Вернуть Боярство 16
Шрифт:
И судя по тому, с какой интенсивностью заметались телепатические сообщения между Императрицей и Павлом Александровичем, последний твердо намеревался стрясти за сохранение жизни столь полезного слуги весьма солидную компенсацию.
Мне же было почти плевать. Надо будет начать подготовку к свадьбе, назначить дату и сделать ещё кучу вещей… Ах да, а ещё как можно быстрее отправиться в Николаевск, не теряя времени — моя Алена, без сомнения, сумеет за себя постоять, но нападение двух Магов Заклятий при поддержке войска кочевников может нанести слишком большой ущерб моим Родовым Землям. Надеюсь, я ещё успеваю…
Дамы и господа, громадное спасибо за двести восемьдесят три лайка, поставленных за эти сутки в ответ на мою просьбу!)
И ещё одно —
Глава 6
Главу вычитаю и вычищу завтра.
Глядя на то, как огромный крейсер исчезает в портале, Алена невольно испытывала смесь противоречивых чувств — восхищение, зависть, нотку печали и робкую надежду. И если первые две эмоции были направлены на продемонстрированное только что магическое мастерство и могущество, то остальное было скорее личным.
Высшая нежить, обретшая вновь свободу, восстановившая свою личность и большую часть памяти, существо по своему столь совершенное, что даже Аристарх, её нынешний сюзерен, частенько не мог скрыть восхищение при взгляде на неё, она испытывала двойственные ощущения от всего свалившегося на неё.
С одной стороны — она Романова, дочь гордого Императорского Рода. И не простая Романова — Алена была родной теткой нынешнего Императора Российской Империи, младшей сестрой предыдущего Императора, что считалась погибшей в результате попытки взять ранг Старшего Магистра. Именно такое объяснение было дано Императорскому Роду, когда выданная за тогда ещё старшего сына и наследника Императора Цинь Алиса Романова пропала. Хотя о том, что она именно пропала, а не погибла, почти никто не знал — тело, по традициям Цинь, было предано земле на личном кладбище Императорского Рода Цинь.
Дочери аристократии имели в жизни лишь два пути — либо быть выданной замуж с максимальной выгодой для Рода, либо остаться в Роду навсегда. И определялось, какая судьба выпадет девушке очень простым методом — в зависимости от уровня её таланта к магии. Перспективную чародейку, что в будущем своей силой укрепит Род, никто замуж в другую семью не отдаст. Во всяком случае, если выгода от возможной партии не перешивает возможную будущую пользу от её силы…
И чем знатнее и могущественнее был Род, тем выше были требования к личному таланту девушки, что бы она имела возможность остаться в родной семье и хоть отчасти самостоятельно определять свою судьбу. А уж если ты родилась мало того, что в Императорском Роду, так ещё и в правящей семье… Даже гарантированный потенциал к достижению ранга Мага Заклятий мог не спасти девушку от подобной участи. Государственные интересы и политика ведущей сверхдержавы мира держались не только на военном и экономическом могуществе, но и на дипломатии, многочисленных политических сделках и компромиссах. И нередко бывало такое, что отдать потенциального Мага Заклятий в другой Род было выгоднее и важнее, чем сохранить. Крайне редко, но бывало.
Алена, к сожалению, потенциалом к достижению восьмого ранга никогда не обладала. Её возможный потолок, в случае если девушка занималась бы чародейством с полной самоотдачей, используя все Родовые знания, ресурсы и прочие преимущества — ранг Архимага. Причем ценой, в плане затрат, которой хватило бы на развитие пяти-шести чародеев подобной силы. И потому иллюзий о своей будущей судьбе девушка никаких не питала. В девятнадцать лет она была отправлена как невеста первого наследника престола Цинь, вышла замуж и зажила жизнью китайской аристократки — насколько могла, ибо культура и традиции Цинь кардинально отличались от того, к чему она привыкла.
