Верное сердце

— Чувствую здесь кровь, — заметил бастард. — Ты чувствуешь, дитя?

— Вижу башню… — сказала она. — Тот маг живёт здесь… Это он насылал погодные явления. Ты ведь тоже видишь в темноте?

— Да, дитя. Идём. Впереди сражение.

Под грубо сложенной древней башней, рядом с которой из земли торчали небольшие скалы, действительно кипел бой. Мутанты при поддержке двух прокажённых волов бились с вампирами. Модерик прошипел, его эскорт бросился помогать сородичам.

У входа держали оборону трое: Абалтун насылал на врагов то корни, то смертоносные иглы, то рой ос. Чародей поддерживал обычной боевой магией. Третим был тот, кого она не видела давно — Норзе, слуга ведуна. Сражался он подручными предметами: видимо, закончились силы на сверхспособности. Всё происходило в темноте, только у башни освещалось редкими фонарями. Девушка почувствовала импульс в голове. Он давал чёткий приказ. Встрепенуться, взмахнуть руками. Она сделала это и не поверила своим глазам: её ногти превратились в когти, не столь длинные, как у родни, но весьма опасные и способные впиться в плоть любого живого. Моментом она позабыла всё, даже Мэльдана, вырвала предплечье из руки Модерика и понеслась к месту боя. Её волновала месть.

— Расступитесь! Идёт ваша госпожа! — послышался медвежий рёв.

Нара увернулась от шаровой молнии чародея. Упырю, что бросился на неё, смогла распороть лицо. После этого потеряла равновесие, но в неестественном рывке вернулась на землю, резанула себя по подогнанному платью, ещё и ещё. Ткань мешала бежать дальше, бежать к цели.

Вампиры, словно почуяв её, откатились от обороняющихся. Она увидела, как Кортлеус впился в горло чародея. Видела, как обратившийся волком Норзе дерёт глотку Ахайре, а его самого трое полосуют когтями. Видела, как Абалтун то колдует очередное таинство, то бьёт посохом по лбу одному из нетопырей или гуманоидных вампиров. Заметил её он в момент прыжка — посох попал в самый лоб Нарнетт, она рухнула на каменные ступени, получила ещё один удар по спине, взвыла. Но не от боли. Боль она перестала чувствовать.

— Мой! Оставьте мне! — кричала она своим, поднимаясь.

— Ты предала человечий облик, тварь! — раздалось над головой. — Теперь я не буду жалеть тебя!

Молниеносная серия ударов посохом попала по всем частям её тела, даже в голову. Кто-то из вампиров прикрыл её, но отлетел от бешеной силы отшельника. Нара поднялась ещё раз, увидела корни, что быстро ползли в её сторону. Подпрыгнула, корни сцепились между собой, она прыгнула с них на отшельника, острые когти впились тому в морду. «Драть, полосовать, не щадить его!» — ворвалось в мысли. Но драться она не умела, потому отшельник перехватил её руки и пробил головой в самый лоб. Она едва не потеряла сознание, даже ночное зрение помутнилось так, словно вернулось зрение человеческое.

Внезапно он взвыл от боли. Её удары были не столь смертельны, как клинок, что вошёл неприятелю под самые лопатки. Нара увиделал полуживого Мэльдана. Клинок его был смазан тёмной субстанцией, а держащая его рука наскоро перевязана. Раненый нанёс ещё один удар, но Абалтун с разворота треснул его, юноша отлетел прочь с каменной лестницы.

— Умри… — проревел отшельник.

Нара отбежала к Мэльдану, она почти не видела в темноте, свет фонарей едва показывал округу. Мэльдан дышал, но на издыхании, словно проживал последние минуты жизни.

— Дитя! Беги! — рявкнул знакомый голос.

Она обернулась — Абалтун пропал, а Модерика напополам порвал огромный медведь с волчьей мордой. Остальные нетопыри рассыпались, начали пикировать на него. Он отбивался от них размашистыми и точными ударами.

— Мэльдан, оружие! Дай оружие, мои когти пропали!..

— Твоё оружие — разум, — прошептал он несвязно.

Она оглянулась, оборотень начал побеждать, вампиры умирали один за другим.

— Смекалка… Он не знает смекалки!

Мэльдан ответил едким смешком и положил голову на землю, не в силах больше держать.

— Ко мне! Все ко мне! Дьявол! Кортлеус, прикажи всем окружить его, не подходите близко!

Прадед прошипел остальным. Вампиры окружали спускающегося по каменным ступеням медведя полукругом. Кортлеус смотрел на Нару, пока она не пропала из поля зрения фонарей.

— Все вместе! — рявкнула она из темноты. — Навалитесь скопом!

