Верь в меня

Пожимаю плечами. Мне нечего ответить на эту констатацию фактов. Всё так и есть.

— Дело в Даниле или ты не хочешь говорить на эту тему?

— Не хочу, прости.

Света вздыхает, говорит, что всё понимает. Ещё не отболело. Не время ещё отболеть — без двух недель прошёл год, как моя жизнь сделала крутой поворот. Сгорела фотостудия, а любимый мужчина отпустил в свободное плавание, когда я так остро нуждалась в нём, когда меня держать нужно было стальными тисками… рядом с собой.

* * *

К девяти часам вечера я собираюсь уходить. Молодожёны давно слиняли, а пьяным гостям, половина из которых уже не в адеквате, как-то пофиг на меня.

Девчонки отжигают на танцполе, а ребята заняты бурным спором: как всегда любители немецкого автопрома обсирают всех остальных.

— Ребят, я пойду уже, — говорю достаточно громко, и все мужчины одновременно поднимают на меня взгляды.

— Насть, такси вызвать? — предлагает Жека.

У нас в компании так сложилось, что ребята меня всегда провожают домой. Я же всю жизнь одинокая девушка, мне априори приключения прилетают на пятую точку, а друзья у меня классные, беспокоятся о моей безопасности — даже сейчас выпивший Женя заботится, предлагает вызвать такси.

— Я проведу Настю, — отвечает молчавший до этого момента Данил.

Всей компанией смотрим на Потоцкого. Если кто-то что-то и понял, то молчит.

— Буду благодарна, — говорю Данилу и машу рукой остальным мужчинам, мол, пока, со мной всё будет ок.

Разворачиваюсь и шагаю вперёд, цокая каблучками по керамическому граниту. Обогнав, Потоцкий открывает передо мной дверь, тактично отходит в сторону. Киваю ему и с нереально быстро колотящимся сердцем выхожу на улицу.

— Нам сюда, — коснувшись моей руки, Данил немного отходит в сторону, понимая, что этот жест был лишним.

Его «Ровер» тяжело не узнать. Заметив его, я ускоряю шаг и когда, находясь позади меня, Даня жмёт на брелок, дёргаю ручку дверцы на себя.

С нетерпением жду, пока Потоцкий устроится за рулём, и машина тронется с места.

Запустив мотор, Даня даёт ему немного времени прогреться и включает музыку. «Скорпионс» я узнаю с первых аккордов. С недоумением кошусь на Потоцкого. Этот человек только рэп слушает — сколько его помню.

Не задавая лишних вопросов, Данил везёт меня в гостиницу. Я смотрю в окно на свой любимый ночной город и вздрагиваю каждый раз, когда «Ровер» проезжает мимо знакомых до боли мест.

Ненадолго прикрыв глаза, позволяю себе окунуться в прошлое. Я обычная сельская девочка, приехавшая учиться в университет. Первый год мегаполис меня пугал своим шумом и масштабами. Я была в шоке, когда из точки «а» я добиралась в точку «б» два с половиной часа на маршрутке. Чуть позже я привыкла и даже умудрялась заняться чем-то полезными во время поездки в городском транспорте: поспать или же выучить конспект.

— Не холодно? — голос Данила вырывает меня из воспоминаний, Потоцкий врубил кондиционер в машине.

— Нет.

— Я закурю, ты не против?

Качаю головой. А сама боковым зрением палю, как он достаёт из пачки сигарету, как зажимает её губами, прикуривает и струю серого дыма выпускает в приоткрытое окно. Курит всё тот же «Парламент», что и всегда.

Субботний вечер без пробок. До гостиницы, что я сняла в центре города, добираемся за десять минут.

Дождавшись, когда Данил остановит машину, я спешу отстегнуть ремень безопасности.

— Может, кофе выпьем, Насть? — предлагает он, когда я уже собираюсь по-быстрому свалить.

Сомневаюсь. Заметив это, Потоцкий обещает, что сегодня приставать не будет. Мы просто выпьем по чашечке кофе, как делали это овер дофига раз в прошлом.

Он смотрит на меня таким выпрашивающим взглядом, что я невольно улыбаюсь. Странный такой. Утром я послала его прямым текстом, а он на кофе меня приглашает, будто совсем не оскорбился. На Потоцкого это не похоже.

— Насть, мы год не виделись. Просто пообщаемся. Мне интересно узнать как ты всё это время жила, чем занималась.

«Себя по кускам собирала, пока кто-то из нас двоих жил своей обычной кобелиной жизнью», — крутится на языке. Но вслух не говорю. Мы больше не будем о прошлом, потому что я больше этого не хочу. Надеюсь, он это тоже понимает.

— Хорошо, — соглашаюсь я в итоге.

В гостиничном ресторане на первом этаже занимаем уютный столик. Данил правда заказывает кофе: мне — латте с густой пенкой, но без сахара, как я люблю, себе — американо с молоком и, конечно же, он пьёт сладкий.

Сидя за столиком напротив него и рассказывая о своём бешеном ритме двадцать четыре на семь, я ловлю себя на мысли, что он заинтересованно слушает меня. Внимает моё каждое слово. А ещё он хмурится, когда узнаёт, что недавно у меня прихватил остеохондроз — сказывается сидячая работа за компьютером.

Кофе в чашке заканчивается. Сделав последний глоток, я смотрю на циферблат своих наручных часов. Мы просидели в ресторане полчаса, наверное, пора прощаться. Утром хочу встать пораньше и поехать на рынок. Рыбу куплю и привезу маме, я сто лет не ела её фаршированной рыбы.

— Спасибо за кофе, я уже пойду.

Резко поднявшись с дивана, Данил расправляет плечи. На меня смотрит взглядом чуть прищуренных глаз:

— Насть, когда ты уезжаешь?

— А тебе зачем? Хочешь увидеться?

— Хочу.

Качаю головой.

— Я напишу тебе, когда буду уезжать. Можешь провести меня на вокзал, — ухожу ни разу не обернувшись.

Знаю, он смотрит мне вслед. Взглядом тоскливым провожает. Возможно, ему нужен был этот год порознь от меня, чтоб осознать свои ошибки и сделать выводы. Только дело в том, что весь прошедший год я тоже не сидела сложа руки. Я прорабатывала свои психотравмы и уничтожала в себе зависимость от него. Было очень больно поначалу, порой наизнанку выворачивало. И пусть искоренить из своего сердца боль неразделённой любви до конца не вышло, сейчас я точно знаю: Данилу я больше не верю, точнее, благодаря ему я больше не хочу верить какому-либо другому мужику. Я теперь без любви, а по расчёту хочу, чтоб больше никто не смог мне сделать больно.

5. «Дома»

Толкаю калитку на себя. Притаившийся пёс прижимает уши, лает дважды, но всё же виляет хвостом.

— Рыжуль, не узнал меня, да? — подойдя к собачьей будке, чешу за ухом у собаки и в этот момент в доме хлопает дверь.

Наверное, папа услышал лай Рыжика, вышел посмотреть: кто пришёл, а тут я.

— Настя?! — отец будто не верит своим глазам, спешит навстречу и заключает меня в крепкие объятия.

— Пап, задушишь сейчас, — смеюсь я.