Вернуть Боярство 20

Я действительно подарил ей ёщё лет сорок пять-пятьдесят жизни, просто решив отрастить отсеченные руки. Вот хохма — узнал, насколько хорошо могу лечить лишь тогда, когда взялся лечить вражескую посланницу.

— Я не убиваю посланников. И твоя попытка воззвать к моему милосердию, вытащив с собой пару сопляков на переговоры, на мне не сработает, — обратился я к ней, вынырнув из потока памяти. — Передай мои условия своим. У вас пять — после этого мое предложение можете забыть. Андрей! Или через пять минут ты принимаешь капитуляцию и наши гвардейцы с магами занимаются пленными, а ты идешь дальше, или вырежи тут всех подчистую. Я всё сказал!

* * *

Простите, что глава короткая, только одна и только сегодня. Немного приболел, сейчас трудно писать, но в субботу и воскресенье в качестве компенсации выдам по дополнительной главе. Заодно ещё раз продумаю арку со Стокгольмом и как её получше закончить. Хочу в двадцатом томе начать уже финальную сюжетную арку с основными реинкарнаторами и у меня слишком много идей, которые сложно придумать, как совместить…

В общем, извините за сумбур. Соберусь с мыслями и с субботы начну марафон на десяток глав за неделю.

Еще больше бесплатных книг на https://www.litmir.club/

Глава 7

Верхний город, город знати сдался. У меня был дикий соблазн устроить тут бойню, как делают это все наши враги. Опустить поднятый меч в поверженной столице врага, убить всех и каждого, смести город до основания, не жалея сил и Заклятий, пропахать землю и засыпать солью.

Ответить злом на зло. Око за око, зуб за зуб! Древнейший принцип людей, один из первых настоящих законов нашего вида, который потом старательно начали замещать, отменять, путать вереницами законов, убеждающих нас, что так делать нельзя…

Я оглянулся назад. Мой взор проникал сквозь камни стен, ему не были преградой остатки защитных чар, не могли отгородить от меня артефакты различной силы от первого до третьего ранга, что использовали люди.

Там, в пылающем городе, полном нежити, бродящих по нему мелких отрядов моих, боярских и дворянских гвардейцев. И я не могу сказать, что они вели себя в захваченном городе словно образец чести и благородства.

Сотни тысяч женщин, детей, стариков, мужчин — из числа тех, кто не был воином, простые жители и трудяги, даже не знать… Они не выбирали край, в котором родились. Не выбирали короля и министров, что мечтали о реванше. Да, рядовые солдаты и гвардейцы выходили из их рядов, но остальные…

Умирающие в пламени и завалах беспомощные люди, вся вина которых в том, что их знать развязала войну, в которой они волей-неволей, но оказались жертвами. Что мы творим? Чем мы будем отличаться от тех животных, что сжигают города дотла, убивая всех и каждого? Какое право мы будем кого-то в чем-то упрекать, если будем поступать также?

— Прекратить, — разнесся мой голос по городу.

Сила Души передавала мой приказ лучше любых заклятий акустики, разнося всюду.

Многие послушались. Многие, но не все…

— Я приказал остановиться, — сконцентрировался я на одном из бояр.

Чародей в ранге Мастера жег дом за домом в квартале рабочих. Пытающихся бежать людей накрывали волны пламени и ружейные выстрелы — гвардейцы бояр тащили, помимо меча и щита, ещё и винтовки.

— Ты мне не князь, не Император и даже не командующий войском, в котором я числюсь, — дерзко ответил чародей, когда я переместился к нему заклятием. — Не указывай мне что делать — у меня есть…

Я не стал спорить. Я напрягся, демонстрируя всё происходящее на всех бойцов. И Магу Заклятий Долгоруковых, из чьего Рода и происходил бунтарь, тоже показал.

— Я не буду приказывать тебе, брат мой, — покачал я головой, перебивая чародея. — Не буду кричать, требовать, топать ногами и принуждать силой. Я понимаю тебя. Я все понимаю — твоя жена погибла сегодня.

