Вернуть Дворянство 5

Тяжелые деньки настанут у этой группировки.

* * *

Сойе была не в себе. Пророческий приступ случился неожиданно и для неё самой, а потому немая помощница шаманки заговорила на смеси мертвых восточных языков. Хайон мгновенно настроилась на волну и дублировала на корейском.

— Только пожелай и стань песком. Только захоти, и дорога в Единство тебе открыта. Только следуй судьбе и придешь в царство своё, отданное тебе не по крови, но праву обладания силой. Только… — она не договорила, от перенапряжения тело отказало, из носа буквально потоком хлынула кровь, помощница шаманки обмякла и завалилась. Я сам не понял, как успел подскочить и поймать её, осторожно опуская на траву.

Хайон передернула плечами отгоняя наваждение, из дома вышла недовольная Мин Юн и взмахнула рукой, призывая нас свалить.

— Идём, — сказал я немного пришибленно, дело в том, что Сойе била по площадям, разбрасывая по округе пришедшие ей образы, а поскольку я почему-то тоже могу за приёмник работать уловил несколько картинок.

— Что это было? — шепотом спросил по дороге отец.

— Если кратко, то у Славы очень большое будущее, если он того пожелает.

В образах, я уловил, он не просто складывал песчаные техники, а буквально повелевал песком силой мысли. И даже было что-то похожее на перевоплощение в аватар стихии, что, напомню, официально считается легендами и мифами. Впрочем, это дела грядущих дней и сейчас можно не беспокоиться об этом.

Мелкие ничего особо не поняли.

— Слава станет очень сильным одаренным. Сильнейшим в своей направленности, — пояснил я.

Мы отправились домой, сегодня впечатлений было достаточно. К вечеру приплыла Джи-А и провела нам мастер класс по готовке местной еды.

После ужина я, мама и отец стояли во дворе и болтали.

— Младшие все эти дни феноменально покладисты, — заметил отец.

— Кстати, об этом, — сказал я. — Часто у Славика с Машей конфликты?

— Что они и сегодня поцапались? — удивилась мама.

— Нет. Отыгрывают идеальные отношения, но я же чувствую, по взглядам и жестам.

Мать с отцом переглянулись.

— Началось месяца два назад, — сказала мама.

Я кивнул.

— Они пусть и неосознанно борются за лидерство в стае. Маша старше, а Слава пусть маленький, но мужчина. Итог закономерен. Я поговорю с ними.

— Маша, Слава, — подозвал я их, подорвалась и Анютка, но я характерным жестом «брысь», показал ей, что разговор не для её ушей. — Ну что, докладывайте, — вздохнул я, — Чего не поделили?

Отпираться не стали, неприязненно переглянулись.

— Он…

— Она… — одновременно начали говорить, и тут же замолчали.

— Просто…

— Понимаешь… — и снова всё повторилось.

— Так, по очереди. Я хочу услышать от вас взрослый осмысленный ответ, а не истеричный детскую ябеду. Маша атакует первая.

Она уперла руки в бока и с превосходством посмотрела на брата.

— Вы, если что, сейчас в равных позициях, — осадил я её. — От обороны действовать порой легче.

— Если кратко и по существу, — начала говорить она. — То Слава стал на себя слишком много брать.

— Это ты возомнила о себе не весть что! — набычился он.

— Так! — оборвал я их. — Вы чего добиваетесь? Ладно, о родителях вы не беспокоитесь, хотя им тоже больно смотреть на ваши ссоры, хоть они и происходят, как вы думаете, по большей части под ковром и в тайне от них. Вы хоть понимаете какого Анютке смотреть на эти перебранки? У нее же сердце каждый раз разрывается. В следующий раз, прежде чем начать конфликт, я хочу, чтобы перед вашими глазами стояло заплаканное лицо Ани, потому что это то, что у нее происходит внутри, когда она смотрит на вас.

— Арс, — посмотрел на меня Слава. — Я ведь не с пустого места с ней цапаюсь.

Ого. Да он со мной поспорить решил. Похоже, все зашло уже далеко.

— Я не знаю, осознаете ли истинные причины конфликта, но на всякий случай поясню, что бы вы там о себе не думали, реальность иная. Маша старшая и до сегодняшнего дня была единственной одаренной среди вас троих. У нее было полное право рулить ситуацией.

