Вера в горниле Сомнений. Православие и русская литература в XVII-XX вв.

Поэтому Бессеменов искренне (и справедливо) оскорблён, когда его воспитанник Нил вначале умалчивает о своём намерении жениться на Поле, а затем уходит из дома, от тех, кто его воспитал и поставил на ноги. "А! Так разве… я-то, я — чужой ему?", — растерянно спрашивает он, не понимая происшедшего. В его понимание порядка входит и потребность в нормальных человеческих отношениях в семье.

Да, у него есть свои предрассудки: он хочет для детей прежде выгодного денежного брака, не настаивая, впрочем, на том деспотически. Вообще в старике не видно особенного корыстолюбия, его идеал, скорее, достаточная нормальная обеспеченность. Так он понимает земное счастье и исходя из этого пытается устроить благополучие детей, равно как и Нила, которому прочил прежде богатую невесту. Но всё же деньги для него не главное. Он живёт и иными понятиями. Так, он не хочет женитьбы сына Петра на квартирантке Елене не только потому, что она не особенно богата, а прежде всего из-за её неосновательности, непригодности (по его мнению) к семейной жизни, из-за её легконравия и чрезмерной склонности к развлечениям. И не сказать, что он вовсе не прав.

В итоге всех событий пьесы, принесших старикам много горя, Бессеменов ещё более утверждается в истине, что все нужно терпеть: "Ну… будем терпеть… ладно! Будем ждать… Всю жизнь терпели… ещё будем терпеть!" Это его последняя реплика в пьесе, утверждающая подлинно духовную ценность, с которою только и можно противостоять всем испытаниям. Только для автора в терпении — главный порок мещанства. Но будем благодарны ему за то, что он показал своих персонажей объективно, а оценивать их станем не по авторской подсказке.

Дети Бессеменовых, хотя они и вступают как будто в конфликт с родителями, тоже «ужи», мещане, рождённые ползать. Так их выводит автор.

Каков же Сокол?

Ко времени написания «Мещан» Горький уже освоил азбучные истины марксизма, к которому ощущал в себе склонность и поэтому сознавал: созидательною силою в общественной жизни деклассированный босяк, прежний его сокол, стать не может. Теория указывала, где должно искать подлинного героя: в пролетарской среде. Так появились в творчестве Горького соколы-рабочие. Один из самых ярких — и, без сомнения, пророческих — характеров в этом ряду стал Нил из пьесы "Мещане".

К этому персонажу должно приглядеться внимательнее. Нил возглашает свою любовь к жизни, говорит о ней красно и вдохновенно. Но он же живёт в ненависти — не только к "свиньям, дуракам и ворам", а и к человеку, который его воспитал. Нил живёт во вражде к тому укладу, в котором вырос. Впрочем, так и положено по теории жить пролетариату: именно в ненависти и вражде. Однако не в теории, а в жизни — это получается слишком отвратительно и губительно для человека. Учтем также, что того не забудем, что все обвинения Нила отражают не правду его оценок, а правду внутреннего состояния его души.

И этот человек намеревается изменить жизнь, все установленные порядки. Горький писал о Ниле: "человек спокойно уверенный в своей силе и в своём праве перестраивать жизнь и все её порядки по его, Нилову, разумению". А страшны подобные люди — прежде всего этой тупой уверенностью в собственном праве силой навязывать другим свои представления о жизни.

Но, быть может, они готовы дать людям подлинно здоровые и нравственные принципы бытия? Да разве можно основать что-либо доброе на ненависти, которая движет Нилом?

Святитель Тихон Задонский учил:

"Ненависть — злой плод злого семени дьявола.

Ненавистливый с дьяволом заодно.

Ненависть есть яд, умерщвляющий душу.

Ненависть есть человекоубийство".

