыляюсь я.

— Пытаюсь понять, что ты чувствуешь, Настя. Но ты в себе закрылась… очень. Неужели я так сильно сломал тебя год назад?

— Сломал, Потоцкий. Можешь не сомневаться.

Данил молчит. И я вижу, как ему неприятно осознавать, что причина моей холодности — он сам. Ну чего уже теперь об этом? Было и было. Прошлое не изменить, но будущее всегда остаётся за нами.

* * *

После ужина в кафе Данил везёт меня домой. Уставшая после тяжёлого рабочего дня я почти не разговариваю. Веки слипаются, и в мыслях я не перестаю думать о своей мягкой подушке, что на съёмной квартире.

«Ровер» тормозит напротив подъезда. Отстегнув ремень безопасности, не спешу уходить. Я же не стерва, мне не всё равно: где он сегодня будет ночевать и с кем.

— А ты чего сидишь? Или тебе нужно особое предложение? — спрашиваю, поняв, что Потоцкий не решается делать решительный шаг.

— Хочешь, чтоб я поднялся к тебе?

— Ну не ночевать же в машине. Хотя… Вокруг полно гостиниц, — напоровшись на тяжёлый взгляд Данила, смею легонько толкнуть его в плечо: — Да ладно, Дань. Я пошутила. Идём. Я очень устала. Спать хочу.

Приглашать дважды не приходится. Словно ожив, Данил быстро отстёгивает ремень безопасности, глушит мотор и выходит из машины. Веду нас к подъезду, к домофону прикладываю магнитный ключ.

По ступенькам шагаю тоже впереди него, ощущая, как мою спину прожигает его взгляд. Вызываю лифт, нажимаю на нужный этаж и как только лифт начинает подниматься, Потоцкий прижимает меня к стене.

Пальцем поддевает подбородок, заставляя смотреть прямо на него. В его глазах обещания, что это только лишь начало. А я и не сопротивляюсь, просто больше не могу.

Я простила его, потому что люблю. И буду любить до тех пор, пока в моей груди будет биться сердце.

Секундная заминка и на мои губы обрушивается голодный поцелуй. Его руки требовательно впечатываются в мои ягодицы. Сжимают.

Настойчиво отвечаю на его поцелуй, словно ждала этого очень-очень долго. Руками обнимаю за шею и прижимаюсь к нему со всей силой.

— Выходи за меня? — прерывается Данил, но к этому времени лифт уже остановился и открыл свои дверцы.

Тяжело дыша, смотрю на него размытым от усталости взглядом, кажется, в наш поцелуй я вложила последние силы.

— Насть, я больше не сделаю тебе больно. На этот раз я не собираюсь закрывать гештальт. Я хочу жить с тобой одной семьёй. Потоцкая Анастасия Александровна… Красиво же звучит?

— Звучит, я знаю.

— И?..

Закатываю глаза, тихонько смеюсь. Наверное, я его уже достаточно помучила, но так приятно наблюдать, как из самоуверенного брутала Потоцкий превращается в белого зайку.

— Я ни черта не соображаю в семейной жизни.

— Я тоже. Будем вместе учиться.

— Думаешь, справимся?

Теперь он улыбается. Пятернёй за затылок тянет меня на себя, губами прикасается ко лбу:

— Вместе мы со всем справимся.

9. «Эндорфины»

Открыв входную дверь ключом, отступаю в сторону. Кивком указываю Данилу, чтоб заходил внутрь первым.

На ощупь нахожу выключатель, врубаю в коридоре свет. В квартире тишина, потому что моя соседка ещё на работе. Она работает официанткой в ресторане, часто приходит домой глубокой ночью, когда я уже сплю. Мы редко с ней пересекаемся. Можно считать, идеальные соседи, не доставляем друг другу проблем от слова «совсем».

Сняв туфли и поставив их на обувную полку рядом с моими кедами, Данил оглядывается. Ему не очень нравится то, что он видит. Хмурится постоянно. Взгляд скептически скользит по видавшим лучшие времена обоям на стенах.

— Не стесняйся, чувствуй себя как дома, — подмигиваю застывшему посреди коридора Данилу.

— Эта квартира ещё хуже, чем твоя предыдущая однушка.

— И что? Роскошь и красивый интерьер не главное в жизни.

— А что для тебя главное, Настя? Чего ты хочешь добиться в своей жизни?

Пожимаю плечами. Я правда не знаю. Раньше мне казалось, что самое главное — построить семью, где уютный дом полон детей. Но Потоцкому об этом знать необязательно, дети — его уязвимое место.

Не выдержав моей тишины, Данил тянет меня за руку. Смотрит с высоты своего роста, немного склонив голову. А я в этот момент тяжело дышу, в глаза его заглядываю: хочу увидеть там что-нибудь такое, что подарит мне надежду на хэппи-энд.

Его рука тянется к моим волосам. Пальцами ведёт по прядям вверх-вниз.

Волнительно. Дрожь рассыпается по спине мелкими бусинками. Закрыв глаза, жду, когда его губы прикоснуться к моим.

Секунды тянутся целой вечностью. Мне хочется поцеловать его первой, но я не решаюсь — сама не знаю почему. Возможно, просто на интуитивном уровне хочу быть ведомой, а не ведущей. Мы же, девочки, любим, когда всё по классике: он сильный и властный, а она хрупкая и нежная, ну прям цветочек.

Его поцелуй вонзается в мои приоткрытые губы. Привстав на носочки, руками обхватываю шею Данила и со всей страстью отдаюсь этому поцелую. В голове минимум мыслей. Немного позже я сделаю выводы, что поцелуи Потоцкого — намного лучше любых антидепрессантов. Таблетки садят печень, а страсть к любимому мужчине делает меня счастливой, я прямо-таки ощущаю, как в моём организме с геометрической прогрессией увеличиваются эндорфины.