Верность

Дальше несколько минут мы плутали по служебным помещениям, мимо вкусно пахнущей кухни, мимо какого-то склада, в котором суетилось с дюжину служителей храма, мимо каких-то закрытых комнат, из которых доносились очень подозрительные звуки. Ну да, Ламашту — богиня деторождения, а детишки из ниоткуда не появляются… И десять минут спустя мы оказались у той самой лестницы, по которой мы не решились спуститься больше года назад. Как я узнал, что это она, учитывая глобальную перестройку и реставрацию? Просто: лестницу никто не трогал, она была точно такой же, какой я ее помнил. Даже темнота внизу не была освещена. Клэр, не замедляя шага, начала спускаться вниз, а вот я свой ход замедлил, и вопросительно посмотрел на Юфи.

— Ничего. — Протянула девушка, когда мы прошли пару десятков ступенек. Похоже, что на этот раз мы не являемся незваными гостями…

— Смотрите под ноги. — Посоветовала Клэр: вокруг нас сомкнулась тьма, и единственным источником света, освещающим ступеньки под ногами, была свечка, которую несла Клэр. А лестница тем временем продолжала спускаться все глубже и глубже, и только когда я начал сомневаться в наличии конца этого спуска, ступеньки кончились, и мы оказались в грубо вытесаном в скале коридоре. Тут уже имелись новенькие кольца для факелов, да и сами факелы тоже имелись, так что Клэр погасила свечу, и направилась дальше.

— Температура поднялась. — Заметила Юфи. — И влажность: тут гораздо более влажно, чем можно было ожидать. — А ведь действительно: хоть наверху и было вполне комфортно, несмотря на зиму, здесь температура была значительно выше, а если добавить к этому влажность воздуха, и тут недалеко до сауны было.

Еще спустя пару минут, у нас под ногами появился серый туман, поднимающийся до щиколоток, и скрывающий от взгляда пол, а спустя еще некоторое время, я заметил на стенах и потолке какой-то нарост? Что-то вроде мха, только не привычного, зеленого, или коричневого цвета, а розового, телесного. С каждым шагом его становилось все больше, и вскоре мы уже шагали не по камню, а по мягкой, пружинящей поверхности. Еще немного и все вокруг оказалось полностью покрыто этим мхом? Плотью? Я протянул руку, и потрогал это. Сухое. Мягкое. Теплое. Бархатистое на ощупь. Хотелось спросить что это такое, но что-то мне подсказывало, что очень скоро я и сам все пойму. Минут пять мы продолжали двигаться уже не по каменному коридору, а по настоящей кишке, и вскоре уперлись в… Кхм, учитывая что мы шли по кишке, можно было ожидать именно такой "выход". Бархатистая "плоть" перекрывала нам дорогу сплошным барьером, вот только от стен, к точке ровно в центре барьера шли глубокие морщины, создавая впечатление заднего прохода… Самое время было пошутить на тему того, что мы буквально попали в задницу, но думаю сейчас было не место и не время: вдруг Ламашту обидится? Клэр тем временем уверенно засунула руку в то место, где сходились все морщины, и миг спустя сфинктер открылся, оставив лишь своеобразный кольцевой валик, через который мы переступили и оказались внутри просторного помещения.

Тут было много чего, но самым первым в нос ударил запах. Вернее смесь запахов. Запах человеческих выделений, причем всех: от мочи и пота, до гораздо более "личных" выделений, были сильно перемешаны с чем-то сладковатым, мускусным, терпким. Этот запах не дурманил, нет, скорее наоборот, он взбадривал, заставлял кровь быстрее струиться по венам, но не как адреналин, а скорее как афродизиак. Вторым делом я услышал стоны и рычание. Стоны наслаждения, и возбужденное рычание, исходящие сразу со всех сторон и на разные голоса. И только потом я смог рассмотреть само помещение. Оно было просторным, лишь немного меньше моего тронного зала. Все, полностью покрыто той мягкой, бархатистой "плотью", которая к тому же тут создавала своеобразные ямы, которые можно было бы назвать саунами, если бы они были заполнены водой. Но вместо воды они были заполнены густым серым туманом, внутри которого извивались обнаженные тела. Люди, гноллы, орки, гномы, кобольды, эльфы, тритоны, и много, много кого еще. Вся эта масса тел двигалась, извивалась, и издавала звуки неподдельного экстаза! К счастью эти ямы в полу располагались на некотором расстоянии друг от друга, так что мы могли без особых проблем пройти к центру помещения, при этом не спускаясь ни к одному из наслаждающихся собой клубку тел. А в центре помещения, находилось…

— Я что, в "Чужого" попал? — Пробормотал я себе под нос, рассматривая… Существо? Нечто, находящееся здесь. Это существо выглядело как беременный, человеческий эмбрион, если голову этого эмбриона увеличить еще в несколько раз, снабдить ее тремя парами огромных, идеально круглых и ничего не выражающих глаз, а вместо зародышей рук и ног, прилепить ему пучок слабо шевелящихся щупалец, которые свивались вместе и уходили как в пол, так и в довольно низкий потолок, где эти щупальца растворялись в бархатной "плоти". В итоге этот гротескный эмбрион оказывался подвешан между полом и потолком на своих же щупальцах. И что самое неприятное, беременный живот этой твари постоянно ходил ходуном, как будто там извивался клубок змей.