Движимый ненавистью, Нил готов схватить за глотку любого ради новой жизни. Хороша же должна быть та новая жизнь… Впрочем, она и была осуществлена именно людьми, "взявшими всех за глотку". Но эту, именно эту систему ценностей утверждал Горький, создавая свою пьесу. Он показал, как может в жизни реальной проявить себя столкновение Сокол-Уж. Придёт некто со своими представлениями о жизни и, не спрашиваясь, возьмёт за глотку. Горький ненавидит и отрицает то же, что и Нил. Этот персонаж — просто символизация стремлений самого автора. Горькому, видно, очень по душе была песня "Отречёмся от старого мира…"

Нил берёт своего рода монополию на право именоваться тружеником. И возглашает гордо: "Хозяин тот, кто трудится…" То, что зажиточность Бессеменовых также обеспечена их трудом (старик — старшина малярного цеха), он не может признать: иначе он не будет иметь права объявить себя единственным хозяином жизни и со спокойной совестью взять кого потребуется за горло.

Как и положено сугубому материалисту, Нил всё оценивает только на деньги. Когда Бессеменов напоминает, что он воспитал Нила, тот, не сомневаясь в своей правоте, возражает: "Я отработал всё, что съел". Как будто одной едой ограничивалась забота о Ниле в течение семнадцати лет, что он жил у Бессеменовых. Бессеменов в этом столкновении на голову выше Нила: он хочет отношений человеческих, Нил всё сводит к процессу купли-продажи. Да, вероятно, можно вычислить, сколько было потрачено на прокорм этого молодого человека, но одними ли материальными затратами можно измерить все заботы о нём?

Другой эпизод. Когда выясняется, что Нил хочет жениться на Поле, Бессеменов чувствует себя глубоко обиженным: почему «исподтишка», не по-человечески, почему скрывал? Нил искренно не понимает: "Да какая обида? В чём обида?" На естественное ожидание простых человеческих отношений, открытости Нил отвечает откровенным хамством: "Ведь не ожидали же вы, что я на вас женюсь?"

Ему нравится не отвечать, а самому обвиняюще вопрошать, так что Бессеменов не выдерживает:

"Ты что тут — собак травишь? а?"

Именно травит — и находит в том удовольствие.

Нил не одинок. Его приятели-единомышленники дополняют ту систему жизнепонимания, которую он намеревается утвердить, беря несогласных за горло. Вот студент Шишкин, о котором сообщается, что он ненавидит антисемитов и отрицает брак. Вероятно, первое должно подкрепить справедливость второго. Вот Елена, заявляющая Бессеменовым, что намерена жить в блуде с их сыном и тем спасти его от ржавчины мещанства. Вот Тетерев, взявший на себя роль обличителя мещанства и вносящий в отношения между людьми грубость и хамство.

Перед нами парадокс: когда старики говорят о необходимости заведённого порядка, это воспринимается как гнетущая деспотия, но когда молодые «прогрессисты» устанавливают своими поступками собственные убогие принципы отношений между людьми, это воспринимается как стремление к свободе, к свету. Разгадка этого проста: ущербность всегда агрессивна и всегда прикрывается, как щитом, возглашением высоких слов и набором искусной демагогии.

Старик Бессеменов очень верно чувствует главную беду, которую несут с собой новые нравы: усугубляется разобщённость людей, и самых близких. Люди обособляются — и Нил насаждением своих правил содействует тому. Характерно, что он и его невеста Поля не только от Бессеменова, но и от Перчихина, отца её, укрыли своё намерение. И не потому, что хотели нарочно утаить, а просто не сочли нужным сообщить.

Человек уединяется… Это было болью Достоевского, это стало определяющей темой в творчестве Чехова. Горький, кажется, не печалится ни о чём. Он противопоставляет рассудочную разобщённость «мещанскому» укладу приземлённых «ужей». Впрочем, соколы и буревестники всегда индивидуалисты, всегда отобщены от мира.

Причина этого — истощение любви между людьми, так явственно ощущаемое в атмосфере их жизни. На отцах в этом есть своя вина, но на детях — сугубая. И подлинную боль любви мы видим опять-таки у одних стариков, молодые слишком замкнуты в себе. Нил со своей любовью к Поле просто слащаво сентиментален. Горький как будто вообще не умел изображать свободную и чистую любовь. Такие, как его Нил, подлинно любить не способны. Отсутствие любви определено в отображённой жизни безбожием принципов, которые несут в себе люди, подобные Нилу.