Верни меня к жизни, волк

Было заметно, как много ненависти накопилось между этими двумя за несколько месяцев, когда они вынуждены были терпеть друг друга. И вот терпение лопнуло.

Одна искра, и между ними вспыхнет пламя, которое будет уже не погасить. Низко наклонив голову, Криставиан тоже сделал шаг навстречу волку, низко и твердо прорычав: — У тебя уже был шанс! Впервые я увидела, с какой отчаянной страстью Кристав готов сражаться за меня. В крови мужчин, должно быть, заложена война.

Крис выглядел настолько угрожающе, что впервые за время нашего знакомства я разглядела за личиной человека живущего внутри дикого зверя. Сурового и беспощадного солдата, тоже готового к драке, как только Халле даст повод.

Он незаметно завел руки за спину, пользуясь отвлечением врага, и медленно расстегнул браслет. Один. Затем второй.

В ужасе я смотрела, как он прячет их в задний карман, готовясь к сражению, которое считает уже неминуемым…

Глава 59. Хватит!

— Эй, прекратите, — взмолилась я, но мой слабый голос потонул в шуме ветра.

— Остынь и возьми себя в руки! — предупредил Криставиан, полностью закрывая меня: его фигура мешала мне видеть Халле.

— Или что?! — рявкнул Эрлинг басом. Кровь застыла в жилах, когда я услышала двойное рычание. Открыв дверцу машины, я чуть не вывалилась на дорогу.

Мое почти состоявшееся падение предотвратил Криставиан: как и всегда, успел подхватить, бережно возвращая на сидение.

— Спасибо, — шепнула я, привычно заливаясь краской от волнения.

— Достать тебе коляску? — мягко предложил Кристав, и в эту секунду я полюбила его еще сильнее, потому что он делал все — действительно делал! — чтобы я не чувствовала себя унизительно беспомощной.

Несмотря на грозившую мне опасность, уважал мое желание вступить в диалог. Его забота тронула бы самое черствое сердце.

— Святой клык, какие телячьи нежности! — издевательски сплюнул Халле за его спиной. Мы с Крисом не обратили на него никакого внимания, занятые только друг другом.

— Да, пожалуйста, — попросила я застенчиво.

— Меня сейчас стошнит! — презрительно бросил мой бывший друг, когда Кристав ласково тронул мой подбородок, чуть улыбнувшись, и потянулся за креслом, сложенным на заднем сидении.

— Халле, прекрати вести себя как болван! — прикрикнула я, взглянув на друга с горечью.

Где тот улыбчивый и веселый парень, вытащивший меня из затворничества несколько месяцев назад? Ревность превратила его в злобного эгоистичного тирана.

— Флори, прошу, останься со мной в Бепре, — обратился он ко мне, изменившись в лице, и на секунду стал таким нормальным.

Но я по-прежнему, даже глядя в несчастные глаза, даже сожалея о его неразделенных чувствах, не могла ответить на его искреннюю любовь. Мое сердце всегда принадлежало другому.

— Я смогу позаботиться о тебе не хуже, чем он! Почему ты вообще передумала? Уже забыла свои больничные мучения? Хочешь пережить их снова?

— Ты что, не желаешь мне, чтобы я снова могла ходить? — подняла я брови в шоке.

Кристав как раз усадил меня на кресло и обернулся: мой высокий бойфренд был ниже Халле почти на голову, выглядя рядом с могучим торсом квэна как-то хрупко. И это прибавляло мне немало волнения.

— Я люблю тебя такой, какая ты есть, — взмолился Эрлинг. — Хочу только, чтобы тебе было хорошо, и помню, как хреново ты переносила врачей. Я никогда не попросил бы тебя снова пройти через это!

Я знала, чего он пытается добиться: вновь очернить Криса в моих глазах. Только вот парень тут совершенно ни при чем, операция была моим выбором.

— Он и не просил. Халле, я сама так решила! Я знаю, что делаю: в этот раз все будет хорошо.

— Ты вдруг поверила, что операция может что-то дать? — удивился Эрлинг. — Я видел заключение врачей, Фло, мы не раз его обсуждали. Местный доктор не просто так отказал тебе в операции. Думаешь, он глупее врача с другого материка? Не надо, Фло, не подвергай себя риску напрасно! А вдруг ты умрешь?!

— Не в этот раз, — прошептала я, немножко злясь на друга за отсутствие веры.

Он это говорил не серьезно, нес чушь в сердцах. На самом деле он поддержал бы меня, если бы я выбрала, чтобыонбыл рядом во время лечения, а не Крис. Но все же слышать такое было неприятно.

— В чем разница?! Объясни, откуда взялась такая неожиданная уверенность? Я должен знать!

Я быстро посмотрела на Криса, заручаясь его одобрением. Брошенный на меня косой взгляд твердо возразил «нет».

Но как я могла и дальше лгать лучшему другу, заботившему обо мне столько времени? Он многое сделал для меня, был лучом света в темное время. Когда он поймет, что все это необходимо, то пожелает мне счастья. Позлится, как всегда, но смирится.

Крис медленно покачал головой, предостерегая не делать этой глупости, но я уже приняла решение. Выбор всегда был за мной, и я была бесконечно благодарна ему за это.

— Ты должен меня понять, — прошептала я потерянно, ища в светло-карих глазах поддержку. — Если бы ты был на моем месте, то заплатил бы любую цену ради возможности снова стать полноценным, я уверена. Ради того, чтобы быть рядом с любимой по-настоящему. Быть равным!

— Брось, Флоранс, онне любит тебя так, как я! — вспылил друг, делая шаг в сторону, будто готовился оттолкнуть Криставиана с дороги, лишь бы добраться до меня. — Он не способен любить, я говорил тебе это.

— Ты ошибаешься, — уверенно возразила я, защищая любимого.

— И вы никогда не будете равными, это невозможно, — спорил Халле, до него все никак не доходило, что я имею в виду, а я боялась сказать прямым текстом.

И не напрасно…

— Очень даже возможно. И ты это знаешь.

— Да ну? — скептически поморщился Халле, а затем его лицо вытянулось и побелело, мольба сменилась выражением шока. — Флоранс, только не говори, что… Ты же обещала не делать этого! Ты не можешь всерьез размышлять о том, чтобы стать монстром! Он прорычал последние слова с такой яростью, что волна его гнева прошила меня насквозь. Криставиан покачнулся и безмолвно ругнулся, дернувшись вперед.

Я невольно схватила его за руку, чтобы он не натворил какой-нибудь глупости.

Эти двое стояли слишком близко. Халле периодически задевал врага плечом, то ли не замечая растущего напряжения, то ли намеренно провоцируя его.

К счастью, Крис был слишком умён, чтобы повестись на такой примитивный развод. Но даже его терпение было небесконечным. А отступать было некуда. — Скажи, что это неправда! — потребовал Эрлинг.

Глаза засверкали гневом, предвещающим неминуемую беду. Я выбрала для признания неподходящий момент.