Новое шипение. Они исполнили приказ. Медведь вновь начал расшвыривать их по сторонам. Нара обошла его, подошла к убитому чародею, взяла его посох, попробовала активировать.

«Как же делала Ольта?..», думала она про себя. «Нужно ударить по твёрдому основанию дважды, с каким-то интервалом. Хмм…»

Она ударила дважды, направив посох на медведя. Ничего не произошло.

— Тогда так!

Ударила трижды. Ничего.

— Не работает! Проклятье!

Медведь прекратил отмахиваться от нетопырей, повернулся к ней, сверкнул магическими карими глазами и начал подниматься по лестнице. Новые удары вампиров попадали по его крупу, но, видимо, шкура у него была толстая, он даже перестал рычать, получая боль. Всё из-за желания смерти своей несостоявшейся ученице. Ради такого, думала Нара, он стерпит всё.

Оборотень-отшельник бросился вперёд, она ловко отскочила, неточно ткнула меч Мэльдана — Абалтун схватил его зубищами и отбросил в сторону, напрыгнул на неё, прижал когтистой лапой к каменной кладке у башни.

Нарнетт почувствовала импульс. Мощный импульс, голову разрывало пополам. Мысли начали перемешиваться, кто-то искал её в собственной голове. Менталист, сообразила девушка. Он пытается прочитать её мысли в зверином облике.

Нетопыри кинулись со всех сторон, начали истерично полосовать противника. Лицо Нары заливало его кровью и слюной, но монстр продолжал пристально смотреть ей в глаза. Новое шипение, незнакомое, как удалось определить в мешанине мыслей. Кто-то напрыгнул на Абалтуна с такой силой, что его отнесло к самой стене башни. Нара вскочила, увидела ещё большего нетопыря, чем остальные. Два чудовища схватились клубком, начали рвать и кусать друг друга, словно бешеные коты. Девушка оглянулась, но остальные вампиры не вмешивались, ждали окончания схватки.

— Кто это? Почему не помогаете?! — рявкнула она, отдышавшись и подняв клинок Мэльдана.

Горцы не отвечали. Абалтун нанёс сокрушительный удар, вонзив когти в самую грудь нетопыря, тот обхватил его тушу крыльями и впился клыками под самую шею. Нарнетт подбежала и вонзила клинок Мэльдана в подбородок оборотня, отскочила. Абалтун взвыл, слабо прорычал, имитируя человеческий стон, и рухнул на террасу почти перед самой дверью. Нетопырь, едва перебирая конечностями, на глазах Нары обратился гуманоидом — почти полной копией Кортлеуса, что стоял позади, ожидая развязки.

— Благодарю за помощь, незнакомец, — выпалила она.

Чужак не смотрел на неё, он подошёл к едва дышащему медведю, схватил его за голову.

— Araca, coras’ea’ita mita’u? — спросил вампир.

— Porta… Vinle’es’ceala… Gal’ea’n… — на издыхании проревел оборотень.

— Что они говорят? Что происходит? — Нара повернулась к спутникам.

— Верховный лорд спросил, помнит ли он его, — ответил Кортлеус. — Тварь попросила, чтобы смертельный удар нанесла ты, а не он.

Нарнетт взглянула на лорда — он уже обнажил невероятной длины когти, которыми можно было распороть тушу быка. Её реакции он не ожидал — череп отшельнику они пробили одновременно. Нарнетт буквально прижалась к вонзённому в голову Абалтуна клинку. Так, что смогла рассмотреть абсолютно чёрные, налитые бессмертной кровью, глаза далёкого предка. Он не вынимал когтей из головы убитого, а продолжал всматриваться в глаза правнучки. Нара, сама себя не контролируя, вцепилась зубами в шерсть оборотня — вырвала клок и начала жевать. «Добыча, это моя добыча!», думала она.

— Дитя, он не знает современного языка, — продолжал Кортлеус. — Помнишь наш разговор? Делай выбор. Он видит в тебе угрозу, ты ещё обладаешь чем-то человеческим.

Рядом с прадедом помимо безымянных вампиров стояли раненая Ахайра и Лорлин, которого Нарнетт увидела только сейчас. Все они безэмоционально смотрели на неё, словно требовали, а не просили.

Мысль из головы задала импульс телу. Теперь Нара контролировала свои изменения. Когти вернулись в свободную руку. Девушка демонстративно отвернулась от лорда, но левую руку всадила туда же, куда и вошёл клинок в Абалтуна — под подбородок. Он глядел на неё абсолютно потухшим взглядом считанные секунды, затем Нарнетт почувствовала адскую боль, опустила голову: две его руки пронзили её живот. Навылет.