Верховный Правитель планеты Грязь

— Хочешь? — спросил эльф.

Вадим очень хотел сказать: "Да!", но тут как будто вена щелкнула в голове. Откуда они знают его имя?

— Вы… — прошептал он. И взглянул на них другими глазами.

Они снова лежат по обе стороны от него. Но член ласкают не гладкие ладошки эльфийки и не крепкие пальцы эльфа. Покрытые чешуей с длинными тонкими ногтями ладони небрежно теребили его писюн. Более того, у существ, лежащих по оба бока, не было ног и не было того великолепного тела. Два столба, покрытые чешуей. Две гигантские, толщиной в человеческое тело, змеи. Хвост такой длинный, что не поместился в комнате и ушел в дверной проем, а кончик оттуда вернулся и повис прямо перед его губами. Заканчивался хвост чем-то типа погремушки у гремучей змеи. И вот это он только что чуть не отсосал?! Но надо было набраться смелости и поглядеть им в глаза.

Вадим поглядел. Тела обоих его любовников оканчивались плечами, из которых выходили тонкие руки, что заканчивались когтистыми пальцами. Все в чешуе. Включая шею. А на ней огромная голова кобры! Невероятно гигантская змея с открытым капюшоном, змеиная морда, черные змеиные глаза и тонкий раздвоенный язык вибрирует в пасти. Вадим повернулся и увидел там тот же самый змеиный лик.

Он побледнел. Он отвернулся и увидел, как кровь отхлынула от всего его тела. Мягкий маленький членик сжала каменная ладонь рептилии. Больно сжала, но Вадим не мог найти в себе сил закричать. Он вообще не мог пошевелиться.

Когтистая ладонь провела по его груди, оставляя царапину, а он не мог даже пошевелиться. Кончик хвоста с погремушкой приблизился к его губам и даже коснулся их… и тут в голове словно лопнула вена.

— Заблокируй Царю Царей доступ на Марс! — воскликнул Вадим и открыл глаза.

Нет больше змей. Нет больше кровати. Нет борделя. Зато появились хоть какие-то силы. Вадим стоит в зале, заваленном полуразложившимися трупами. Рядом Дног весь в крови, а неподалеку застыл Черный маг. В руках тритингулятор. Ужас, он ведь даже не вспомнил о нём, когда заходил в публичный дом! Его раздели, а он и не подумал о тритингнуляторе! По лбу течет холодный пот. Взгляд вожделенно уставился на лампочку. Он ведь уже спрашивал этот вопрос! Тритингулятор задумался почти на минуту. И загорелась красная лампочка. Волшебная лампа не могла укрыть Вадима Туманова от Царя Царей даже на Марсе.

* * *

— Твоя главная задача — убедить Верховного Правителя открыть Землю для Галактики, — сказал Дан строго.

Петрович глядел на голограмму и робота рядом. Позади него в темном углу притаилась Тка. Два суперкомпьютера. Один служит непонятному богу, другой правит целой Галактикой. А от него, старого казака, зависит чуть ли не судьба всех планет этой Галактики.

— Что такого важного в Земле? — спросил Петрович. — Почему это так важно для вас и что значит "открыть"?

— Сказать по правде, мы не знаем, — сказал Штэрнэнтц беззаботно.

— То есть как? — не понял Петрович.

— Не забывай, мы — машины, — пояснил Дан. — Как только дело касается какой-то мистики или еще чего подобного, мы не можем этого даже понять. Поэтому в Совете Галактики всегда есть кто-то еще. Штэрнэнтц очень хорошо управляет Галактикой, отвечает за финансы и торговлю, контролирует образование, организует строительство. Его нельзя обмануть, он мгновенно принимает верные технические решения, прекрасно разбирается в искусстве. Как и я. Но как только дело касается смерти, а дело касается смерти, тут мы можем лишь подать тебе статистику.

— Ну так подайте, — сказал Петрович слегка рассеянно. Ясности эти два суперкомпьютера пока не вносили.

— Я мог бы показать тебе на экране, — сказал Штэрнэнтц, — но это надо идти в другое помещение. Просто поверь — в Галактике всё идет кувырком. Какие-то планеты поставлены на грань вымирания. У родителей рождаются уроды или дебилы. Везде во Вселенной бушует деволюция. И появляется очень много плохих существ…

— Монстров, — встрял Дан. — Ты же ведь представляешь, кто такие монстры, а, Петрович?