Сгорела заживо во время битвы за второй стеной, штурмуя один из особняков. Она была пилотом тяжелого голема, молодая ещё женщина тридцати лет, тоже Мастер — и на редкость талантливый пилот этой боевой машины. Своего рода гений, если хотите — в годы мира на многочисленных соревнованиях и турнирах для пилотируемых големов, где Рода-производители этих машин показывали себя и качество своих творений, она постоянно брала призовые места, будучи пилотом лёгкого голема. За годы войны, с достижением четвертого ранга, она добилась права пилотировать тяжелого голема. И сегодня был её первый бой…

Она погибла на глазах мужа, прикрывая его и гвардейцев — в особняке оказался Архимаг, и бойцам пришлось спешно отступать, ибо своими силами возможности победить не было. И именно она приняла бой, прикрывая их отход — лишь тяжелый голем мог выиграть им достаточно времени…

В результате оглушенный товарищами, дабы не бросился к своей Ире на помощь, Саша Долгорукий, оттаскиваемый на руках бойцов, видел, как багровая молния пробила-таки нагрудный слой брони и без того изрядно потрепанного предыдущими боями голема.

Слышал, как мучительно кричала, умирая его жена. И ничего не мог поделать… Сила Души была не только благословением — в такие моменты, когда связь с людьми становилась слишком глубокой, я проклинал эту способность. Ибо всю боль и горе, что сейчас чувствовал полный яростной, исступленной ненависти боярин я испытывал так, будто то были мои чувства.

— Ты, никого не спрашивая, взял и позволил сдаться в плен этим мразям! — яростно заорал мне в лицо чародей. — Ты дал им своё слово и велел своим людям их сковать! Наверняка не допустишь попыток разыскать среди них убийцу Иры… Да что там Иры — мы потеряли тысячи друзей и товарищей, штурмуя город! Ты-то никого важного для себя не лишился — жена у тебя дома, в замке, друзья — через одного Архимаги да Маги Заклятий, в крайнем случае — Старшие Магистры, что им станется? Но ты, Шуйский, решил за всех — нас и наших братьев и сестер в империи пускают под нож, а ты будешь чистенький и благородный, никого не тронешь… Удобно, блядь, быть тобой, да, с-сука?! А у меня отца и старшего брата немчура убила, когда мы одни за сраную твою Империю сражались! Жену на моих глазах сожгли! А ты, сука, в благородство за счет моей мести тут играешь?!

Он шагал ко мне, поглощенный яростью, и я молчал. Ухватив меня за край разбитого доспеха и потряс меня, как за грудки, зло глядя в глаза.

— Ну что ты, блядь, молчишь?! Ну давай, расскажи, что я не прав, что мы должны быть выше! Расскажи, что ты меня понимаешь, но так поступать неверно! Хрен ли ты умолк, а?!

А я действительно не знал, впервые в жизни, что ответить. Ибо перед глазами проносились сотни примеров того, как я сам поступал также, как хотел этот парень. Я далеко не безгрешен… Да что уж там — я тот ещё монстр в худшем смысле этого слова. Был им — а потом бросил всё и ушел на хутор близ Диканьки…

Но было и другое. Было много горя. Настоящая память о том, каким был я-Пепел… Дерьмовая у меня была жизнь. Очень дерьмовая…

— Не думай, что ты один кого-то терял, — сухо ответил я. — Думаешь, я тебя не понимаю? Ошибаешься…

Вампир, перебивший мою семью. Схватка в городе, от которого остались лишь пыль и пепел по итогу. Потеря всей родни. Моя вторая жена, умирающая у меня на руках от могущественного проклятия. Война Родов дело такое — никаких средств не чураются… Правда, они не ожидали, что я, пропавший почти на два года, вернусь, став Высшим Магом… Большая сила по меркам моего прежнего мира. Не Великий Маг, конечно, но наличие Высшего Мага в Роду было тем же самым, как наличие пяти-семи Архимагов в этом.