Вера для Сокола

Мы, конечно, ведём себя как настоящие влюблённые: трогаем друг друга под водой за разные места, хихикаем и целуемся то и дело.

Как влюблённые…

Хотя о любви пока никто и не говорит… А шутки про свадьбу — это просто юмор.

Вернувшись в коттедж, я вырубаюсь по щелчку пальцев, а пробуждаюсь вовсе не из-за того, что выспалась. Это снова Лёша постарался.

— Вера… — шепчет он. — Хочу тебя до одури.

Желание во мне вспыхивает за долю секунды. Так что остаток выходных мы изредка вылезаем из кровати, чтобы прогуляться и сходить до ресторана. Остальное время — наслаждаемся и изучаем друг друга, и к концу воскресенья внутри меня такое месиво из эмоций, что хочется плакать от их переизбытка.

***

Последние дни октября выдаются солнечными. Выхожу из универа и жмурюсь от белого яркого света. Поэтому не сразу замечаю парня, идущего мне навстречу.

— Илья? — с удивлением произношу. — Что ты тут делаешь?

И недели не прошло с нашего знакомства, но я отлично помню, что не говорила, где именно учусь и как меня найти. Да и не договаривались мы ни о чём таком.

— К тебе пришёл.

— Зачем? — говорю и понимаю, что вот это сейчас грубо выходит.

Но Илья не обижается, вроде, напротив, запрокидывает голову и смеётся.

— Хотел пригласить прогуляться, ты как? Посидим где-нибудь, кофе выпьем, поболтаем.

Мне снова хочется спросить «зачем?», но сдерживаюсь. Вместо этого интересуюсь.

— Как узнал, где я и до скольки учусь?

На лице Ильи покаянное выражение.

— Пришлось прибегнуть к помощи Ульяны Дмитриевны.

Мне это совсем не нравится.

— Понятно… мама сдала.

— Ну почему сразу сдала-то? Подсказала. Помогла.

Ух, я бы этих помощников.

Мне хочется сказать Илье, что он зря старается, но и грубить я не привыкла. Потом он не виноват, что сердце моё уже занято. Кто знает, чем бы всё закончилось, встреться мы при других обстоятельствах. Он в общем-то милый парень. Начитанный, образованный, интересный. Родителям вон, нравится.

Тьфу… Горько от таких мыслей.

— Ну ты как? Время есть?

Мы выходим на стоянку, и я ищу взглядом машину Лёши. Она на привычном месте, и её хозяин тоже. Стоит, сложив руки на груди, смотрит в мою сторону. Затем вскидывает ладонь и машет мне.

Сердце тут же ускоряется.

Я туда хочу. К нему. В объятья. В тесное пространство салона. Чтобы зажал меня между собой и пассажирским сиденьем. И целовал до умопомрачения.

Всё утро про это думала.

Но над ухом раздаётся.

— Вер?

— Прости, — легонько сжимаю предплечье Ильи. — Не могу.

— Понимаю, что как снег на голову. Но если сегодня занята, давай в другой раз.

— Да, я занята.

«Вообще занята, а не только сегодня», — вот что думаю, но вслух не говорю.

Да и Илья не идиот, замечает, куда смотрю.

Прищуривается, изучая Лёшу, но выражение его лица не меняется.

— Парень твой? — вдруг спрашивает прямо.

— Угу, — киваю и дёргая лямку рюкзака прощаюсь. — Ну, пока. Мне пора.

Не дожидаясь ответа или комментария в духе «а, Ульяна Дмитриевна об этом ничего не говорила», ухожу, очень надеясь, что эта пока что лишняя информация не дойдёт до моей матери. Или отца.

— Одногруппник? — спрашивает теперь уже Лёша, когда подхожу к нему.

— Нет, просто знакомый.

Он не углубляется в расспросы, распахивает дверцу, чтобы я села.

И уже внутри салона целует так, как я мечтала всё утро. Крепко, страстно, всепоглощающе.

Мы недолго гуляем в парке, потом идём в книжный, где я выбираю себе кое-что из классики и кое-что из сентиментальной современности.

— Романтика, да? — усмехается.

— Философия? — киваю на его выбор. — Вот бы уж никогда не подумала, что тебе нравятся подобные книги.

— А что бы подумала?

— Не знаю, — жму плечом. — Если честно, в самом начале нашего знакомства ты не был похож на человека, который в принципе читает. Прости.

— Всё нормально. Да я не так уж часто это делаю, то есть делал, — поправляет себя. — Сейчас времени побольше будет. О, стоп!

Лёша вдруг притормаживает, а потом тянет меня к одному из стеллажей.

— Что такое?

— Кажется, нашёл раздел, который нам обоим понравится.

Ой… мамочки…

Краснею, как рак, ещё и ступор нападает. Кажется, что все на нас смотрят. Хотя народа тут особо и нет, только консультант гуляет чуть поодаль. Но мне не хочется, чтобы он к нам подходил.

— Давай, говори цифру.

В руках у Лёши подарочное издание «Камасутры» с фотографиями на разворот.

— Да ну тебя.

— Цифру, Вера!

Хочу уйти, но Лёша подзадоривает. Сквозь зубы бормочу:

— Тридцать четыре.

Отвожу взгляд. Ну что за пошлость!

— Волшебная гора, — читает он. — Ничего сложного. Мне нравится, — наклоняется и шепчет. — Сегодня попробуем.

Нервно смеюсь и захлопываю книгу у него в руке, надеясь, что он положит её на место.

— Твоя скромность возбуждает ещё больше.

— Без комментариев, — быстро выныриваю в общий проход и семеню к кассам.

— Но мы над этим поработаем.

А вот от этих обещаний я вспыхиваю уже в другом направлении.

Поэтому, когда мы добираемся до его квартиры, Лёша без промедления приступает к тушению моего внутреннего пожара. Самой себе я кажусь ненасытной. Стоило начать, а я с ума схожу от нетерпения. Чем больше он мне даёт, тем больше мне хочется.

Скатываюсь с подушек и растягиваюсь на кровати под боком у Лёши. Пальцами он щекочет мою чувствительную кожу, а я делаю вид, что мне вдруг становится холодно и пытаюсь натянуть одеяло повыше.

Лёша не сопротивляется, укутывает меня, будто начинку в тесто.

— Есть хочешь, булочка?

— Нет.

На прогулке мы перекусили, так что я абсолютно сыта.

— Но если ты голоден, могу что-нибудь приготовить.

— У меня в холодильнике не такой уж богатый выбор, я обычно заказываю в доставке.

— Почему не обживаешься? — приподнимаю бровь. — Квартира словно не твоя.

— А она и не моя, — подтверждает. — Это бывшей одноклассницы. Пустили пожить, ей от бабушки досталась, да и Анька сейчас за границей большую часть года.

Лёша встаёт и уходит, что-то ещё добавляя по ходу, а я перевариваю новую информацию.