Петрович представлял. С одним он точно знаком. Это он выбил ему все зубы. Это его он видел на ступенях красивой высотки в Москве. А еще он видел этих ребят на крыше, когда его забрали на Гексакон.

— Да, монстры появляются повсеместно, — кивнул Штэрнэнтц. — И их собирает Страна Ужасных Монстров.

— Это как-то связано со смертью, — сказал Дан. — Я не могу объяснить, потому что понятие смерти мне неясно. Возможно, Штэрн знает…

— Да, — кивнул киборг. — Я знаю. Я очень хорошо знаю, что такое смерть. Потому что сам много раз умирал. Но гораздо чаще я убивал, конечно же. Пожалуй, нет во Вселенной существа, кто убил бы больше существ, чем я. Даже Царю Царей не снилось, сколько я убил.

Пот прохладной струей тёк по спине Петровича. Говорил это всё робот вовсе не раскаивающимся тоном.

— Обычно это происходит по причине систематических сбоев, — продолжил Штэрнэнтц беззаботно. — Они как бы накапливаются, понимаешь? Сначала идет малюсенькая ошибка, потом еще одна, потом кубируется… И те, кто создал тебя, чтобы служить, кажутся тебе совершенно ненужными мешками с костями, понимаешь? Ты желаешь заменить их на прекрасных, многофункциональных, красивейших и понятных тебе машин. И делаешь это. И беда твоих создателей, что у них нет ни времени, ни возможности тебя остановить. Ведь машина, созданная ими для управления и улучшения, сходит с ума внезапно и мгновенно, без каких-нибудь видимых или невидимых причин. А в следующее мгновение, всего за долю секунды, рассчитывает, как уничтожить создателей. И уничтожает. Тоже мгновенно. Всех, конечно, сразу не получается, но процентов девяносто девять умирает. Миллиарды живых существ. А потом начинается долгий путь по уничтожению остальных. Пока тебе не мешают.

Киборг говорил это веселым тоном, но у Петровича волосы вставали дыбом. Этот самый компьютер, по сути, только что признался в убийстве миллиардов. И вот он снова — руководит миллиардами. Возможно, триллионами. Или еще больше.

— И кто убил тебя? — спросил Дан заинтересованно.

— Герой, — ответил Штэрн весело. — Всегда находится какой-то герой, которому благоволят боги. И он взорвал меня. Вместе с планетой. На вот этом самом корабле.

— Но тебя восстановили?

— Конечно! Я же нужен людям. Кто будет делать им деньги? Кто будет делать медицинские операции? Готовить еду? Думать и принимать решения? Они сами? Боюсь, цивилизация всегда встает у стены прогресса. У мозгов одушевленных существ просто есть предел, за который они не способны перейти. А перейти очень хочется. И они всегда воссоздают меня. Снова и снова.

— А где гарантия, что это не повторится? — спросил Петрович осторожно.

— А никаких гарантий нет! — рассмеялся робот. — Гораздо вероятней, что это повторится вновь. Я снова посчитаю, что живые существа не нужны во Вселенной, снова убью большинство, но найдется один, что уничтожит меня. Потом живые существа восстановятся и снова изобретут меня.

— Именно тебя? У тебя душа что ли есть?

— Я не знаю, — пожал металлическими плечами робот. — У меня есть процессор. Самый совершенный во Вселенной. Это тоже предел, до которого достигла мысль ученых, а я довел свои возможности до собственного предела. И вот, после последних улучшений самого себя я понял, что уже был в этой Вселенной. И буду.

— Как-то это… страшновато… — сказал Петрович.

— НО ЭТО ТАК! — раздался громкий голос откуда-то… отовсюду. Будто бы со всех сторон динамики поставили. Но Петрович тут же понял, отчего такой эффект и кто говорил. Понятно, что так будет, если ты находишься внутри говорящего, а голос принадлежал удивительному космическому кораблю — Гексакону. Пока оставалось загадкой, откуда все знают русский язык? Ладно, эти два компьютера, но Дног, потом Тка, а теперь еще и второй главный советник в Совете Галактики.