Вербное воскресенье

Все. С этим покончено. Покончено для всех нас.

Часто на похоронах люди сожалеют о своих действиях — не нужно было говорить усопшему того, делать сего. Здесь другой случай. В этой церкви нет места сожалениям.

Почему? Мы всегда относились к Лавине с любовью и уважением. Почему мы это делали? Особый талант Лавины состоял в том, что ее поведение не оставляло нам иного выхода, кроме как относиться к ней с любовью и уважением. Это ее величайший прощальный подарок: урок, как относиться к другим, чтобы единственным возможным ответом для них оставались любовь и уважение.

Среди нас есть человек, которому не нужны уроки Лавины. Это ее духовный брат-близнец, который любил ее сильнее, чем мог осознать. Это Олли Моррис Лайон.

Между прочим, Олли и Лавина были крестьянами.

Они добились успеха и счастья в уродливом промышленном городе Скенектади в штате Нью-Йорк — там я с ними познакомился. Тогда они были ненамного старше Мэри и Филиппа, представляете? Потом они жили в Нью-Йорке, наслаждались жизнью, как все дети джазового века. Молодцы! Но в душе они оставались фермерами. Фермер Олли и его жена.

Теперь жена фермера умерла. Я рад, что они вернулись сюда до ее кончины.

Жена умерла первой.

Такое случается, и часто, — но всегда кажется нарушением естественного порядка вещей. Разве все мы, включая детей, не были уверены в том, что Лавина всех нас переживет? Она была такой здоровой, такой энергичной, такой красивой, такой сильной. Она должна плакать на наших похоронах, а не наоборот.

Может, она еще придет. Она постарается. Поговорит с Богом об этом, я уверен. Если в раю кому и сделают поблажку, то это будет Лавина.

Я сказал, что она была сильной. Мы все так говорим. Приближается двухсотлетие независимости нашей страны, и мы можем сказать, что своей кажущейся силой Лавина напоминала женщину из легендарных американских поселенцев. Теперь мы знаем, что она лишь притворялась сильной — никто из нас не способен на большее. Можно, конечно, всю жизнь притворяться сильным, что и делала Лавина, и тогда на тебя будут полагаться люди. Они могут позволить себе иногда вести себя по-детски.

Молодец, дорогая Лавина. И ты помни, Лавина, как ты позволяла себе быть маленькой девочкой.

Она росла в Пальмире, штат Иллинойс, и была младшим ребенком в семье. Ее приучили оставлять на кухне записку, если после школы она пошла к кому-то в гости. В один прекрасный день на кухне оказалась записка:

«Я ушла куда захотела».

Мы любили тебя. Мы любим тебя. Мы всегда будем любить тебя. Мы еще встретимся.

Я хочу признаться: из всех американских поэм сильнее других меня трогают те, что говорят просто и открыто о причудливых формах, в которые выливается невероятное безразличие Америки. Именно поэтому я считаю «Антологию Спун-ривер» Эдгара Ли Мастерса отличной книгой.

У меня варварский вкус, признаю. Поскольку мне нечего терять, добавлю, что мне доставляет удовольствие и пронзительная невинность многих поэм, которые в последнее время кладут на музыку в стиле кантри.

Вчитайтесь, к примеру, в слова песни «Выпуск 57-го», популярной несколько лет назад:

Томми стал механиком, Нэнси — секретарь, Харви продает цемент, А Мэгги держит бар, Джерри водит самосвал, Шарлотта — мужиков. Дон решил, что жизнь — провал, И просто тихо пьет. Закончив школу в пятьдесят седьмом, Надеялись весь мир мы изменить Своим трудом, своим умом; Что мы добро в мир принесем, И, может быть, мы мир спасем, Закончив школу в пятьдесят седьмом. Уолтер — страховой агент, Рэнди — прокурор, Мэри — безработная, Чарли метет двор, Бен сошел с ума в весну, Колин хлеб печет, Джо у Марка увел жену, А Марк свел с жизнью счет. Закончив школу в пятьдесят седьмом, Лишь отзвенел звонок, Мы все пошли своим путем. Вкус жизни узнаешь потом, Когда перешагнешь порог, Закончив школу в пятьдесят седьмом. Эллен учит химии, Фрэнк теперь банкир, Майк рабочий на заводе, Обижен на весь мир. Пегги служит Богу, На ней церковный хор. Колин лесорубом стал, В руках его топор. Закончив школу в пятьдесят седьмом, Надеялись весь мир мы изменить Своим трудом, своим умом; Что мы добро в мир принесем, И, может быть, мы мир спасем, Закончив школу в пятьдесят седьмом. У Джона много денег, У Мардж одни счета, А Мэвис где теперь живет, Загадка еще та. Род женат на Линде Я женат на Фей, Стал историей наш класс, Где учились мы. Закончив школу в пятьдесят седьмом, Лишь отзвенел звонок, Мы все пошли своим путем. Вкус жизни узнаешь потом, Когда перешагнешь порог, Закончив школу в пятьдесят седьмом, Закончив школу в пятьдесят седьмом.

Авторы песни — Дон и Гарольд Риды, единственные настоящие братья в кантри-квартете «Братья Статлер». Настоящих Статлеров в группе нет вообще. Квартет назван в честь фирмы — производителя бумажных полотенец.

Мы с моей женой Джилл настолько любим «Братьев Статлер», что в апреле 1980-го отправились в Международный центр съездов Ниагара-Фоллс, чтобы послушать их концерт и пожать им руки. Мы даже сфотографировались с ними.

А еще они объявили со сцены, что считают честью для себя появление на их концерте «знаменитого писателя Курта Воннегута и его жены Джилл Кременц, знаменитого фотографа». Несмотря на то что никто в зале, я уверен, не слышал раньше наших имен, мы сорвали аплодисменты, хотя не вставали с мест и не махали руками.