Веридикт

— Да, — ответила и склонила голову ещё ниже.

— Почему вы покинули здание Архива Забытых Слов после сигнала? — герцог говорил сухо и ни на секунду не задумывался, будто вёл дознание по давно отработанной схеме.

— Испугалась, — сказала ровно то же, что и капралу, когда её поймали.

— Уточните, чего вы испугались?

— Вас, — Меральда запнулась и уже почти спрятала лицо в ладонях, чтобы не расплакаться в открытую. Но другого вопроса не последовало. Пауза почему-то ощущалась неприятно и, несмотря на духоту, по спине опять поползли ледяные мурашки. Набравшись мужества, она украдкой взглянула на комиссара. Орлиная бровь чуть приподнята, губы сжаты в тонкую линию, а на скулах то и дело вздымаются желваки. Он лениво моргнул, а когда открыл глаза, устремлённый на девушку взор снова стал ясным. Черты лица смягчились, словно ярость смыло водой.

— Чем обоснован ваш страх? — всё так же сдержанно продолжил он.

— Я видела трансляции с казней, — конец реплики утонул в свистящем шёпоте. Она незаметно стёрла первую слезу с щеки.

— Исполнение приговора, — Меральда не поняла, а переспросить мешал горький комок в горле, поэтому подняла на собеседника помутневший от влаги взор. — Не казнь, а исполнение приговора, по постановлению королевского суда, — жёстко повторил он.

— Видела трансляции с исполнения приговоров, — совсем тихо выдавила девушка, пока он ещё раз не скомандовал повторить ртом.

— Если вы плохо себя чувствуете, мы можем отложить дачу показаний до восстановления ваших речевых функций, — и Хари совершенно не издевался, сидел с каменным лицом, вытянутый по струнке, неизменно держа руки на коленях. И только когда с подбородка закапало, Меральда поняла, что позорно разрыдалась. Тут же решительно ухватила более или менее чистый край юбки и принялась утираться. Герцог же на мгновение оторопел, а вернув себе контроль, с невозмутимым видом вытащил из кармана платок и протянул ей. Девушка сдавленно поблагодарила, наконец отпустив многострадальный подол.

— Всё в порядке, давайте продолжим, — шмыгая красным распухшим носом, попросила она и выпрямилась, чтобы увидеть, как Хари снова смотрит на неё будто на пустое место.

— Вы знаете, кому принадлежат означенные трансляции?

— Если вы говорите о первоисточнике, то нет, я ничего о нём не знаю.

— Почему вы удалили эти трансляции из памяти синка?

— Не хотела, чтобы их нашёл гарнизон. Подумала, что для вас их наличие покажется оскорбительным, — Меральда расправила плечи, её голос звучал увереннее с каждым словом. Кем бы ни был знаменитый герцог Хари — бастардом короля, тупой ищейкой, хладнокровным палачом, двуличным психом, — но он вовсе не жестокий. Жестокие люди не раздают свои носовые платки зарёванным девчонкам. Уголок его рта дрогнул. Он сделал простой жест пальцами, видимо, останавливая запись, немного подался вперёд, хищно сощурив глаза, и произнёс:

— Я видел удалённые трансляции. И да, я оскорбился. Что, по-вашему, я сейчас должен сделать?

— Вышвырнуть меня в туман? — недоверчиво предположила Меральда. Но внутри у неё всё кричало. Она не обратила внимания на проскользнувший термин «полное обнуление», но теперь картинка складывалась. Синки архангелов могут считывать удалённые записи и только они же могут их обнулять.

— Ученица, — с нажимом начал он, — разве вы не проходили законодательство? Где вы ознакомились с указом, согласно которому главный комиссар Мистолии может в обход суда назначить высшую меру наказания? Или какой-то пункт Кодекса заставил вас думать, что суд так дорого оценит чьи-либо оскорблённые чувства? — речь была медленной и обманчиво мягкой. Девушка молчала, но и не отворачивалась, нервно комкая в руках промокший насквозь платок. — Отвечайте, Меральда Каллепс, — через сжатые зубы, почти с рыком, потребовал дознаватель.

