Вернуть Боярство 12
Шрифт:
— Погоди! — тут же ожил священник. — Не нужно! Спраши…
Договорить ему не удалось — не обратив внимания на слова своей жертвы, Петр активировал пытку. И в этот раз Григорий Афанасьевич уже не орал, не бился в конвульсиях и вообще почти не демонстрировал признаков дискомфорта. Просто мелко дрожал, закатив глаза под лоб и вывалив безвольно висящий язык изо рта.
Петр убрал руку ровно через двадцать секунд. И пленник немедленно обмяк, растекаясь подобно мокрой тряпке на обломках стула. А ещё святой отец обгадился — по крупному обгадился, так, что вонь стремительно разливалась по всему шатру. Пришлось создавать чары для ускорения циркуляции воздуха…
— Игры кончились, Григорий Афанасьевич, — жестко бросил мой друг. —
— Буду… = тихо-тихо, с огромным трудом прошептал Архимаг.
И по искреннему, слепому ужасу, прозвучавшем в голосе сломленного чародея чувствовалось — действительно будет. Ответит на все вопросы, согласится с чем угодно, лишь бы то, что он недавно испытал, никогда не повторялось вновь.
— Тогда пусть расскажет обо всем, что ему известно о сегодняшнем нападении, — потребовал я.
Дабы пленник хоть немного пришел в себя, Петр влил в него алхимический допинг — не слишком много, как раз столько, что бы он пришел в состояние, позволяющее ему нормально разговаривать. И Григорий Афанасьевич не разочаровал — более того, он превзошел все мои самые смелые надежды.
— Мне пришел приказ. О появлении у тебя слуги-нежити нам стало известно уже спустя час после того, как ты провел ритуал — с нами связались те из наших собратьев, что участвовали в обороне вала от нежити. А сам приказ о нападении я получил уже в первое утро, как мы добрались сюда.
— Чей приказ-то?! — нетерпеливо перебил я старика.
— Тайной Канцелярии, — пожал он плечами. — Их связной, Младший Магистр, член одного из отрядов специального назначения, после передачи приказа, в котором имелись все подтверждающие его подлинность знаки, символы и печати. В самом письме было сказано лишь то, что посыльный, доставивший его мне, лично расскажет все необходимые подробности. И он действительно рассказал… Нам было необходимо сделать три вещи — вывести тебя из себя, сделать так, что бы ты по своей воле отправился к нам на разговор в храм, и добиться отсутствия твоих спутников. Две цели мы успешно достигли — столь вспыльчивого и нетерпеливого человека как ты разозлить несложно, а храм мы заранее расположили в той части лагеря, где почти не было сколь-либо значимых сил — ни элитных отрядов бойцов, ни сильных магов. Но третий пункт нам, к сожалению, не удался. Впрочем, в возможность его реализации даже сам посланник не верил, и замысел строился с учетом твоих спутников.
Старый священнослужитель, ненадолго замолчав, с усилием принял более удобную, сидячую позу и продолжил:
— Моей задачей было как можно дольше задерживать остальных членов Совета, дабы дать время сидящим в засаде магам сделать свою работу. И я сумел выгадать почти минуту, однако убийцы подкачали, не справившись со своей частью плана. Один попал в плен, трое удрали, а ещё несколько членов Совета из тех, кто как и я сотрудничал с Тайной Канцелярией, даже не сумели под шумок убить пленника и рыцаря смерти. И когда я увидел, как ты собираешься забрать этого неудачника, я понял — это последний шанс избежать больших неприятностей. Убью тебя и пленника — а потом что-нибудь наплету в качестве оправдания. Например, что рука уже не та и чары, предназначенные для врага, дали сбой и попали в тебя… Тайная Канцелярий из тени и Церковь в открытую поддержали бы меня, так что серьёзных последствий не было бы…
Он глубоко, печально вздохнул и поморщился. Вы только поглядите, каков наглец — в открытую сокрушается при мне, что ничего не вышло!
— Ты ещё слезу пусти для пущего эффекта, тварь бесхребетная, — съязвил я. — Глядишь, проникнусь твоим горем и в знак сочувствия позволю себя прикончить!
