Вернуть жену. Я тебя не отпускал

Но сейчас всё обострилось, и я смотрю на Олега под другим углом, как на своего мужчину. Но не мой он, не получается его себе присвоить, а себя ему. Он Шахманову не противник, и меня это внезапно злит.

С какой стати, Ася? Тебе никто ничего не должен, и защищать тебя никто не обязан.

– Ася, ау! – Олег щелкает у меня перед лицом пальцами. – Когда?

– С завтрашнего дня. Придётся посидеть недельку.

– В смысле?

– В садике карантин, у средней группы ротавирус, – вру я.

Не могу сказать Олегу правды, да и бессмысленно это. С Дамиром разбираться он явно не станет – «весовые категории» разные. А я ещё и крайней останусь.

Лучше сама всё тихо улажу.

– Ну так это у средней.

– Но на карантин весь садик отправили.

– Ась, ты гонишь? – Олег отбрасывает ложку в тарелку, и та звенит, ударяя по моим напряжённым нервам. Он даже не пытается скрыть, как ему это в тяжесть – сидеть с моей дочерью.

– Разве я о многом прошу?

– Тебе срать на мои планы, да?

– Какие планы? Лежать перед телевизором? Может быть, пора уже выйти на работу?

Ох, на запретную территорию вхожу – Олега бесит эта тема.

– А может, я сам буду решать, что мне делать, а? – Он отодвигает от себя тарелку, подскакивает с места. – Знаешь, Ась, ты обалдела просто. Хочешь всё и сразу. Но когда я тебя замуж звал, не согласилась. Сколько раз ты мне отказала? Три? Ну так вот и пожирай плоды.

– Пожинай, – машинально исправляю я, а Олег взбешённо взмахивает руками.

– Да плевать! Я предлагал тебе стать семьёй, но ты решила, что нам и так норм. Ну вот и мне тоже теперь – норм!

– Олег, давай не будем это сюда приплетать?

– Почему нет?

– Не сейчас.

– Ты меня любишь? – спрашивает он внезапно и с таким агрессивным нажимом, что я теряюсь.

Я уже давно определилась с ответом на этот вопрос и думала, что Олег тоже. Что между нами всё очень меркантильно-удобно для обеих сторон, хотя с удобством в последнее время туго, да.

Я в брак больше ни ногой.

– Любишь, Ась?!

Я должна сказать «да»? Но я не люблю…

Туплю взгляд в пол.

– Да к чёрту, мне не нужна любовь! Давай просто поженимся. Как нормальные люди. Поженимся, ребёнка родим.

– У нас есть ребёнок.

– У тебя. У тебя есть ребёнок, – вздёргивает он бровь.

– Куда рожать, Олег? В крохотную двушку? Жить на пособия?

– Я пойду на работу.

– Ты мне полгода уже это обещаешь, и всё на диване сидишь.

– Да потому что у меня мотивации нет! Ася, мужику стимул нужен. Он понимать хочет, ради чего батрачить! Ребёнок – приемлемый стимул. А сейчас ради чего? Ради хреновых борщей и твоего нагулянного выродка?!

Олег резко осекается. Закрывает рот и вцепляется пальцами в волосы над лбом.

Я немею. Кончики пальцев покалывает от желания залепить ему пощёчину, но тут всё так наэлектризовано сейчас, что я боюсь взрыва.

Медленно дышу, пропуская воздух через плотно сжатые зубы.

– Ась, прости. Я не думаю так реально…

– Думаешь. Ты думаешь.

– Ну если и так? – говорит он тихо, примирительно и подходит ко мне совсем близко. Пытается обнять за талию. – Ну это ж правда, Ась? Ну не моя Кира, что теперь? Имею право не принимать. Не любить. Но это же ничего не значит, а?

Отталкиваю его и выхожу из кухни.

– Пошёл ты, Олег!

– А в чём я не прав?! – летит мне вслед его искренний вопрос.

Глава 8

Ася.

В понедельник беру Киру с собой.

Ссора, произошедшая с Олегом накануне, затухла, но липкий и неприятный осадок остался. Мне не хочется оставлять Кирюху с ним теперь.

Выродок…

Да как можно вообще такое сказать о ребёнке?! О ребёнке, который таскает тебе из садика рисунки и поделки из пластилина в наивном желании завоевать расположение и хоть капельку нежности?!

Она же совсем малышка! Она не виновата в том, что её родной папа сделал всё от него зависящее, чтобы вынудить нас уйти.

Пока я веду урок, Кирюха сидит рядом: рисует, рассматривает книжки и копается в ящиках моего стола, извлекая из них степлер, тетради учеников и всякие мелочи вроде разноцветных скрепок. Перебирает их, раскладывая по цветам на листе бумаги.

Полностью сосредоточиться на работе не выходит, потому что одним глазом я приглядываю за дочкой, вторым – за детьми.

Дети имеют странное свойство забирать энергию и тут же заполнять опустевшее место чем-то иным, светлым, задорным, незамутненным печалями взрослых. Но сегодня уже первые сорок минут урока выжимают из меня все соки.

Звенит звонок. Ребятишки, как обычно, подскакивают с мест, а я, перекрикивая гомон и шум, напоминаю им о сочинении, которое нужно принести к концу этой недели.

Класс уходит, оставляя меня с Кирой в тишине. Готовлюсь к следующему уроку – стираю мел с доски, достаю другой учебник и сверяюсь с планом.

Кира мне помогает – мочит тряпку в маленьком ведёрке, хотя больше устраивает болото вокруг себя, конечно.

На столе настойчиво вибрирует телефон.

Директор.

У меня в груди нервно ёкает, потому что названивать по пустякам он не стал бы, а значит, либо учудили что-то мои ученики, либо их родители, которые в последнее время как с ума посходили и шатаются сюда толпами. Свои права они сейчас хорошо знают, а вот об обязанностях часто забывают.

– Да, Александр Иванович.

– Ася Владимировна, вы заняты?

– Нет.

– Загляните ко мне в таком случае.

– А в чём дело?

– Загляните, – повторяет настойчиво директор и кладёт трубку.

Закрываю кабинет и с застывшим внутри беспокойством собираюсь идти на поклон, но сначала завожу Киру в библиотеку.

– Нина Михайловна, можно я Кирюшу на пару минут оставлю? Мне к директору нужно.

– Оставляй, – улыбается она и протягивает Кире руку. – Любишь книжки читать?

– Да, – уверенно кивает Кира.

– Я тебе покажу красивые, с картинками.

Улыбаясь, наблюдаю, как Нина Михайловна усаживает Киру за низкий круглый столик для детей из началки.

Бегу к директору.

Ну что могло случиться за утро?

Неужели мои сорвали урок? Довели математичку? Обеды у младших отжали?

Что?

Прежде чем войти, коротко стучу.

– Можно, можно, – раздаётся из-за двери.

Александр Иванович отводит взгляд от экрана монитора и снимает очки.