Верховный Главнокомандующий
Шрифт:
— «Двести пятьдесят тысяч»…?
Как-то в голове не укладывается такая сумма за какую то причёску — за месяц! Я ожидал результат гораздо скромнее.
— Да, не… Не извольте сомневаться, государь! Мой жидовчик — мужчина сурьёзный.
— Ну, Бог ему в помощь!
— Говорит, надо в Паридж да Ландон ехать — пока «железо горячо»! Там он, десятикратно бабло поднимет…, — местные, до удивления быстро усваивают мои жаргонизмы, — просит вашего разрешения и благословления…
— Моё «благословление» — хоть счас, а вот разрешения подождать надо. Сегодня же поручу дать на Кузнечный
— …Извиняюсь, Государь?
— Ну, дали дипломатический статус и с первой же оказией отправили в Париж, затем в Лондон и далее… Пусть сидит в Петрограде и ждёт.
— Аааа…, — одобрительно качает головой, — так, заведомо быстрее будет.
Вообще то, вернувшись в Ставку я сперва неприятно поразился… Связь в этот временной промежуток работала очень медленно, люди соображали тоже — не слишком быстро по «нормативам» 21 века. Поэтому, только сейчас пошла обратная «реакция» на изменение привычек и характера Императора.
К примеру, меня завалили письмами родственники и родственницы — особливо, «опальных» великих князей!
В первый же вечер, как вернулся, я сидел полузакрыв глаза, извиняюсь — без штанов на кресле в своём купе-кабинете и наслаждался… От постоянного ношения обуви, в которой бывало, даже спал — в течении недели с лишним, у меня сильно опухли и болели ступни ног. Теперь, я их опустил в медный таз — куда камердинер Трупп постоянно подливал горячую воду, а доктор Фёдоров подсыпал какие-то снадобье и «тащился» как мокрый дождевой червяк по негашёной извести.
Находящийся здесь же мой личный секретарь Крупин, брал письма по одному и читал «обратный адрес»:
— Великая Княгиня такая-то — супруга (мать, тётя или сестра) Великого Князя такого-то…
— Фтопку…, — неизменно, отвечал страдострастным шёпотом я.
Впрочем, некоторые письма я велел мне зачитывать… Обычно полстраницы или даже пару строчек хватало, и:
— ФТОПКУ!!!
Письма от всех холявщиков — которых, я лишил холявной кормёжки. От Российской Академии Наук, до Больших, Малых и Средних балетных и опёрных театров:
— Академик такой-то, почётный член Российской Академии Наук… От почётного члена Императорского Русского Географического Общества, личного друга Семёнова Тянь-Шаньского… От балерины такой то…
— Фтопку… Фтопку… Фтопку…
С час, наверное, продолжалось это действие… Наконец, он ушёл.
— Нашёл я группу студентов-микробиологов, Ваше Величество! — порадовал меня лейб-медик Фёдоров.
— Вот, как?! Алексей Егорович, — обратился я к камердинеру, — выйди пожалуйста, прогуляйся по перрону!
Хотя, по «послезнанию», Трупп был настолько предан Императорской Семье, что добровольно согласился стать трупом в буквальном смысле этого слова вместе с ними, но всё же — бережённого Бог бережёт!
Оставшись наедине:
— Очень хорошо, Сергей Петрович! Очень хорошо… Много народу в «группе»?
— Да нет, пока немного… Всего пять человек. Троих я послал в Ташкент — искать плесень на тамошних дынях, а двоих в Астрахань — для устройства лаборатории.
— Почему именно в
Астрахани?— Как в самом южном месте на Волге, где могут расти эти самые дыни…
Умный и предусмотрительный человек, что тут скажешь! Вспомнилось, вот… Кажется, на Каспии есть один небольшой остров с удобной, глубокой гаванью. Может, как первые обнадёживающие результаты будут, там расположить лабораторию, а затем — завод по выпуску пенициллина? Что-то вроде сталинской «шарашки» или позднесоветского «почтового ящика». Ладно, дальше будем посмотреть…
— Моего финансирования хватает, Сергей Петрович?
— Пока хватает, Ваше Величество. Однако весной, возможно придётся арендовать земельный участок в Астрахани, нанимать сельскохозяйственных работников…
— Понятно… Вы, если что — не стесняйтесь!
Изрядно помявшись, Фёдоров спросил:
— Ваше Императорское Величество…
— Да, Сергей Петрович? — насторожился.
— Есть возможность изрядно сократить ваши траты — если привлечь к делу финансирования проекта, частных лиц…
Вот жук, а?!
Вообще, Фёдоров мне очень сильно напоминает профессора Преображенского — из «Собачьего сердца», кокаиниста Булгакова… Не внешне, а чисто по характеру. Такой же приспособленец: хорошо жил при царе, неплохо устроится при коммунистах — при этом, всех ругает при собутыльниках на кухне!
Как, не так давно узнал — мой лейб-медик, был очень чрезвычайно близок к буржуазной среде. Он, женат на московской купчихе и лично знаком с Гучковым, Рябушинским, Второвым и некоторыми другими крупнейшими промышленниками России.
Я, задумчиво и очень старательно, скрутил из пальцев огромную дулю и поднёс её к самому носу своего лейб-медика:
— ФИГВАМ!!!
— Извините, Ваше… Что?
— «Фигвам» — это, индейская хижина такая. «Привлечёте», только тогда — когда я все «сливки» съем! И только, по моему свистку!
Полюбовавшись на ошарашенный вид «профессора Преображенского», я мгновенно «переформатировал» кукиш в кулак. Сделав вид, что что-то сжал в кулаке, я это «что-то» хорошенько помял, выжал «как лимон» и, с брезгливостью выбросил:
— Настоятельно не рекомендую Вам, Сергей Петрович, играть в какие-то — в свои или ещё чьи-то, игры за моей спиной… Чисто по-дружески: НЕ РЕКОМЕНДУЮ!!!
Надеюсь, он правильно меня поймёт… Теперь, когда я стал по сути — «национальным героем», я не очень то в нём нуждаюсь. «Профессоров» в России пусть не столько — сколько хотелось, но всё же хватает. По-юношески амбициозных «студентов-микробиологов», желающих стать профессорами — ещё больше… А вот Царь — финансирующий и крышующий «амбициозный» проект — всего один!
Судя по выражению лица, лейб-медик Фёдоров всё понял совершенно правильно.
Однако, не только писали — но и, приезжали… Каждое утро, Мордвинов предоставлял мне огромаднейший список лиц, ищущих аудиенции у Императора. В графе «цель визита» чаще всего стоял прочерк и, в конце концов рассвирепев, я приказал:
— Экономьте казённую бумагу, господин Генеральный Секретарь! Лиц, не могущих внятно объяснить цель визита, в список не вносить — не смотря на личность!