— Отвратное зрелище? — Участливо спросила Клэр, остановившись рядом с эмбрионом.

— Отвратное. — Первый порыв был все отрицать: эта хрень очевидно одно из порождений Ламашту и вряд ли мне стоит оскорблять этот эмбрион, но потом я вспомнил, где нахожусь. Сомневаюсь, что если я совру, мне хоть кто-нибудь поверит. Не внутри центрального храма, поэтому я ответил правду.

— И даже не пытаешься это скрыть. — Усмехнулась жрица. — Не волнуйся, далеко не все способны понять всю красоту того, что ты видишь. — С очевидной любовью взглянула женщина на уродливый эмбрион.

— Что это? — Не выдержал я.

— Когда Ламашту возвысилась, и стала богиней, среди ее последователей произошел раскол. — Произнесла Клэр. — Поклоняться Лорду Демонов и поклоняться богу, это две очень разные вещи, и те, кто хотел получить то, что полагается культистам-демонопоклонникам, отвернулись от Ламашту и отправились поклоняться другим Лордам Демонов. Однако были и те, кто остался с Ламашту. Они, вместе со своей покровительницей, изменились, приняли новые уставы и порядки, тем самым доказав свою преданность. В награду за подобное проявление верности, Ламашту даровала им это. — Клэр развела руки в стороны, показывая что именно даровала Ламашту.

— Святой Дар. — Кивнула Юфи.

— Единственный Святой Дар Ламашту. — Подтвердила Клэр. — Все жрецы Ламашту считали, что он давно уничтожен, или безвозвратно потерян, ведь последние достоверные упоминания о нем датируются тремя тысячами лет назад! — Возбужденно заявила жрица. — Я глазам своим не поверила, когда увидела это в первый раз!

— Значит этот эмбрион — Святой Дар Ламашту? Но почему тогда Нарисса его себе не захапала, как тот же Желудь Эрастила?

— Ты не правильно понял. — Снисходительно улыбнулась Клэр. — Эмбрион — не Святой Дар, а всего лишь его часть. Ее Святой Дар называется "Чрево Ламашту". — И только тут до меня дошло: мы находились буквально внутри живого организма! Неприятное ощущение — неожиданно понять, что ты находишься внутри детородного органа какой-то демонической богини… — Думаю теперь мне не надо объяснять, почему Нарисса не смогла "захапать" его себе. — Объяснила Клэр. Ну да, Нариссе бы пришлось вырвать огромный кусок скалы, и перетащить его куда-нибудь еще. — Да и не стала бы она: Ламашту не Эрастил, и за подобную выходку могла бы и наказать нерадивую нимфу, несмотря на последствия прямого вмешательства. — Закончила жрица, и мне пришлось согласиться: мать монстров и бывшая Лорд Демонов, это не та богиня, с которой стоит враждовать.

— Благодарю за объяснения. — Вежливо кивнул я. — Но зачем мы здесь? Я не хочу никого обидеть, но такое зрелище… — Я попытался найти наименее обидные слова. — Влияет на психику.

— Понимаю, понимаю. — Благодушно кивнула Клэр. — Это зрелище не для неподготовленных. А привела я тебя вот, почему. — Жрица сделала шаг к эмбриону, наклонилась к плетеной корзинке, стоящей рядом с тем местом, где щупальца эмбриона сливались с полом Чрева, и что-то из нее достала. — Держи.

— Что это?! — С едва скрываемым отвращением спросил я, когда мне в руки упало что-то холодное и склизкое, отдаленно напоминающее дохлую личинку, размером с большой палец взрослого человека.

— Мертворожденный ребенок того, кого ты называешь "Эмбрионом".

— И зачем мне это? — Проскрипел я, стараясь сдержать рвотные позывы.

— Ламашту — мать всех монстров, даже тех, кто появился и живет неестественной жизнью, как в Ничейных Землях. — Заявила Клэр.

— А ее не беспокоит, что мы на них охотимся в промышленных масштабах? — Задал я вопрос.

— Вовсе нет. — Улыбнулась Клэр. — Вы посылаете охотников. Они выслеживают, охотятся, убивают. Причем далеко не всегда понятно, кто охотник, а кто — добыча. Все честно, все по правилам естественной жизни. Вот если бы построил свою армию с одной стороны леса, потом поджег лес с другой стороны и ждал пока все зверье выскочит на твои пики, вот тогда бы ты мог серьезно оскорбить Ламашту. А охота? Тут не на что обижаться, и что происходит с трупом после охоты уже никого не волнует.

— Спасибо, этот вопрос меня немного беспокоил. — Признался я. — Так что там насчет этой личинки? — Вернул я разговор в интересующее меня русло.

— Все монстры на том, или ином уровне связаны со своей праматерью, и соответственно могут инстинктивно ощущать Ее дитя. Ее мертвое дитя. — И замолчала. Я должен сделать из этого какие-то выводы? Может быть, но меня сейчас больше волновал собственный желудок, а вернее его содержимое, которое очень сильно хотело отправиться на прогулку…

— И что? — Я не был в настроении отгадывать загадки.