Церковник испуганно вжал голову в плечи и опустил взгляд, я же встал и направился туда, где ещё совсем недавно трудились офицеры моей гвардии.
Усевшись во главе, я пару минут обдумывал услышанное и суммировал его с тем, что знал сам о Тайной Канцелярии и Церкви. Ну и плюс свои подозрения и догадки, конечно.По всему выходило, что мое резкое усиление не прошло незамеченным для столицы. И кто-то там, в Петрограде, из числа очень влиятельных и крайне высокопоставленных руководителей Тайной Канцелярии решил, что меня пора прибить от греха подальше, пока я не дорос до уровня, на котором буду представлять уже вполне себе реальную угрозу…
Это точно не сам Богдан Ерофимович. Его цель — использовать меня в ближайший год по максимуму, выжать всю выгоду и уже потом он будет решать — прикончить меня или постараться если не переманить на свою сторону, то по крайней мере собрать на меня достаточно компромата, что бы я даже пикнуть в его сторону не смел, не говоря уж о помощи его врагам.
И даже в том маловероятном случае, если он действительно решил бы, что меня нужно убить здесь и сейчас, я бы скорее всего уже погиб бы. У него есть возможность привлечь к этой операции силы, которых с лихвой хватит для гарантированного результата. Было бы не четыре Архимага и кучка косоруких продажных святош. Сюда заявился бы десяток чародеев седьмого и штук тридцать шестого рангов, и их совместная атака гарантированно стерла бы нас в порошок.
Нет, тут кто-то иной, хоть и из того же болота. И уже сегодня вечером, когда я разрешу назревающие проблемы с Церковью и Имперской Армией, Петр плотно возьмется за провалившегося убийцу. А если не справится, то к нему присоединиться Андрей, всем своим видом показывавший, что методы Петра слишком неэффективны. Мол вот я бы показал класс… В чем я не сомневаюсь — всё-таки элитная, развитая и обладающая разумом нежить пытать живых умеет, любит и активно при каждом случае практикует. У порождений Смерти это что-то вроде врожденного таланта…
Пока я размышлял, мои товарищи оттащили немного в сторону обоих пленников и Петр, предварительно заставив священника выпить мощное снотворное, сотворил вокруг обоих небольшой куб из смеси магии Тьмы и Пространства. А Андрей взглядом заставил остатки разбитого стула вспыхнуть черным, бездымным и не дающим тепла пламенем, которое в считанные мгновения без остатка уничтожило обломки. Ни пепла, ни золы, ни ещё каких-либо признаков того, что тут только что горел огонь — колдовство рыцаря смерти лишь внешне напоминало огонь, по сути своей являясь одной из форм магии Смерти.
Когда эти двое расселись по бокам от меня, я бросил телепатическое послание собравшимся снаружи командирам, ожидающим приглашения — пора было внести для них некоторую ясность в происходящее. Что бы понимали, что к чему…
Глава 9
Хельга Романова решительными, злыми шагами упрямо шла вперед. Высокая, под метр восемьдесят, закутанная в плащ с родовым гербом Романовых, девушка была непросто не в духе — от чародейки прямо-таки веяло яростью. Ощутимой, такой, что проявлялась в маленьких разноцветных огоньках, периодически вспыхивающих вокруг неё.
Изящным кожаным сапожкам дочери официально сильнейшего на Руси чародея были нипочем весенняя грязь и жижа, коей было в достатке на своеобразных дорогах в громадном армейском лагере, разбитом под стенами Березовки. Маленький городок, само собой, никак не мог вместить стотысячное войско, потому в нем разместились лишь знать — чародеи третьего и выше рангов, ну и исключения из числа молодых дворян, достигших лишь ранга Ученика.
Жар, исходящий от чародейки шестого ранга, не уступал доброй домашней печи, растопленной холодным зимним вечером. Грязь, жижа, да и просто земля под ногами — везде, куда ступала хмурая и рассерженная девушка, мигом иссыхал, трескался и опадал незримым пеплом после того, как изящная ножка делала следующий шаг. Так она и шла, оставляя после себя тлеющий след.