Верь

— И что с того? Это не дает тебе права вести себя так со мной, распускать руки и читать мои сообщения.

— Не дает, — соглашается на это он так спокойно, что слегка теряюсь.

Берет меня за руку, сжимает ее, а затем прикладывает ее к своей груди, где под моей рукой бешено стучит сердце. Поднимает свою руку и прикладывает к моему, но я в последний момент дергаюсь в сторону и сваливаюсь с его колен на пол. Хочу подняться, но он тоже спускается на пол, обнимает меня со спины. Руки прижимают к себе за талию, пока дыхание щекочет шею, а губы нежно целуют возле ушка.

— Никаких игр больше не будет, все теперь серьёзно. В себе я разобрался окончательно, но ждать, когда это сделаешь и ты — не буду. Я больше не дам сбежать от меня, и никто и пальцем тебя больше не тронет, даже если захочешь этого. Я согласен на роль злодея в твоей истории, только бы ты была рядом, жива и только моя. Это всё что я хотел тебе сказать, а теперь давай есть.

Он отпустил меня, только для того что бы поднять с пола и усадить рядом с диваном.

— Знаешь, чего в твоих речах слишком много? Буквы «я».

— Пускай, — соглашается, привычным для нас обоих жестом убирая волосы мне за ухо.

— Меня это не устраивает, — хватаю его за руку, стараюсь достучаться в холодные глаза.

— Я знаю, — все так же спокойно говорит мне, стоя перед мной на коленях.

— И, по-твоему, это нормально, строить так отношения? — не скрываю своей злости.

Он поставил меня перед фактом, решил не то что права выбора, но даже права голоса.

— Нет, — соглашается спокойно и наклоняется вперед и слегка целует в губы, — но у нас ничего и нормальным не было. Даже любовь и та — ненормальная.

— Я не…

— Тихо, — закрывает мой рот ещё одним легким поцелуем, — не говори ничего, о чём потом горько пожалеешь.

Его слова что-то странное делают со мной. Не хватит сил описать то, что я чувствую и не хочу этого делать.

— Я уже жалею, о том, что не осталась в охотников.

— Ты знаешь, я бы никогда не ушел оттуда без тебя, — даже не думает показать, как мои слова задели его.

А ведь задели, должны были задеть — затем я и соврала ему, сказав их. Мне хочется сделать ему больно, ещё и ещё… Он решил все для меня, мотивируя только своей, как он выразился — ненормальную любовью. О том, что хочу я даже не спрашивал. Но не это меня задело. Больше ранило то, что, начиная наши полноценные отношения, он даже не подумал извиниться за ту всю боль, которую мне причинил. Сердце мне подсказывает — у нас все шло к этому, к этим ненормальным отношениям. Но, как Кай выразился, он не хочет ждать, когда я разберусь со своими чувствами, ему на них наплевать. Вместо короткого пути к моему сердцу, он выбрал длинный и тернистый, но ведущий в пропасть ненависти. Ну не козел ли?

Глава 14. Ближе

Глава 14.

Несколько месяцев назад.

Весь мир качается со стороны в сторону, или это я качаюсь? Не чувствую рук, а ноги в воде. Правая нога отдает жуткой болью, кровотечение конечно же никто не остановил. Из-за этого вода в тазике уже красная от моей крови. Холодно, мне так холодно. Они сняли с меня почти всю одежду, мотивируя тем, что зверям она не нужна. В одном нижнем белье, да ещё и водой облили.

Твари. Самые настоящие твари.

Губы не слушаются, все что могу ими делать это кричать и судорожно дышать. Они ведь не только со мной так делали, да? Сколько ещё подобных мне, или моему брату они здесь вот так подвешивали? Клетки и крюк, на который можно подвесить есть в каждом доме? От кандалов на руках и ногах остались следы, их заменили на веревки после первой моей встречи со стандартной пыткой охотников.

— Ну, как тебе? Нравится? — интересуется эта тварь, восседая на стуле и попивая виски прямо с горла бутылки.

Нравится, чёрт побери, как сильно нравится! Я плакала, ревела так, что все слёзы выплакала. Теперь осталась только ярость и злость, пограничное состояние, чувствую, скоро буду умолять что бы отпустили.

Интересно, а Тася умоляла? Когда он мучил ее перед мной, она только кричала. Как много из тех, кто побывал в этом подвале кричал и молил о помощи? Я утешаю себя тем, что они были настоящими оборотнями, возможно им не было так больно, как мне. Но ведь это не правда, боль она ведь одна, и вряд ли возможность обзавестись мехом и клыками делает тебя неуязвимым к боли.

— Ты будешь говорить, или нам ещё немного поиграть с тобой? — спрашивает Рад, не сводя с меня взгляда.

Молчу, просто потому что не могу нормально говорить, а умолять ещё не готова. Я только раз, всего лишь раз прошла через этот ад, а он уже заставляет снова? Не хочу, как же сильно я этого не хочу. Пытаюсь слезть с крюка, они заменили кандалы на веревки, после первой пытки. Охотники чуток перестарались с зарядом, и я отключилась от боли, но те несколько секунд перед ней были сущим адом. Мышцы во всем теле сокращались бесконтрольно, настолько сильно, что выгнули меня дугой и казалось, разрывали кожу.

— Артур, делай, — отдает приказ главный охотник.

Парень все время стоял слегка в углу, на представление которое из себя представляет моя пытка собралось не много охотников, но он смог затеряться. Подошел ко мне, поднял шнур от аккумулятора, смотрит на меня холодно и даже слегка виновато. Интересно, а сколько раз он вот так же Тасю пытал? Как часто она кричала и умоляла ее пощадить, а он продолжал, ради своего собственного удовольствия? Это ведь так похоже на охотников — заставлять оборотней страдать. Но все же, а где это связывание тогда? Где оно, и почему не работало с Артуром, а только с Тасей? Пускай она к нему и привязалась, но он то — нет, скорее уж стала рабой, благодаря этому, что в оборотней считается идеальной парой. Какая к чёрту пара, если вот такое происходит? Похоже эта штука не работает в любом случае.

— Просто скажи ему все, что знаешь. Хорошо? — говорит этот чёртов предатель, угрожая шнуром.

Мотаю головой, с меня хватит этой пытки, но ответить на вопросы Рада не могу и не хочу.

— Даша, ты же знаешь, как сильно это опасно для человека? Пускай мы и уменьшили напряжение, тебе все равно будет не сладко.

Рад говорит с улыбкой, такой гадкой что даже тошнит, или мне просто настолько плохо? Никогда не знаешь, когда жизнь покажется тебе невыносимой, но и на сто способен, только бы остаться в живых.

— Давай, — командует Рад снова, когда я не отвечаю.

Крик раздаётся сам по себе, я так испугалась, что закричала раньше, чем Артур его бросил. Слёзы затуманили взгляд, который устремлен только на кабель и никуда больше. Как они так могут? За что? За что мне все это?!

— Даша, я же говорил тебе, просто ответь на вопросы — и всё. Ты ведь одна из них — должна знать. Ну скажи мне, где он? Где проход? — он настойчив, как никогда.

Поднялся с кресла, подошел ко мне и ухватил за подбородок, заставляя смотреть на него. Он очень зол, настолько что даже моё тело на это реагирует, заставляя появится гусиной коже везде.