Верхний Волчок I

Парень доел персик.

– Почему ты здесь? Ты живешь в этом доме?

– Да, получается, что так.

– Говорят, те, кто увидел Филина, больше никогда не увидят белый свет...

– Я ещё хочу его увидеть. Не переживай, всё…

Мои слова оборвал стук засовов, в дверь вошла горничная с одеждой в одной руке и обувью в другой.

– Спасибо! Мы как раз тебя ждали!

Девушка отступила на шаг, я рассмеялась.

– Не бойся, я тебя не трону.

Девушка поспешила уйти, дверь снова закрылась.

– Диана, подойди ко мне?

Я послушалась.

– Когда прошлый раз я хотел поцеловать тебя, ты сказала, что ещё рано. Поцелуй меня сейчас?

Я опустила глаза.

– Я знаю, что меня всё равно убьют, прошу тебя, это моё последнее желание…

Не веря, что мне удастся его вытащить, я сделала то, о чём он просил. Он целовал и плакал, всхлипы становились громче и громче, а потом он оттолкнул меня и уткнулся лицом в кровать.

Чувствовала ли я, что предала Дилана? – нет.

Крайние эмоции были некстати сейчас, пора выходить, и даже при таком раскладе придётся возвращаться по темноте.

– Захар, нам пора ехать, оденься. – попросила я.

Через десять минут нас уже заковывали в цепи: меня посадили на ошейник, Захару навесили кандалы на ноги, те самые, в которых он провёл последние несколько месяцев.

Вёз нас списанный военный УАЗик с рамой вместо крыши. Грунтовая дорога была вполне приемлема для поездок. Водитель знал, где находится старый домик бабушки Полины, все охотники это знали, потому что ездили туда забирать тела своих.

Ехать пришлось около трёх часов, меня довольно сильно укачало, я сглатывала слюну, сдерживала рвотные порывы. Живот болел так, что мне хотелось согнуться калачиком и лечь.

Когда, наконец, приехали, меня всё-таки вырвало. Охранники стояли и смотрели.

– Что пялитесь, у вас есть салфетки и вода? – мне подали и то и другое. Удивительно. – Спасибо. Укачало.

Мы все вчетвером двинулись в лес, очень медленно, потому что Захар шёл с трудом и немного опирался на моё плечо. А вот мне было не на кого опереться.

Уже в сумерках я нашла живицу, наполнила ею все карманы и объявила, что мы можем возвращаться.

Почему я решила его вылечить, а не помочь ему умереть? Что было бы, откажись я достать эту чудо-траву? Увы, я знала чёткий ответ: тогда бы я не смогла выносить своего ребёнка.

Во время обратной дороги я жевала черенок живицы и всем своим существом верила, что он спасёт моего малыша.

Когда мы вернулись, Захар отправился в мою комнату. В тот день от моего решения зависела жизнь Филина, поэтому мои приказы исполняли.

Мне сразу же сняли ошейник. Я отправилась на кухню, получила в распоряжение всё необходимое, вскипятила воду и залила ею траву, теперь нужно было дать настояться.

На пороге появился сам Филин, его мешки под глазами при новом освещении, казалось, стали ещё больше.

– Ты вовремя, дядя. Ещё пять минут – и можешь пить.

– Что это за трава?

– Живица. Эффект ощутишь почти сразу, или когда проснёшься с утра, с неё очень хорошо спится.

– Не считай себя самой умной. Ты выпьешь её первая.

Мне только того и было нужно.

– Ладно. Я заварила много, хватит и тебе, и мне.

Время подошло. Маленькими глотками я осушила всю кружку. Оставалось только ждать, что трава подействует.

Старик пару минут выжидал, затем сам схватил чайник и плеснул себе отвара. Пока он пил, я налила ещё одну кружку, для Захара. Оставшуюся травку пришлось оставить на кухне, я пожалела, что пожадничала и набрала слишком много.

– До завтра, дядя, теперь для тебя начнётся новая жизнь, совсем новая, с завтрашнего дня всё изменится.

– Что я выпил, ведьма? – он рассвирепел, подумав, что я отравила его.

– Отвар живицы. Я его заговорила. – блефовала я. – Я вернула тебе жизнь, и теперь ты в неоплатном долгу передо мной. – очень глупо было ожидать, что старик поверит в мои фантазии, но я была до наглости смелой.

Я вышла, не дожидаясь ответа. До комнаты меня провожал двухметровый охранник, а в комнате на столе стоял ужин. Захар был по-прежнему закован в кандалы.

– Охранник! Сними с него железо! Почему он ещё в кандалах? – закричала я.

Это был мой последний приказ, который охранник, нехотя, выполнил.

И вот мы остались наедине. Первый делом я протянула Захару кружку.

– Это та травка?

– Да. Она вылечит тебя.

– Мы ездили из-за меня?

«Глупый. И из-за меня, и из-за моего гадкого дядьки, и только в последнюю очередь из-за тебя» – про себя ответила я, а вслух произнесла:

– Не только.

Он выпил, доковылял до столика с едой, запихнул в себя пару кусков мяса, со стоном прожевал и лёг в постель.

Странно, что никто не был против того, чтобы он остался. Без сомнения, это был один из ходов в грязной игре, которую вёл Филин. И я по-прежнему чувствовала себя пешкой.

В комнате не было других кроватей и, конечно же, на ней без труда можно было уместиться вдвоём. Наверное, живица оказала на Захара такое же влияние, как на меня в мою первую брачную ночь. Он потянулся ко мне, словно в сладком забытьи, но по его дыханию я понимала, что он не спит.

– Что ты делаешь? – прошептала я, начиная возмущаться.

– Я хочу тебя… пожалуйста, не отталкивай…

Я повернулась к нему, чтобы убрать от себя его руки.

– Да что с тобой! Между нами ничего, кроме дружбы, быть не может!

Он как будто не слышал и продолжал приставать ко мне. Не выдержав, я хлестнула рукой по его щеке. Этого было более чем достаточно, он убрался на другой конец кровати и сел. Его психика была расшатана настолько, что он снова начал рыдать. Бедный мальчик. Да, он был старше меня года на 3-4, но его всю жизнь толком никто не воспитывал и не любил, в некоторых областях жизни он был ещё совсем ребёнком.