Вернись после смерти
Шрифт:
«Гоу Шань»
ШИФРОРАДИОГРАММА.
«[В] течение июня [из] Нагасаки – [в] Далянь [пришло] 29 [судов] [с] артиллерией, танками, личным составом. [Из] Оппама – [в] Хайлар срочно переброшено 14-е авиакрыло (63 истребителя «Накадзима», Ки-27). Командир – полковник Иитиро Токугава, близкий родственник Императора Японии, [по] материнской линии, 31[год] высокообразован, талантлив, стремительно продвигается [по] службе. Воевал [в] Монголии, Китае, Полинезии, 28 воздушных [побед], [с] получением генеральского [звания] предполагаемый командующий ВВС
«Гоу Шань».
ШИФРОРАДИОГРАММА.
«[По] инициативе «Токуму Кикан» [в] Харбинском разведотделе РОВС 37 обсуждались кандидатуры [для] заброски [в] Забайкалье, командовать группировкой «Свобода», состоящей [из] лесного партизанского отряда [в] 30 [человек] [и] городского подполья [в] 50. Рекомендованы: ротмистр Мороз Ф. В., штабс-капитан Дацкевич Н. Н., поручик Новицкий Е. Н., хорунжий Курков П. И., бывшие войсковые разведчики. [Из] частного разговора п-ка Таки 38 [и] атамана Семёнова: консульство Читы даст «Свободе» контрольное диверсионно-террористическое задание».
37
РОВС – Русский Общевоинский Союз – белоэмигрантская организация с центральным штабом в Париже, на улице Колизе, имеющая филиалы в тех странах, где проживали российские эмигранты. Перед войной РОВС насчитывал около 70 тысяч человек.
38
Полковник Та'ки – один из руководителей японской военной миссии (ЯВМ) в Маньчжурии.
«Гоу Шань».
Полковник Шадрин несколько раз перечитал радиограммы, развернутые и логически обработанные шифровальщиками, сложил бланки в папку, медленно и сосредоточенно, как будто бы делал что-то чрезмерно ответственное, завязал тесемки.
– Гоу Шань… – глухо произнес он. – На русский как переводится?
– Высокая гора, – ответил Севастьянов и поинтересовался выжидательно. – Ну, что скажешь обо всем этом?
– Что тут скажешь? Все донесения лишний раз подтверждают, что японцы продолжают усиливать стратегическую Квантунскую группировку, а значит, планов о нападении отнюдь не оставили, даже наша оплеуха немцам под Москвой не отрезвила. Их агентурная «деза» относительно того, что основную массу войск они перебрасывают из Маньчжурии на Тихоокеанский театр военных действий – полная чушь! Полк выводят – дивизию вводят. Даже «наших» беляков под ружьё сгоняют, Янагита ими командует, а уж он-то… – Шадрин не договорил, сделал паузу и подытожил угрюмо и как-то обреченно. – Отсюда вывод: расслабляться нельзя, не сегодня-завтра, грянет!
– Ну, это навряд ли… – возразил Севастьянов. – Токийская резидентура гаранирует, что в обозримом будущем японцы не нападут. Это позволило отправить на западные фронты десятки дальневосточных и сибирских дивизий. Жаль, что нельзя послать еще больше.
– Гарантия нашей агентуры, это конечно хорошо, но армию, соответствующую Квантунской, держать на китайской границе все же придется – а вдруг, возьмут да накинутся! – возмущенно проговорил Шадрин. – Черт бы побрал этих самураев, сами же после Халхин-Гола были инициаторами подписания Договора о ненападении.
– Сними розовые очки, Александр Николаевич… – снисходительно и одновременно зло усмехнулся Севастьянов. – У нас и с Германией был подписан Пакт Молотова – Риббентропа, а что из этого вышло…
Офицеры немного
помолчали. Потом Шадрин со сложным выражением недоумения и стыда на лице, сказал:– А вот о том, что на вопрос о неуловимой банде в Чите мне откроет глаза закордонный разведчик, да уж тем более ваш, дальневосточный агент, я и думать не мог… Значит, диверсионно-террористическая группа «Свобода»! Та-а-ак… Но каким образом она могла выйти на белоэмиграцию, товарищ комиссар?
