Вернись после смерти

– Хорошо, – поддержал его Шадрин, - как говорят французы: «Ищите женщину!» Найдем, ниточка, глядишь, и потянется. Займитесь этим вопросом, капитан. Немедленно телеграмму в Омск за моей подписью, литер – «Воздух!». Еще предложения есть?

– Что будем делать с пулеметчиком Павлом Борисенко? – спросил Степанов. – Мое мнение такое: по этой семье отрабатывать каждую версию, даже самую безнадежную. Тут любая зацепочка дорога.

– Н-да, – вздохнул Шадрин. – Нужно посылать кого-то на передовую. Предлагайте, Григорий Семенович. Тут надо бы фронтовика, ему привычнее в боевой обстановке работать.

– В таком случае, – майор чуть приметно улыбнулся, – отрядим лейтенанта Тихонова: он и работник напористый, и фронтовик вчерашний.

– Я готов, – встал молодой офицер.

– Вот и отправляйтесь, лейтенант, – сказал Шадрин. – Завтра «Дуглас» штаба Округа летит до Москвы, я свяжусь с командующим Воздушной Армией, вас захватят, а там уж на перекладных.

– Мне на перекладных привычно, товарищ полковник, – согласился Тихонов. А Шадрин, обращаясь уже ко всем, продолжил:

– Итак, товарищи, от нас ждут результативных действий. Всё побочное, чем занимается ваш отдел, майор Степанов, сегодня же передать капитану Рекотову и вести отныне только это дело. В помощь вам выделяется по нескольку сотрудников из каждого подразделения. Несмотря на острейшую нехватку оперативного состава, руководство идет на этот шаг, тем самым оголяет… – возникший у дверей лейтенант-порученец заставил Шадрина прерваться.

– Извините, товарищ полковник, – предупредительно-негромко сказал офицер, – на имя майора Степанова поступила срочная телефонограмма, – он подошел к столу, передал бланк. Его текст гласил:

«Осужденный 17 сентября 1928 г. в селе Ожогино выездной сессией Народного Суда г. Омска, активный участник Ишимского кулацкого мятежа, Вьюков Афанасий Акентьевич, приговоренный по статье № 58, пункты: 2, 9, 10 УК СССР к лишению свободы на 20 лет ИТЛ 27 , с конфискацией имущества и с последующим поражением в правах на 5 лет, отбыл срок наказания 13 лет в ИТЛ строгого режима «СЛОН» 28 и был переведен в ИТЛ усиленного режима Сиблаг. 19. 05. 1941 г., находясь с партией заключенных на работах в тайге, совершил побег из лагерного лесоповального пункта. Вместе с Вьюковым А. А. бежал з/к Скрынник Иван Ипатьевич, приговорённый по статье № 58, пункты 2, 9, 10 к аналогичному наказанию, также являющийся участником Ишимского кулацкого мятежа и ранее отбывавший наказание в ИТЛ Воркутлаг. Организованными поисками беглецов задержать не удалось, судя по всему, побег готовился долго, тщательно и обеспечивался на воле кем-то из местных жителей. Вьюков А. А., и Скрынник И. И., объявлены во всесоюзный розыск.

27

ИТЛ – исправительно-трудовой лагерь

28

«СЛОН» – Соловецкий лагерь особого назначения.

15. 06. 1942 г.

Сиблаг, п/я АГ-247, начальник Томско-Нарымского спецлеспромхоза

ст. лейтенант НКВД Дудолад А. М.»

– Та-ак, – протянул Шадрин. – Сидел, себе, посиживал за колючкой гражданин Вьюков, а тут на тебе – старый знакомец Скрынник припожаловал в гости. И это ничто иное, как преступное ротозейство лагерной администрации, ведь сколько раз было говорено: подельников содержать врозь! Думаю, что именно с этой встречи и началась подготовка к побегу.

Уперев локти в стол, опустив тяжелый, с волевым прогибом подбородок на сцепленные в замок пальцы, он долго сидел молча. Потом вопросительно посмотрел на Степанова:

– Григорий Семенович, помнится по вашему докладу, учительница уехала из поселка Еремино где-то в конце августа сорок первого?

– Так точно, товарищ полковник, двадцать седьмого числа.

– А накануне к ней приезжал некто усатый-бородатый, якобы, старый приятель?

– Верно! – озаренный догадкой, подтвердил майор.

– А теперь мы знаем, что Скрынник и Вьюков бежали из Сиблага девятнадцатого мая! – с нажимом на слове «мая» проговорил Шадрин. – Что ж, за три с лишним месяца и бороду, и усы можно отрастить основательно. А он еще и очками обзавелся – с таким перевоплощением кто б его признал!

– Тем более что жил Вьюков в Еремино до революции всего несколько лет, – развил мысль полковника капитан Бутин. – Времени-то сколько прошло – четверть века. Его и так никто бы не вспомнил.

