Верни меня к жизни, волк

— Все слишком сложно… — отвел друг глаза, утаивая очередную правду.

— Опять ложь и недомолвки, — разочарованно скривилась я, уже и не удивляясь. — То есть, доказательств у тебя нет?

— Думаешь, он тебе не лжет? — вскричал Халле с таким отчаянием, что если бы я не была так зла на него, то как минимум призадумалась бы, что скрывают от меня Морели. — Разве он рассказал тебе все о себе? Потому что если нет, то он ничем не лучше меня. Даже хуже, потому что я просто хранил тайну стаи, а он еще и подвергает тебя опасности! Он тоже обманывает тебя, Фло, и опять навлечет беду — пойми ты это, наконец!

— Ну, раз уж мы заговорили о вранье, — прервала его тираду я, скрипнув зубами с досады, — не хочешь кое-что еще мне объяснить?!

— Что именно? — сдался квэн, вернувшись на подушки. Закатил глаза демонстративно: — Только умоляю — не спрашивай у меня сердечных советов!

Я была так раздражена его завышенным самомнением, что чуть не послала ко всем чертям. Но сдержалась, хотя была теперь почти уверена, что не получу согласия на то, о чем собираюсь попросить.

Глава 32. Сделай меня оборотнем

Ревностью и требованиями Халле лишь увеличивал между нами пропасть. Если он продолжит так себя вести, неоправданно оскорблять моих друзей и вмешиваться в мою личную жизнь, наше общение потеряет очарование, останется лишь черный налет горечи, который уже ничем не смоешь.

— Друг ты мне или кто? — напомнила я, зная, что причина его горячности во влюбленности, юности и неумении контролировать чувства, а не в чем-то плохом.

— Конечно, друг, — остыл Халле, беря себя в руки — понял, наконец, что своим поведением разрушает все то доброе, что между нами есть и еще может быть.

Стушевавшись, я искала слова, способные убедить Эрлинга. Просьба, которую я собиралась озвучить, имела последствия, и все же это был мой единственный шанс на полноценную жизнь.

Но сначала необходимо было выяснить некоторые аспекты, от них зависел дальнейший выбор. От идеи я вряд ли откажусь, но подготовиться заранее будет не лишним.

— Халле, ты превращаешься во время полной луны и охотишься на людей?

Именно такими волков показывали в многочисленных фильмах. В Бестиарии об этом говорилось однобоко: слишком утрировано и сказочно, на мой взгляд. Мол, все оборотни злюки и их нужно уничтожать.

Но, будь все так однозначно, смог бы Халле жить среди людей?

— Ну, разумеется, нет, — недоверчиво рассмеялся друг. — Мы не убиваем людей! В отличие от твоих новых старых друзей. Мы же не людоеды. Если ты не заметила, то мы едим самую обычную человеческую пищу.

Новый камень в огород Морелей совсем не вдохновлял: неужели Крис и Линет — какие-то монстры-убийцы? А по виду я никогда бы так не подумала.

Хрупкая и сексуальная сестра Криса просто не могла быть чудовищем, для этого она была слишком человечной и милой.

— Вы вообще не болеете? — вспомнила я о том, сколько раз видела друга легко одетым в мороз, сколько раз он был насквозь мокрым в холодную погоду.

— Никогда, — подтвердил квэн с затаенной гордостью, наивно не замечая, к чему ведут мои вопросы. — Но сломать что-то, как видишь, можем.

— Любые раны оборотней заживают? — прошептала я, от волнения руки заледенели.

— Не смертельные раны и порезы стягиваются на глазах, — продемонстрировал парень свежий рубец. — Переломам требуется день-два, особенно если они серьезные.

Я знала, что до этого момента дойдет. Моя судьба повисла на волоске: друг мог спасти меня, а мог отнять единственную надежду.

— А вылечить меня можешь?.. — выдохнула я, желая этого от всего сердца. — Теперь, когда я знаю правду, тебе незачем лгать!

— Что?.. — сдвинул Халле брови в непонимании.

— Сделай меня оборотнем, — озвучила я свою страшную просьбу, которая изменит всю мою жизнь, но зато подарит шанс прожить ее полноценно. — Халле, укуси меня, и я снова буду ходить!

Друг уставился на меня круглыми от шока глазами. Застыл, побледнел и, кажется, даже перестал дышать.

— Что, на спасение калеки твоя дружба не распространяется? — выдавила я, терзаемая чувством предательства. — Не хочешь поделиться способностью исцеляться? Или предпочитаешь видеть меня беспомощной, тогда можно просто схватить коляску и покатить прочь, не спрашивая моего согласия?

Халле растерянно моргал в ответ на мои хлесткие обвинения.

— Не в этом дело, Флоранс, — опомнился он поспешно, но неуверенно, — просто… ты застала меня врасплох. Я, честно говоря, не ожидал от тебя такой безответственности.

— Почему? — недоумевала я, сдерживая разочарование. — Что плохого в том, чтобы желать излечения, пусть даже таким нетрадиционным способом? Ты же живешь обычной жизнью — значит, и я так смогу.

— Ты даже не представляешь, о чем просишь, — пробормотал Халле, глаза до сих пор оставались круглыми. Он словно поверить не мог, что ради ног я согласна стать волком.

А чего он ожидал? Жить калекой в его представлении — лучше этого?

— Флоранс, — Халле попытался взять мою ладонь, но я убрала ее в сторону. — Это не так работает, ты фильмов пересмотрела!

— И как же это работает? — прошептала я, чувствуя себя идиоткой. Обманутой либо другом, либо самой судьбой.

— Волчий ген передается по наследству. Я — потомственный оборотень, сразу таким родился. Моим детям передастся эта способность от меня. При всем желании я не смог бы сделать тебя… — он поперхнулся, его глаза сверкнули гневом, — настоящим волком.

— Фильмы врут? — почти невозможно стало бороться с разочарованием. Словно у меня отняли мечту, не дав возможности до нее даже дотянуться. — Или ты снова обманываешь меня, потому что тебе «нельзя никого кусать» в силу каких-то правил?

— Нет, Флори, я правда не могу! — бормотал Халле, изумление в светло-карих глазах не проходило. — В смысле, я не лгу, невозможно превратить тебя в такого волка, как я!

Что-то в его тоне не давало поверить безоговорочно — еще какая-то тайна, которую он отчаянно скрывал. Глаза не отражали полной искренности. И это заставляло меня думать, что парень снова не договаривает.

— Ну, ясно, — поджала я губы, не собираясь показывать, насколько разбита его несговорчивостью.

Я так устала от бесконечных намеков, сердце резала боль обиды. Как я могу доверять другу в будущем, если он наотрез отказывается быть со мной честным? И никогда ничего не объясняет до конца.