– Единственным! С большой долей вероятности можно утверждать, что они установили непосредственный контакт с японско-маньчжурским консульством в Чите. Косвенно подтверждает это и наш резидент в Китае, – Севастьянов кивнул на бланки шифровок. – Во всяком случае, связь Харбин – Чита велась по дипломатическому радиоканалу. Задание для проверки японцы дали «Свободе» именно таким образом.
– Выходит, шахта «Октябрьская» и убийство секретаря райкома Бородина, это…
– Это был их экзамен на диверсионно-террористическую зрелость.
–Но как они могли организовать контакт с японцами из маньчжурского консульства? Ведь, кажется, глаз не спускаем, и на тебе!
– Хороший вопрос! Только ты не задавать должен, а отвечать на него, – с сердитой досадливостью изрек Севастьянов. – Прошляпили твои работнички, и втык, я думаю, получишь серьезный! Но об этом потом… А пока ясно одно: антисоветская группировка «Свобода» – существует, действует, и от этого факта не отмахнёшься!
– Как все же был дальновиден Степанов, – невольно вырвалось у полковника.
– О ком это ты?
– Есть у меня один офицер, редкого аналитического ума человек, – с особой теплотой в голосе пояснил Шадрин. – Ну, что ж, теперь дело принимает совершенно иной оборот, следовательно, мы ликвидируем банду значительно быстрее. Будем исправляться, раз виноваты…
Севастьянов смерил его долгим изучающим взглядом, весомо и подчеркнуто официально, произнес:
– А вот чтобы этого не произошло, вы и вызваны сюда так экстренно, товарищ полковник!
– Я не ослышался, товарищ комиссар? – искренне удивился тот.
– Никак нет-с! – отрицательно покачал головой Севастьянов. – Её не ликвидировать надо, а беречь, как зеницу ока. Эта самая «Свобода» должна просуществовать как можно дольше и это целесообразно со всех точек зрения. Задачи здесь три: первая – затеять с самураями серьёзную оперативную игру, чтобы получать сведения о их ближайших планах, глубоко анализировать их, и на основании этого, предугадывать действия против нас. Ведь если всё толково организовать, то контакт японцев с бандитами, это, прежде всего, будет контакт японцев с нами, не так ли?
– Так, – согласился Шадрин, а генерал продолжил:
– Вторая задача – использовать данную бандгруппировку в наших целях: пусть ее главари всю антисоветскую шваль по Читинской области под свое крыло собирают, у них этот вопрос, по-видимому, неплохо отработан. А позже мы с этими ребятами разберемся! Ну, и третья задача – принародно судить пойманных мерзавцев, чтобы другим неповадно было Родине изменять!
– Да, заманчиво, – одобрительно проговорил Шадрин. – Нам же и заботы меньше: не поштучно негодяев вылавливать, а разом срезать весь этот пласт нечисти.
– Так и есть! – подтвердил Севастьянов и бросил взгляд на часы. – Что ж, на сегодня, я думаю, хватит. Ты еще не устроился в гостинице?
– Нет, с аэродрома – прямо сюда.
–Тогда можешь быть свободен до завтрашнего утра, отдохни с дороги, подготовься к вопросам, их тебе завтра зададут немало, – Севастьянов протянул правую руку, прощаясь, а левую, с зажатым в пальцах квадратиком бумаги, резким движением поднес к глазам Шадрина. Чётким, убористым почерком на нем было написано:
«Улица Набережная-92, квартира-57, быть в 19.30. Проконтролируй тыл, если будет «хвост», его не срубай, уходи в гостиницу, пересечёмся позже».