– Что ж, товарищи, – с нотками удовлетворения в голосе, сказал Шадрин. – Теперь с полной определенностью можно сказать, кто именно приезжал в Еремино. Призрак, наконец-то, стал обретать зримый облик.

СПЕЦТЕЛЕГРАММА № 0016.

«Чита, Шадрину

«Воздух!!!»

На ваш дополнительный запрос от 14. 06. 1942 г. по установлению данных на женщин, участниц в антисоветской деятельности по Омской губернии в 1920/30 г.г., имевших, предположительно, контакты с Вьюковым А. А., сообщаю:

Допрошенная в качестве свидетеля, отбывшая наказание за участие в Ишимском кулацком мятеже, Насекина Мария Егоровна показала, что Вьюков А. А. являлся в то время одним из видных деятелей Губкома СТК 29 и прибыл в Ожогино задолго до восстания для политического руководства боевым отрядом атамана Зиновия Винник.

29

СТК – Союз Трудового Крестьянства, контрреволюционная подпольная организация, ставившая своей целью свержение Советской власти вооруженным путем.

Близко знавшая Вьюкова, Насекина хорошо помнит и ручается, что в то время он женат не был. Но однажды, на гулянке у настоятеля Ожогинской церкви отца Романищева И. Ф., находясь в пьяном состоянии, хвастливо заявил:

«Если бы не эта проклятая Советская власть, я бы сейчас миллионами ворочал: забайкальская пушнина и золото оказались бы в моих руках! Да и сибирское золотишко не проскочило бы мимо».

Исходя из реплики – «сибирское золотишко», нами проведена углубленная проверка архивных документов по данной тематике. Выяснилось, что в составе штаба СТК в Омске, в который входил Вьюков, числилась и некая Шидловская Ольга Дмитриевна, дочь крупного сибирского золотопромышленника, миллионера, Шидловского Дмитрия Сигизмундовича, который в 1921 г. ушел за границу вместе с остатками разбитой белой армии, и в настоящее время находится в Китае. (В публикациях белоэмигрантской прессы часто фигурирует его имя). Шидловская О. Д. представляет особый интерес потому, что является единственной женщиной фигурантом по вашему розыску, которой удалось избежать ареста и суда после разгрома Омской организации СТК в 1923 г. Следствием установлено, что Шидловская находилась на особом положении, ей было доверено командовать «группой террора». На её личном счету, по крайней мере, семь убийств, среди них крупный теракт в Омске в 1922 г., в результате которого были застрелены: начальник контрразведывательного отдела ВЧК Радкович С. М., его заместитель Бредис Л. Я. и шофер Протасов П. П. В 1924 г. Шидловская О. Д. осуждена заочно, приговорена к расстрелу, объявлена вне закона и объявлена во всесоюзный розыск.

Шидловская О. Д. родилась 10. 02. 1899 г. во французском Гренобле, где её отец завершал обучение в университете им. Жозефа Фурье на факультете: «Прикладная геология и горное дело». Сама Шидловская О. Д., после окончания Омской гимназии, училась в Варшавском юридическом университете на факультете: «Экономика и международное право». Закончив с отличием 3-й курс, вуз оставила и больше в него не вернулась.

Была ли Шидловская знакома с Вьюковым А. А., доподлинно установить не удалось, но косвенные признаки, указывающие на это, найдены в архивной папке: «Нарушения советско-китайской границы в 1922 – 1930 г. г.» Наряду с донесениями пограничников в ней хранилось частное письмо, не имеющее, казалось бы, никакого отношения к организации СТК и лично к Вьюкову А. А. Приложенная служебная записка поясняет, что расследование по письму не проводилось ввиду отсутствия оперативной перспективы. Но в связи с вашим запросом данный текст был рассмотрен под иным углом зрения, что позволило обнаружить ряд интересных моментов.

Датированное сентябрем 1926 г., это письмо было найдено у разведчика-связника, следовавшего из Китая в Россию и убитого в перестрелке при переходе через казахско-китайскую границу вблизи пос. Жумысши (р-н соленого озера Тэке). Письмо адресовано Ворониной Наталье Константиновне до востребования на Главпочтампте г. Омска. Поставленное на контроль, оно так и не востребовалось, и было изъято через полгода. Понимая, что вам необходимо иметь характеристику почерка, высылаем письмо спецпочтой, а для экономии времени телеграфируем выделенный из него абзац, безусловно имеющей важное значение для вашей разработки:

«…Моя незабвенная красавица, надежда и суть всей моей жизни!

С самого рождения ты росла в царской роскоши, имела возможность не отказывать себе ни в чем, была одарённой и целеустремлённой личностью, смогла многого добиться. Тебе всегда сопутствовала удача, ведь недаром все наши близкие говорили, что ты: «Богом поцелованная». Впереди была интересная и яркая жизнь, но свою судьбу ты предопределила сама и мне безумно горько осознавать, что, не смотря на мои уговоры, вернулась из Польши в Россию, чтобы включиться в борьбу, забравшую к тому времени уже миллионы русских жизней и результат которой, был, увы, предрешен.