Вернуться до катастрофы

– В хижине, - голос Киры дрожал.

Парень отпустил Киру и, резко развернувшись, направился в бунгало, больно хлестнув ее крылом по ногам. Кира даже вскрикнула, он не обернулся. Она снова взглянула вниз. Мертвое животное, казалось, из-за приопущенных век наблюдает за ней. Кира невольно содрогнулась.

Кира вошла в бунгало. Парень стоял, опираясь на лук. В свете луны Кира видела, что он улыбался, глядя на спящую девушку.

В хижине из мебели - только разбросанные по полу подушки. В середине стояло несколько свечей, но они не горели. Кира прижимала к себе кувшин и тарелку не в силах отвести взгляд от дрожащих крыльев парня.

– У тебя нет крыльев?
– Удивленно спросил он, забирая у Киры еду и ставя ее на пол хижины.

Кира кивнула, чувствуя судорожный ком в горле. У нее зачесалась спина. Потершись о стену, не ощутила ничего, словно за спиной воздушная подушка. Наконец Кира направилась вглубь хижины и чуть не упала - какая-то тяжесть потянула ее назад. Она наступила на что-то мягкое и вскрикнула от боли в плече. Оглянулась: за спиной безвольно волочились по полу крылья! На одном из них она стояла.

Парень протянул руку, поддерживая Киру, сказал:

– Таир, меня зовут Таир.

Почувствовав головокружение, Кира едва не упала. Парень помог ей пройти на середину комнаты. Мысли спутались окончательно. Кире казалось, что она сходит с ума. Крылья! Этого не может быть! Она ощупала спину, крылья никуда не делись. Мало того, они тянули ее назад, а правое еще и болело. Где-то внизу.

– Дай посмотрю, - Таир склонился над крылом, ощупывая его длинными, тонкими, как у пианиста, пальцами.
– Ничего, хорды целые. Заживет.

То ли от страха, то ли от голода Кира почувствовала тошноту. Сглотнув слюну, села на подушку. Попытка сложить крылья ни к чему не привела. Они распластались сзади, словно кожаная накидка. Таир зажег свечи приспособлением, напомнившим Кире зажигалку. В их свете он казался кем-то неземным, потусторонним. Рыжие волосы словно горели, глаза поблескивали и казались черными ямами. Может, он был дьяволом, может, ангелом. Она уже не понимала, жива ли сама. Но запах жареного мяса и специй заставил ее поверить, что - жива. Кира взяла кусок мяса, вдохнула пряный аромат.

– Таир, может, и вы поедите? Меня зовут Кира, - предложила она.

– Если не жалко, - низким с легкой хрипотцой голосом ответил он, подходя ближе и усаживаясь на подушку рядом,- последний раз ел прошлым утром.

Он выбрал кусок мяса, понюхал.

– Горная козочка, - задумчиво сообщил. Утолив первый голод, спросил: - А откуда ты?

– Как сказать? Утром я попала в шторм. Но не мог же шторм длиться целый день? А на берег меня выкинуло вечером, - ответила Кира, - ты можешь объяснить, что это за место?

– Мы называем наш мир Потерянным.

– А как выбраться отсюда?

– Раз сюда можно попасть, значит, можно и выбраться. Правда, ты первая чужестранка, о которой я слышал!

Кира услышала, что Дана заворочалась во сне, застонала, хлопнула расправленным крылом по полу, всколыхнув пламя свечей. По стенам запрыгали размытые тени. Где-то в лесу раздался рев таинственного зверя. Кира бросила взгляд на циновку, закрывающую вход.

– Это далеко, - успокоил, прислушиваясь, Таир.

Он подложил Дане под голову подушку. Кира попробовала расправить крылья, у нее получилось. Потом пошевелила одним, другим, обоими. Вдруг, словно очнувшись, спросила:

– Я первая? Это так? Как же выбраться?

Таир пожал плечами.

– О!
– Кира закатила глаза.
– А дальше? Что будет дальше?

– Для начала надо выспаться, - сказал Таир, - все равно остров мы так просто не покинем.

– Почему?

