Верность
Шрифт:
– Даже и не думал.
– Вот и отлично. А то, блин, все меня кинули. И что мне теперь, одному по барам мотаться? Как извращенцу? Я гуляю с младшим братом, и, скажу тебе, ничего в этом хорошего нет. С меня только деньги тянет, и все девки всегда его. Облысеть еще не успел, поганец.
– Так я поэтому и звоню, – сказал Линкольн, радуясь, что Джастин берет дело в свои руки. – Я теперь часто по вечерам работаю, так что выбраться трудновато, но все-таки давай попробуем.
– Ну давай, друган. Завтра вечером как – работаешь?
– Нет, завтра как раз нет.
– Тогда в девять я за тобой заезжаю. Мать где
– Да-да, – с улыбкой ответил Линкольн. – Тот же дом, та же квартира. Пока, до девяти.
Джастин прикатил на огромной спортивной машине. Линкольн таких даже не видел. Ярко-желтая. Стекла тонированные. Джастин высунулся из окна и крикнул: «Садись, чувак, в крутую тачку!»
На заднем сиденье уже сидело человека три-четыре. Линкольну показалось, что он узнал младшего брата Джастина. Он был похож на старшего брата, только чуть повыше, посвежее. Сам Джастин со школы не слишком изменился. Коротышка с морщинками вокруг глаз и белесыми волосами. Чистая рубашка поло. Строгие джинсы. Бейсбольная кепка без единого пятнышка. В комнате общежития он каким-то хитрым способом умудрялся изгибать козырек на своих бейсболках.
– Посмотри на себя, – с улыбкой сказал Джастин. Он умел улыбаться и говорить, не вынимая сигареты изо рта. – Ты только посмотри на себя!
– Рад тебя видеть, – ответил Линкольн и почти не услышал своего голоса из-за грохота стереосистемы. Это была песня группы «Guns N’Roses» – «Welcome to the Jungle». Линкольн не видел, где находятся колонки, но казалось, что они стоят прямо под его сиденьем.
– Что?! – проорал Джастин, высовываясь из окна, чтобы выдохнуть сигаретный дым.
В этом отношении он был безукоризненно вежлив. Если вы оказывались с Джастином за одним столом, он непременно отворачивался и никогда не дымил прямо в лицо.
– Где колонки?! – прокричал Линкольн. – В сиденьях?
– Ну да. Круто, правда? Все равно как Эксл Роуз поет у тебя в заднице.
– Сам хотел! – завопил кто-то сзади.
Там было три сиденья. Джастин вытянул вверх средний палец и продолжал:
– Не обращай внимания на этих придурков. Пришлось взять с собой, сегодня я дежурный шофер. Ну ничего, они нам не помешают, будут болтаться в малышовой группе.
– А я и не обращаю, – ответил Линкольн.
– Что-что?
– А я и не обращаю! – Линкольн нисколько не волновался. Эти ребята его вообще не интересовали.
Они въехали в пригород и остановились у длинного одноэтажного торгового центра, около места под названием «Стальная гитара».
– Это разве не сельский бар? – спросил Линкольн.
– Был сто лет назад, когда пошла мода выстраиваться в танцах в одну линию. Сейчас этой фигней только раз в неделю занимаются. По четвергам, кажется.
– А всю неделю здесь что делают?
– Что и все. Сюда девчонки ходят, значит и мы пойдем.
Народу было уже полно. На танцполе было тесно, громко играл хип-хоп – самый противный, музыка грохала, кто-то что-то орал про шикарные тачки. Джастин занял высокий столик у танцпола и махнул официантке – на ней был патронташ со вставленными вместо патронов стеклянными стопками. На поясе болтались бутылки с алкоголем. Это было сильно.
– Два «Егермейстера», мисс, – попросил Джастин. – Спасибо.
Он подтолкнул рюмку Линкольну, а свою поднял:
– За тебя, Линкольн.
Вперед!Линкольн чокнулся и выпил рюмку одним глотком.
– Ты же вроде сегодня дежурный шофер, – заметил Линкольн.
– Ну да, – кивнул Джастин и опять закурил.
– По идее, не надо бы тебе пить.
– Не пить, а напиваться. Или уж напиться побыстрее, чтобы все выветрилось.
Джастин уже заказывал еще две рюмки и оглядывал бар.
Он был огромный, точно пещера, и весь черный. Где-то стояла дымовая пушка, везде черные светильники. Скульптура гитары, сделанная из дорогого на вид металла, нависала в темноте над танцполом.
Там были только девушки. Почти все они танцевали сами по себе или с подругами. В середине кружком расположилась компания холостячек. Музыка играла просто жуткая, под нее только и можно было, что трясти головой и сгибаться-разгибаться. Казалось, все девицы слушают печальный рассказ и повторяют как заведенные: «Да-да-да… Ужасно… Да-да-да».
Несколько девушек стояли на приподнятых черных платформах позади танцпола, под рядом зеленых мигающих ламп. Они танцевали, сомкнув бедра, механически хватая друг друга за ноги и изгибая спины. Зрелище было противное. Все равно что мастурбация в передвижном туалете.
Джастин тоже разглядывал их.
– Смотреть тошно, – заметил он, покачивая головой. – Когда мы росли, девчонки даже с парнями так не танцевали. Вон туда посмотри. – Джастин ткнул пальцем в сторону столика у двери. – Вон те наши. Высокое мнение о себе не позволяет им заниматься сексом прямо в одежде, но против выпивки они возражать не будут.
Джастин уже шел к ним, так что Линкольну оставалось только присоединиться. Они остановились у столика, где сидели две женщины, кивая в такт музыке. Из-за плохого освещения Линкольн не понимал, сколько им лет. Он вообще еле их различал. Обе были моложавы, светловолосы, одеты одинаково, для субботы – топы в облипку, бретельки лифчиков ярких кислотных цветов, небрежно распущенные волосы до плеч, светло-бежевая помада.
– Здрасьте, – уже говорил им Джастин, – не возражаете, если мы к вам подсядем? Мой друг Линкольн готов всем все купить.
Девушки заулыбались и убрали со стульев свои черные рюкзачки. Линкольн опустился на стул рядом с Джастином и улыбнулся своей соседке. Странно, но он был совершенно спокоен. Это место и эта девушка были настолько далеки от его обычной жизни, что казались какими-то ненастоящими. По крайней мере, не такими настоящими, как женщины, которые, он чувствовал, сторонились его на тротуарах и в коридорах. К тому же здесь заправлял Джастин, налаживая общение и заказывая всем выпивку. Как там у него были дела с «Егермейстером»? И сколько Линкольн уже выпил? Две рюмки? Три? Три, точно.
– Лайза, – представилась девушка, протягивая ухоженную ручку.
– Линкольн, – ответил он с улыбкой. – Что вам заказать?
– Ваш друг уже заказал.
– А-а… Да-да…
– Вот если вы поделитесь сигаретой…
– Извините, не курю, – ответил Линкольн.
– Вот и хорошо. Я тоже. То есть иногда – в баре там, на вечеринке. Терпеть не могу запах курева. Но если от меня все равно будет пахнуть сигаретами, значит мне тоже можно покурить.
– У друга есть. – Линкольн обернулся было к Джастину, но тот уже вел свою соседку на танцпол. Ну дает! Линкольну вообще не хотелось танцевать.