— А вы никогда не нарушали закон, комиссар? — спокойно поинтересовалась она. Герцог отпрянул как ужаленный, поправил и без того идеальный воротник и принял привычную позу.

— Никогда. Но вопросы здесь задаю я, — отстранённым тоном напомнил Хари и скрипнул пальцами, включая запись. — Кто поделился с вами трансляциями с исполнения приговоров?

— Студенты Солазурского Университета, — и честно перечислила, — Первую я получила от Хотиса Вертигальда из Солазура во время лекции по экологической истории три года назад. Вторую, полтора года спустя, из открытого источника в столовой. Третью передала Друмайя Арлейн из Пинктона, прошло примерно несколько полнолуний, я столкнулась с ней в общежитии. Четвёртую обсуждают уже дюжину дней, один парень со старших курсов раздавал трансляцию всем желающим на территории кампуса. Думаю, он из геологов.

— Кем вам приходится Хотис Вертигальд из Солазура?

— Сокурсником, — ответила Меральда и покраснела до кончиков ушей. Комиссар никак не прокомментировал её реакцию и просто продолжил допрос:

— Как вышло, что вас задержали вместе?

И девушка всё пересказала — как выпрыгнула из окна, как пряталась и как пришла к выводу о необходимости сдаться гарнизону, а потом воспользовалась случаем сделать это не в одиночестве. Хари не слушал, сейчас он был бездушной машиной, пишущей процесс дознания.

— Вы видели у него украденный экспонат?

— Что, простите? — одними губами выдохнула она. Грудь сдавило нехорошее предчувствие, выгоняя из лёгких весь воздух. И, пока герцог невозмутимо повторял вопрос, Меральда смотрела на него округлившимися глазами и пыталась унять дрожь.

— Нет! — запротестовала она. — С чего вы взяли? Он вообще не входил в библиотеку! При нём не было книги. При нём не было даже синка! Хотис лежал без сознания, загнанный вашими взбесившимися псами, весь в крови… — девушка уже стояла, крича и потрясая перед носом собеседника перевязанной рукой, как главным доказательством бешенства гончих. Тобиэл перехватил её локоть, брезгливо поморщившись, и усадил обратно на стул. Не разгибаясь, практически дыша в русую чёлку и чётко проговаривая слова, переспросил:

— Кем вам приходится Хотис Вертигальд из Солазура?

— Другом? — почему-то с вопросительной интонацией пролепетала она. Всё её тело предательски дрожало от холода, но не внешнего — в комнате по-прежнему было жарко, — а от той жгучей стыни, что поселилась внутри. Меральда тщетно обнимала себя за плечи, чтобы присмирить озноб. Герцог удовлетворённо кивнул и печатным шагом вернулся на своё место. Садился он так же странно, как и архангелы, в напряжении держа тело на весу, будто не до конца верил, что под ним есть стул.

— Следственные мероприятия относительно вас окончены. Когда будете покидать крепость, ваш синк вернут на первом посту. Запись на территории Каструм-Мара категорически запрещена. Утром четвёртого дня за счёт казны будет организован трансфер до Мареграда. Либо можете выехать из города любым другим способом, но в таком случае гарнизон не компенсирует понесённые расходы. Также гарнизон приносит извинения за полученную травму, фиксированная для таких случаев выплата уже перечислена на ваш счёт. Животное передадут в фармацию согласно третьему пункту семьдесят второго указа пятой части Кодекса Мистолии. Всего вам доброго.

От размеренной речи комиссара стало только холоднее. Сердце сжималось, почти схлопывалось, грозя оставить вместо себя дыру. Меральда всеми силами удерживала непослушную мышцу, скукожившись, скрестив руки на груди и подобрав коленки. От одной мысли, что следующей самой популярной в Университете трансляцией станет казнь Хотиса, хотелось взвыть, броситься в ноги герцога, моля о пощаде, и, если понадобится, ползти за ним на карачках, стирая конечности в кровь, рваньё и крошево. Если бы только это могло помочь, ведь Хари никогда не нарушает закон.