– Ты должна научиться летать. Вплавь далеко. И улететь надо так, чтобы никто ничего не понял, - Таир неопределенно махнул головой в сторону двери. Он взбил валявшуюся рядом подушку и растянулся на полу около входа в бунгало.

– Ты собираешься спать?

– у Киры потемнело в глазах.

– Конечно.

– Но там, - Кира показала рукой на циновку.

– Я чутко сплю. Не бойся, задуй свечи, - Таир повернулся лицом к циновке, и через пару минут Кира поняла, что он спит.

***

Сквозь неплотное плетение стен хижины проникал блеклый лунный свет. Кира долго не могла уснуть. Навалились воспоминания. Она вспомнила школу и одноклассников. Тот день, когда она первый раз вошла в класс в городе, куда назначили отца на повышение. Лучше бы этого не случилось! Первое, что она услышала от новых одноклассников после отличного ответа у доски, было:

– Гуси гогочут, город горит, каждая гадость на "г" говорит.

Так она и не научилась гхекать. И друзей не приобрела. Кира поднялась, придерживая рукой непослушные крылья, прокралась к стене, выглянула в щель. В лунном свете пальмы казались черными. Легкий ветер колыхал ветки кустов вокруг деревни, доносился невнятный шум моря, пахло йодом и медуницей. Вскрикнул филин, видимо, хвастаясь пойманной дичью. А может, звал подругу?

Бревно посреди деревни, высвеченное луной, торчало указательным перстом, предупреждением: здесь опасно. Кира всегда была уверена в себе. Не боялась ни непогоды, ни темноты. Занятия спортом закалили не только тело, но и душу. Она бегала лучше всех в классе, во всех спаррингах побеждала. Один раз, два года назад, проиграла. Но тогда против нее, тринадцатилетней девчонки, поставили пятнадцатилетнюю соперницу. Объяснили тем, что одинаковые весовые категории, и у обеих тогда был синий пояс. Мама хотела забрать ее из секции. Но Кира отстояла право заниматься любимым спортом. Да, всегда уверенна. Сейчас же, глядя на бревно, она почувствовала озноб. "Куда я попала?
– подумала Кира.
– Что это за первобытные обычаи?"

Через площадь проскочил заяц, обежав несколько раз вокруг бревна и стола. За ним по следу прошла лиса. Она задержалась посреди площади, приподняла мордочку вверх, принюхалась, поворачиваясь, взглянула на хижину, где сидела Кира, фыркнула неодобрительно и пошла по следу дальше. Кира надеялась, что заяц успел уйти далеко. Снова ухнул филин. Кира увидела, как птица вылетела из леса и уселась на верхушку бревна. Кира почувствовала, что засыпает, как вдруг филин взлетел, резко кинулся вниз, чиркнув лапами о землю. Когда он пролетал мимо, плавно взмахивая крыльями, Кира поняла, что в лапах он нес добычу. Она представила бьющуюся в страхе мышь.

Кира легла на пол здесь же, около стены, и тихо заплакала. Впервые за несколько лет. Снова вспомнила школу. Старая обида на одноклассников сейчас казалась глупостью. Тогда она кинулась защищать новенького, пришедшего в класс через месяц после нее. Мальчишки его избивали. Всем классом навалились на одного. Кира, со своим коричневым поясом по карате, в мгновенье их раскидала. А новенький хмыкнул и сказал:

– Без сопливых обошелся бы, тоже мне - Рэмбо нашлась! Тебя звали?
– он обошел ее и вышел из класса. Следом ушли остальные.

Так Кира окончательно осталась одна. Дома отец тоже не одобрил ее поступок.

– Лучше бы ты за учителем сбегала, раз видела, что пацан в опасности. А так ты его унизила. Да и всех остальных тоже. Это же стыдно - девчонка пацанов раскидала, понимаешь?
– сказал он, посмотрел на задохнувшуюся в возмущении Киру, усмехнулся: - Да не злись. Пойми, мальчишке что - ему лучше помереть, чем оказаться под защитой у девчонки.

Кира это запомнила. Но и класс тоже не забыл и затаился, ожидая, когда она споткнется. Победа на областных соревнованиях по карате у одноклассников радости не вызвала. Кира не спотыкалась.