Верховный Правитель планеты Грязь

— Так они подчиняются Царю Царей?

— Поначалу, наверное, он мог их контролировать, а теперь их так много стало… Но этого я не знаю. Их вырастили, чтобы уничтожить остатки Великого Рода Сим. Когда жить на Марсе стало невозможно и те запросились обратно на Третьи Небеса, Верховный Правитель принял их, как новых подданных. Он очень долго был одержим этой идеей — собрать как можно больше чистокровных людей. А, когда собрал достаточно, закрыл Землю ото всех. И вообще запретил любые полеты в космос под страхом смерти. Люди никуда не летали почти триста лет… И за эти триста лет власть Верховного Правителя закрепилась окончательно. Он и Страна Ужасных Монстров держит в неведении целую планету. Глубинное Государство контролирует все остальные государства на планете, оболванивает и держит в неведении землян. А Страна Ужасных Монстров, в свою очередь, держит под контролем Глубинное Государство. Страна Ужасных Монстров, само собой, ни под какие запреты на полеты не соглашалась, поэтому с Земли уже триста лет в огромных масштабах вывозятся полезные ископаемые, грунты, воздух, животные и, конечно, люди… Вернее, кейсахи. Это такая смесь, между клоном и человеком. Жалкие, тупые, с урезанной душой, но как рабы подходят отлично. Их выращивают где-то до восемнадцатилетнего возраста и продают на Межгалактическом Рынке. Процентов семьдесят рабов там — как раз жители бывшей планеты под гордым названием Третьи Небеса.

Дног закончил и поднялся. Вадик представлял себе, что есть такой Межгалактический Рынок. Впрочем, в словах Днога он не сомневался. Сам видел снятый плодородный слой рядом с Космодромом и помнил слова Эрва: "Тут добывают полезные ископаемые и продают на другие планеты. Маленький бизнес Страны Ужасных Монстров".

— Ты пойдешь с нами? — спросил Дног у Черного.

— А вы куда?

— Ага, а мы куда? — повторил Вадим.

— В квартал альвов, — усмехнулся Дног. — В Галактике их практически не осталось, на их родную планету лететь — самоубийство. Только тут они остались в безопасном состоянии.

— Ты хочешь пойти в публичный дом? — приподнял бровь Черный маг. — Когда решается судьбы Галактики?

— Я последний год нёс службу в системе Артро, там вообще нет гуманоидов. Размножаются они спорами. На Гексаконе тоже не оказалось никого, кому можно было бы кинуть палку, а на Третьих Небесах я не успел. Нам еще семь ночей ждать Гексакон, почему бы не провести их в приятной компании?

— Это довольно безрассудно, — покачал головой Черный маг. — Особенно после заявления мух. Особенно, когда объявлена награда за Вадима.

— А сидеть тут у них под боком — не безрассудно? Нет, дедушка, я не знаю места безопасней, чем публичный дом. Пойдем, Вадим, я покажу тебе эту красную планету. В моем детстве я мечтал оказаться тут.

Вадиму идея сразу и понравилась, и показалась странной. Публичный дом — он в таких заведениях ни разу не был, зато помнил красавчика Дениса, полуальва. И рассказы, какие были прекрасные эти создания. Эльфы. Трахнуть эльфийку было бы как минимум интересно. И особенно после воздержания в несколько дней. Парень уже привык, что всегда под рукой есть секс-робот, который удовлетворит все мужские потребности. С другой стороны, как сказал этот волшебник, опасно гулять по Марсу, когда за твою голову объявлена награда. Но у него есть тритингулятор, есть некоторая защита в виде этих двух мужчин, более чем солидных. И еще было нечто в этом предложении Днога не так. Действительно, странновато идти в такие моменты по бабам. Или не странно? Он вспомнил про древних викингов, странствующих воинах, полжизни своей проводивших или в жарких боях или в объятьях продажных куртизанок. Или это были не викинги? Но эта мысль приободрила. Какого черта?! Он только что сбежал из рабства на другую планету! Почему бы не провести тут время весело?

— Пошли, — поднялся Вадим. — Посмотрим на местных телок.

Дног усмехнулся ему весьма похабно, Черный маг вздохнул и тоже встал.

— Мне не нравится твое предложение, Дног, — сказал маг строго.

