Верховный Главнокомандующий
Шрифт:
Был у меня кой-какой «планчик» — возникший в голове, совершенно экспромтом… Заманчиво, заманчиво… Очень заманчиво, чёрт побери! Ладно, познакомимся со Свечиным, а там видно будет.
Привели оседланных уже лошадей. Мне подвели какого-то здоровенного «бугая», испуганно и гневно косящего огромным, лиловым глазом:
— Трофейный тракен [166] , Ваше Величество!
«Трофей» всхрапнул и попытался укусить меня за плечо. Как-то так автоматически получилось — но я его ударил кулаком в морду, со всего маху:
166
Тракененская
— Не балуй, Кайзер!
Тот, присмирел и обиженно отвернулся…
Кругом рассмеялись от этого происшествия:
— Не любит ваш дядя Вильгельм царского «обхождения»!
Впрочем, мне принесли немного переспелых яблок с соседнего сада, пару сочных морковок и капустную кочерыжку и, мы с моим «дядюшкой», вскоре подружились — не разлей вода.
На лошадях в «той» жизни, ездить не приходилось ни разу! Однако, положись на Господа Бога и «мышечную» память Реципиента, шепча про себя: «Я абсолютно спокоен…», — расслабив себя методами аутотренинга, я запрыгнул в седло, и…
И, получилось!
Не проехали и пары вёрст, как спереди на гребне высоты, показалось несколько всадников. Покрасовались в виду нас и, тотчас скрылись — никто не успел даже бинокль поднять, что рассмотреть кто они.
Мои спутники разволновались… Спиридовича, просто трясло от страха — не за свою конечно, за мою жизнь:
— Не стоит ехать дальше, Ваше величество а вдруг, это немцы?
— Они ж, ускакали — освободили нам путь! — привожу на мой взгляд, самый убедительный аргумент.
— Они могли спешиться и притаиться в кустах…
— Господин есаул? — призываю на помощь моего самого главного эксперта по кавалерии, — кто, это мог быть?
— Да, вроде наши станичники…, — горячил коня Мисустов, — разрешите выяснить?
— Конечно!
Есаул взял с разрешения полковника Ногаева, шестерых его конных разведчиков со старомодными кирасирскими палашами и резвым галопом поскакал вперёд. Однако, ни догнать таинственных всадников, ни узнать кто это такие, в этот раз не довелось.
Потихоньку двинулись вперёд за «головным дозором» и ещё пару раз встречали неизвестно чьи разъезды — нет-нет, да появляющиеся среди деревьев спереди, сбоку или позади…
— Всё же — казаки, — в конце концов резюмировал Мисустов, — никто другой!
Полковник Нагаев по дороге обвыкся общаться с Императором, осмелел и по-стариковски разбурчался на вышестоящее начальство:
— Штаб дивизии полностью дезориентирован, кому мы подчиняемся! Генерал Тюлин, которому дивизия подчинялась вот только недавно, переподчинил нас XXXIV корпусу генерала Вебеля — с самыми общими сведениями, где находится его штаб. Потом выяснилось, что мы подчиняемся V Армейскому корпусу генерала Балуева — который, заняв эгоистическую позицию, приказал дивизии встать «боком» вдоль Вилии, хотя это — самое нелепое положение! А между тем удар немцев по левому берегу этой реки, уже «на излете», а по нашему — правому берегу только «нависает»… В то же время, приказы в дивизию приходят и, от начальника 10-ой армии Радкевича и из штаба генерала Олохова — начальника армейской группы, в которую входят V Армейский и Гвардейский корпуса…
— «На одного раба — три прораба», — задумавшись под стариковскую болтовню, промолвил я, — наша армия сильна бардаком…
— Извините, Ваше Величество?
— Да так, ничего… Мысли вслух.
Объезжаем полки 2-ой Финляндской дивизии.
Командира 8-го
Финляндского полка — подполковника Забелина, мы застали в глубокой депрессии: только что одна из его рот, во время атаки побросала винтовки и целиком сдалась в плен немцам.— Не этих скотов жалко, Ваше Величество, — со слезами на глазах жаловался тот, — а винтовки! Лежат теперь на ничейной полосе и никак не достать…
— А Вы пообещайте денежную награду за каждую и, нижние чины, их за ночь все вытаскают, — посоветовал ему.
— Если, не последуют примеру своих товарищей…
— Отнюдь! Немцы им за винтовки платить не станут. А если и, перебежит какой, так — чем раньше от «балласта» избавитесь, тем для Вас же лучше, господин подполковник! Ночью, в отличии от дневного времени — он других не успеет «заразить». Главное, следите — чтоб без собственных винтовок за «призовыми» ползли…
Интересно, а за каким хреном он атаковал?
— Дико извиняюсь, конечно… А за каким таким членом, Вы атаковали, подполковник? — вопросительно поглядываю на Нагаева.
— По приказу начальства…, — Забелин тоже смотрит на Нагаева.
Ах, да! Этот «полкан» у них в дивизии — оперативный ум!
Тот смутился и «переадресовал», прикрыв свою собственную задницу задницей вышестоящего начальства:
— Из корпуса телефонограмма пришла — взять село Гени…
— На хрена, спрашивается?
— Не могу знать! — Нагаев, недоумённо пожал плечами, — начальство всегда так — если немцы взяли какое село, требует атаковать и отбить тотчас… В Галиции где мы до этого воевали, тоже так было.
— А какая реакция на то, если вам не удалось «отбить»?
— Да, фактически никакой.
Понятно… Это ж, сколько народу зазря угробили?!
Пред въездом в расположение 6-го Финляндского полка — в деревню Шавлишки, недалеко слева от нас, неожиданно разорвалась «очередь» из четырёх шрапнелей. Среагировать успели трое: мгновенно спешившись, Спиридович схватил под уздцы моего Кайзера — намереваясь стащить меня с лошади, чтоб уберечь от осколков… Мисустов же, поднял своего коня на дыбы — чтоб своим и его корпусом заслонить от них же… Не уверен, чтоб помогло — рвани следующая «очередь» ближе.
Один же из сопровождающих нас разведчиков, тут же соскочил с лошади и убежал в лес. Это вызвало взрыв хохота, оставшиеся кричали ему в след — чтоб скинул сапоги — без них, мол, бежать ему было бы легче.
— Не пойму, что с ним? — извинялся за подчинённого Нагаев, — раньше это был отличный солдат… После последних неудач, все стали какими то нервными — не узнаю своих людей!
На этом, обстрел прекратился.
На окраине деревни Шавлишки, нас заставили сойти с лошадей и только потом по одному провели в крестьянскую избу, где находился штаб 6-го Финляндского полка — моя конечная цель. Меня провели первого… Сопровождающий унтер-офицер, которому не было сообщено кто я, сказал в полусумрак неосвещённой искусственно избы:
— К Вам из штаба, Ваше Благородие!
Получил ответ из темноты: «Хорошо!», — и исчез за следующим.
В избе, кроме одного прапорщика, нескольких унтеров и нижних чинов — занимавшихся всяк своим делом, стоял у окна одетый идеально по всей форме полковник лет тридцати пяти и, смотрел в бинокль. Оглянувшись на меня и не признав за знакомого, он поздоровался и снова взялся за прерванное моим появлением занятие… Типа: «Если надо что — говори, а я видишь — дело занят!»
Чуть освоившись в обстановке, я тут же «присоседился» к нему со своим морским биноклем, оставшимся на память от адмирала Нилина…