Верховный Главнокомандующий

— Я хочу, чтоб ты посмотрел на Небо…

Распутин-Новых, как сомнамбула задрал бороду ввысь.

— Ты слишком возомнил о себе, впав в грех гордыни. Я хочу, чтоб ты осознал — где ты и где Благодать Небесная… Когда ты осознаешь своё полное ничтожество, старец Григорий, тебе станет больно.

В этом месте, я пнул Распутина по яйцам. Не особо сильно: чтоб «осознание» появилось — а «мужская сила» не исчезла. В стране, большие потери мужского населения — пусть осеменяет всех подряд, мне не жалко! Хорошие, здоровые крестьянские гены… Да и, пригодиться могут в дальнейшем, некоторые его способности. Кто знает, как жизнь после моего вмешательства повернёт.

Старец присел и, схватившись за причиндалы, зашипел от боли. В уголках его глаз появились слезинки.

— Я хочу, что ты заплакал, старец Григорий!.. Ты плачешь?

Целый поток слёз, как плотину прорвало:

— Я плачу, Господи…

— Ты осознал своё полное ничтожество, старец Григорий?

— Осознал! Спасибо за науку, Господи!

По своему богатому «опыту» я знал, когда примерно «отпустит», поэтому чуть промедлив, я велел:

— Я хочу, чтоб твоя боль прошла… Тебе не больно, Григорий?

— Нет, не больно, — распрямившись, радостно сообщил тот, — хвала тебе, Всевышний!

Остался последний штрих:

— Я хочу, чтоб ты закрыл глаза, старец Григорий, — кладу ему ладонь на лоб, — ты чувствуешь тепло?

— Да, чувствую…

— Это моё — божье вразумление входит в тебя, — слегка давлю, — ты чувствуешь его тяжесть?

— Да, Господи…, — шепчет благоговейно.

— Я хочу, чтоб ты расслабился — сейчас ты упадёшь. Ты чувствуешь, как сила вразумления божьего, тебя тянет вниз и назад?

— Чувствую…

— Падай!

ВСЁ!!! Пациент в кресле, готовый к внушению.

— Я хочу знать о том, что тебя беспокоит, старец Григорий. С чем ты пришёл к своему царю?

— Слишком много мертвых, раненых, вдов, слишком много разорения, слишком много слез… Подумай о всех несчастных, которые более не вернутся и, скажи себе, что каждый из них оставляет за собой пять, шесть, десять человек, которые плачут… А те, которые возвращаются с войны, в таком состоянии… Искалеченные, однорукие, слепые… В течение более двадцати лет, на русской земле будут пожинать только горе.

Надо же… Все люди одинаковы и, этот туда ж: чуть что — сразу о глобальном! А то, что в собственном подъезде насцанно, почему-то не замечают.

— А меня беспокоит, что погряз ты в блуде и гордыне, старец Григорий. Блудниц в их похоти ублажаешь, царей и цариц поучаешь… Ты кем себя возомнил, пёс смердючий?

— …Царь с царицской слабы, они погубят себя, Расею и православный люд.

— Гордыня — самый тяжкий грех, порождающий все другие грехи. Думая, что спасаешь — ты действуешь по навету Лукавого, разрушая и губя — свою собственную бессмертную душу, в первую очередь. Царь ждёт от тебя подставленного плеча под тяжёлую ношу, а ты советуешь — куда и с кем ему идти. Грех это! Правильно ли ты понял Господа — которого почитаешь, старец Григорий?

— Я всё правильно понял, о, Господи!

— Я хочу, чтоб ты вернулся к Царице и убедил её как можно быстрее выполнить царскую волю. Ты меня понял, старец Григорий?

— Да, понял… Я вернусь и расскажу Маме про Божью волю.

* * *

Ну, кажись дело сделано: очи Распутина горели фанатичным огнём. Этот человек умеет добиваться того, что считает нужным — за это его и, убили. Сейчас, моё, его и особенно желание «общества» совпадают, поэтому сломить — уже мной подломленную волю Аликс, ему не составит особого труда.

Чувство, как будто Тунгусский метеорит — готовый в любой момент взорваться, упал с моих плеч!

Что ещё?

Мне стало любопытно: Распутин яшкается с Анной Вырубовой, а та — лучшая подруга моей Гемофилии. Интересно, интересно… Любопытство, конечно, не порок — а всего лишь свинство… А не заглянуть ли мне (одним глазком), в «семейный шкаф» императорской четы? В конце концов, знание тонкостей личных отношений Реципиента с его благоверной, мне могут пригодиться. Вдруг, придётся… Не дай Бог, конечно! Но, всё же, а?!

Что спросить?…Вот, я как-то позавидовал их взаимной любви, причём — с первого взгляда, которая была до самой «гробовой доски», между Ники и Аликс. Это на самом деле так, или это такая красивая легенда историков?

Кто об этом может лучше знать, как ни лучшая подруга?!

— Я хочу, старец Григорий, знать — что тебе рассказывала Анна Вырубова… Любит ли Мама Папу?

Должен напомнить, что Распутин-Новых — неграмотный, необразованный мужик, еле-еле умеющий писать и читать. Говорит он тоже, до того коряво, что… Даже, дословно пересказывать его не получается. Однако, тут он заговорил — своим голосом разумеется, но — «не так»! При дальнейшем разговоре на эту тему, было такое ощущение, что перед мной сидит и беседует не Григорий Распутин, а образованный и воспитанный…

Бородатый женщина-трансвестит! Ну, где-то так — хотя я не вполне уверен, что правильно передаю свои впечатления.

Однако, что «она» мне рассказала:

— …В самом начале их знакомства, Мама не любила Папу. Она его боялась и даже ненавидела.

Ох, ну ни хрена себе заявки!

— Почему?!

— Когда, Гневная прозвала Аликс «гессенской мухой», та подумала: «Хорошо! Буду мухой — буду кусать. Буду не любить его, а мучить». Она приехала в Россию со злобой. Потом, Мама увидела солнечные лучи — это лучи от Бога и внушила себе, что его надо любить, что это тоже от Бога. После свадьбы же, почувствовала к нему жалость, после рождения детей — мягкость и теплоту…

Вот те, на! Ну, дурдом… Всё же интересно:

— Александра Фёдоровна, никогда не любила мужчин?

— У Аликс была детская влюблённость к Гене [181] …

Детский сад — штаны на лямках!

— Я спрашиваю про настоящую — «взрослую» любовь.

— Мама, такая же женщина — как и все, начиная с Гневной и кончая последней прачкой. Почему, все другие женщины могут любить, а она не может?

Хм, гкхм… Логично!

— А, у вдовствующей Императрицы есть любовник?!

181

Речь идет о детской любви Александры Фёдоровны к её двоюродному брату, принцу Генриху Прусскому («Геня»), брату Вильгельма II, адмиралу германского флота).

— Есть. Мама говорит, что в отличии от Екатерины — дальше постели своих любовников не пускающей, её Кавказец [182] роется в ящиках письменного стола Папы.

Ну и ну, Маман! Вот, от кого не ожидал — так не ожидал… И, ты туда же: мало тебе наших — русских?!

— …Гневная, набравшись от него вольностей, толкнула Папу на введение конституции в пятом году. Они не понимают, что Россия не Германия — а, русский царь не Кайзер. В Германии Кайзер управляет конституцией, а в России конституция прогонит Николая.

182

Князь Георгий Дмитриевич Шервашидзе (1847–1918) обер-гофмейстер, управляющий двором вдовствующей императрицы Марии Федоровны.