— Расслабься, дед! — расхохотался Дног. — Я понимаю, твоя висячка уже давно не бередит тебе мозг, но два молодых мужика никогда не пройдут мимо борделя с альвами! К тому же, когда Галактическое Правительство платит.

— А они правда платят за такое? — удивился Вадим.

— За такое они платят всегда и в любых объемах. В Галактике вообще очень хорошо понимают за размножение. Люди в этом плане очень испорчены. Половые войны вас сильно измотали. Я говорю "вас", потому что из меня эту дурь, считаю, выбили.

— Ладно, пошли, может, и из меня немного дури выйдет.

* * *

Длинный лимузин припарковался возле обычного американского домишки средней, так сказать, руки. Белый, деревянный, двухэтажный, но не очень большой. Во дворике на газоне ковыряются какие-то женщины. Пахнет цветами, с клумб слышится веселое жужжание пчел. Идеальные американские дороги еще не пышут накопленным солнечным жаром — еще утро. Кроссовок мягко ступил на этот асфальт, с другой стороны лимузина дверь выпустила мальчишку в сандалиях.

Край огляделся. Тихое место, это он сам его некогда выбирал. А потом этот дом полностью поменял значение. Нет ни одного настоящего человека, не знавшего этих стен, этой лужайки, этой каменной дорожки и входной двери. Знали они и обстановку внутри. Край не медлил, а Рид вообще уже звонил в дверной звонок. Ему немедленно отворили, и принц скрылся внутри. Отец вздохнул и пошел следом.

Внутри тоже ничего не изменилось, разве что служанка. Словно бы тот, кто тут жил, специально оставил всё в неприкосновенности. С одной стороны, это глупо. С другой — в этом что-то есть. Нечто скверное и грязное. Нечто противное. Край легко мог допустить, что обстановка оставлена как раз для того короткого момента, когда он войдет и испытает неловкость. Вполне может быть.

— Пусть вечно будет твое правление, отец, — сказал юноша, сбегая с лестницы. — Позволь обнять тебя?

Край осмотрел его внимательней. Ему скоро восемнадцать лет. Кажется. Бесспорно, это его сын — похож на Края даже больше, чем Рид. Тонкие, правильные черты лица, слегка удлиненный нос, длинные белые волосы. Высокий, стройный, сильный. Даже глаза практически положенного изумрудного цвета, но чуть светлее. Одет в модный шмот смердов — всё кричаще яркое: и кеды, и футболка, и кепка, и даже штаны. Сам Край одет более чем отстало: кроссовки и спортивный костюм "Адидас" черного цвета. Он любил так одеваться.

Край кивнул, и юноша подошел и очень осторожно обнял Верховного Правителя.

— Привет, Рат! — вошел в комнату Рид, до той поры искавший Рата в гараже.

— Брат! — его Рат обнял гораздо горячее, и совсем не так осторожно, как отца.

— Задушишь, — рассмеялся Рид.

— Ты крепкий, — улыбнулся Рат, а потом взял Рида за плечи и оглядел. — Уже настоящий мужчина.

— Ты даже не знаешь, насколько! — похвастался Рид. — Я был с женщиной!

— Ничего себе! — усмехнулся Рат. — Когда успел?

— В этой старой Яме под Лондоном, — скуксился Рид. — С женщиной отца.

— Ты очень ранний, Рид, — расхохотался Рат. — Моя первая женщина была у меня только в тринадцать лет. А тебе в два раза меньше.

— Да, он ранний, — встрял отец. — Слишком ранний.

Край подошел к окну и поглядел в сад. Там на грядках с цветами возились несколько пузатых женщин. Вернее, с виду девушек, но для Края эти фокусы не катили.

— Ты омолодил свою мать, — сказал Край спокойно. — Зачем?

— Я не хочу видеть вокруг старух, — подошел к окну Рат.

— Это не совсем нормально, Рат, — буркнул Край. — Ты понимаешь, что это не совсем нормально?

— Ты делаешь это со своими дочерьми, почему я не могу делать это с матерью?

Край развернулся удивительно резко и залепил сыну такую пощечину, что тот повалился на левый бок.

— Папа! — воскликнул Рид.

— Выйди и жди в машине! — приказал Край.

Рид покраснел, даже надулся, но потопал к выходу. А Рат лежал на полу, приложив ладонь к красной щеке и глядел на отца с осторожным гневом.