Но она быстро втянулась. Несмотря на распространенное мнение, что Император Цинь лишь ширма, скрывающая истинного правителя, Императора Мертвых Цинь Шихуанди, Алена быстро поняла, что это весьма ошибочное мнение, поддерживаемое самим Императорским Двором — ибо позволяло в некоторых ситуациях списать свои
непопулярные или неблаговидные поступки и решения на правителя Столицы Мертвых. На деле же её обитатели не слишком лезли в дела внешнего мира. Необходимые жертвы из числа рабов, преступников, инвалидов и вообще всех, кто был лишним по мнению власть предержащих в государстве, приносились вовремя и в нужном количестве — а остальное для Цинь Шихуанди и его приближенных было неважно. Дела живых он оставлял живых — ибо у него хватало дел и забот среди мертвых.В этом плане Поднебесная вообще была уникальным государством. Здесь причудливо, своеобразно переплетались два мира — мир живых и мир мертвых, мир дня и мир ночи. И ночной мир, к удивлению Алены, кипел страстями и жил своей, особой «жизнью» даже больше и ярче, нежели мир дневной.
У нежити были целые поселения, крепости и даже города. Нежить точно так же торговала, так же заключала союзы, враждовала, делила власть и боролась за влияние и ресурсы, как и живые. Первоначальное представление жены наследника Цинь о том, что вся нежить и нечисть, кроме самой высшей — безвольное, лишенное разума мясо под управлением Архиличей и некромантов, оказалось в корне неверным.
Рыцари смерти, баньши, простые личи низших рангов, цзяньши (умертвия в классификации европейских некромантов), сумевшие сформировать собственное сознание — особые, могущественные зомби, созданные на основе трупов сильных боевых магов, но без использования их души — костяные драконы и горгульи, сильнейшие из разного рода некрохимер… Существа с магическими способностями третьего и выше ранга обладали собственным сознанием — так или иначе в основе большинства нежити Цинь использовала либо людей, либо магических существ с сопоставимым уровнем разума. В этом было одно из главных отличий китайской некромантии от их западных коллег — те при создании нежити в большинстве случаев делали упор на тела монстров или зверей. У каждого из подходов были свои преимущества и недостатки, но китайский вариант Алене Романовой пришелся больше по душе. Ни о каком сообществе нежити в европейских государствах из числа тех, где некромантия была высокоразвитым искусством, и речи не шло. Вампиры Трансильвании были единственным исключением из этого правила, но даже они, обладатели собственного независимого государства, были так или иначе частью мира живых, полностью от него зависящей и не слишком кардинально отличающейся.
Ночной мир Цинь был абсолютно самобытным и самостоятельным явлением. Странным и удивительным, аналогов которому весьма образованная девушка не знала. На одной земле, в одной стране по факту спокойно сосуществовали два государства, два своеобразных мира, которые ничем не мешали и не лезли в дела друг друга.
У нежити были свои города и даже небольшие провинции, где жили в основном лишь мертвые. Расположенные у границ государства, что бы в случае войны стать первым заслоном на пути врага или первым кулаком, что нанесет удар соседям, делающие периодически набеги на этих самых соседей ради добычи — рабов, магических ресурсов и прочего, ибо Цинь, как и всякая империя, постоянно находилось в напряженных отношениях с окружающими его мелкими государствами, которые она надеялась со временем покорить.
Да, около восьмидесяти процентов нежити действительно не обладала разумом… Но за тысячелетия существования государства в ней скопилось такое количество оживших мертвецов, что оторопь брала. Российской Империи ещё повезло — основные силы нежити Цинь не успели выдвинуться к началу боевых действий. Мертвяков было не просто много — одних лишь лишенных разума тварей у Цинь было около полутора сотен миллионов. Могло бы быть и больше, но низшая нежить, вроде рядовых зомби, скелетов и прочих неразумных тварей, лишенных магических сил, была отнюдь не вечна. Даже в законсервированном состоянии такие существа могли существовать от полусотни лет до пары веков — а уж в активном лишь от трех до шести. И поддерживать всю эту прорву тварей постоянно активными было бы слишком накладно во всех отношениях… А Российская Империя показала свою уязвимость слишком неожиданно — и потому вторжение пришлось начать не дожидаясь расконсервации и приведения в боевую готовность основных сил оживших мертвецов.