Она гордо задрала нос.

— Но… — тут же посмотрел я на нее. — Слава — мужчина. Именно ему брать в руки бразды правления кланом. Ему проливать кровь на дуэлях, отстаивая честь рода. И принимать решения он должен учиться уже сейчас. Пусть даже неверные. Вы, были в равных положениях, но вместо того, чтобы спокойно сесть и поговорить, как я вас учил, как подобало бы Сказовым, превратили все в детские обидки. Начали рушить сестринско-братские отношения. Кажется, какая-то там ссора — ерунда. Но получается картина, как с льдом попавшим в трещину в асфальте, чем больше циклом замерзания, тем шире трещины.

— И кто из нас должен быть главным? — не выдержала Маша.

— Разграничьте сферы, — сказал я. — Допустим, в доме главный Славик. За пределами поместья — ты. Слава, ты должен понимать, что в силу возраста, Маша может знать о школе и окружающем мире больше. Просто потому, что на два года дольше слушает школьные сплетни. Плюс у нее женский взгляд и восприятие, что изрядно добавляет гибкости в стратегии решения некоторых вопросов. Это доступно?

Собеседники кивнули.

— Дальше едем. Вы почему-то думаете, что проблема появилась недавно и вы всегда были подарками. Считаете, вы меня не бесили? Да вы только вспомните себя? Но ничего, я, стиснув зубы, засовывал недовольство поглубже и работал на перспективу, чтобы навсегда остаться в вашей памяти мудрым любящим старшим братом. Чтобы сейчас вы меня слушали, не сомневаясь в моей пристрастности, чтобы вы мне в первую очередь доверяли. Вы должны не в эгоизме соревноваться, а в мудрости. Посыл ясен?

Опять кивнули.

— Отлично. Смотрите, уже через пару взмахов ресницами вы повзрослеете, станете совершеннолетними, а я глубоким стариком.

На этих словах они заулыбались.

— Я здесь веду свою игру. Вы там и можете надеяться только друг на друга. Родители не вечные. Ты, дорогая сестра, почему-то не осознаешь, что, возможно, именно Слава будет подбирать тебе мужа. А ты, дорогой брат, по какой-то причине не понимаешь, что без Маши жену тебе вообще не выбрать. Потому что именно у нее будет доступ к слухам касаемо всех невест города, к части информации, которую никто больше не раскопает. Через четыре года вы уже можете оказаться в разных кланах, а через десять лет снова в одном.

— Как это? — не совсем понял Слава.

— Банальный пример. Отдадут Машу замуж в неплохой клан, по выгодной сделке. Появиться у нее новая фамилия и будет она, например, Маша Грязнопятника.

Брат рассмеялся, а сестра бросила на меня грозный взгляд, но тоже не выдержала и улыбнулась.

— Вступит этот клан в войну и проиграет. И тогда от смерти Машу будет отделять только тот факт, что каждый аристократ будет знать, что брат в ней души не чает. И если с нее хоть волосок упадет, придет Вячеслав Сказов и превратит всех в пыль и пепел. И тогда всех Грязнопяткиных вырежут под корень, всех кроме Маши. Или, наоборот, окажется, что Славик просто ужасный лидер клана, все потеряет, спустит на цацки для жены, и останется с голым задом на улице. И умереть бы ему в сугробе холодной зимой, но нет, ведь у него есть любящая сестра, которая уговорит мужа, и Славу примут в клан. И будет он гордо носит фамилию Грязнопяткин, а не побираться у вокзала и охотится на голубей. Это ясно?

— Да, — серьезно кивнул Слава.

— Да, — подтвердила Маша.

— И никаких больше Славик и Машка. Отныне обращаетесь к друг другу только по полному имени Вячеслав и Мария. Потому что «Машка» может быть дурой, а «Мария» только эксцентричной или взбалмошной. «Славик» может быть придурком, а «Вячеслав», только самодуром. А вы все равно таких умных слов не знаете, вот и не будите друг другу грубить.

Они снова заулыбались.

— Все, валите, — развернул я их и подтолкнул. — Детский сад, штаны на лямках.